Разведка "под крышей". Из истории спецслужбы - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Болтунов cтр.№ 33

В качестве организатора разведслужбы Нечволодов пробыл всего несколько месяцев, но надо признаться, кое-что успел сделать. Он подготовил и командировал в Японию и в Корею трех агентов-«крышевиков»: француза Шаффанжона, немца Майера и швейцарца Барбье. Действовали они под видом «торговых людей». Их обязали следить за формированием 4-й армии противника, выяснить, какие японские части наступают из Кореи, и определить состав и силу осадного корпуса, который высаживался у Порт-Артура.

В меру своих сил и возможностей агенты добывали сведения, но вот передача их стала труднопреодолимой проблемой. Нечволодов конечно же снабдил их соответствующим шифром для передачи по телеграфу. Но напрямую телеграфировать они, естественно, не могли. Телеграммы посылались доверенным лицам в Европу, оттуда по условным адресам в Петербург, а из столицы империи опять на Дальний Восток, в штаб Маньчжурской армии.

Информация, проделавшая путь в полмира, обратно приходила нерегулярно, к моменту поступления в штаб чаще всего опаздывала и утрачивала свою оперативную ценность. Ведь шла война, и обстановка порою менялась за несколько часов.

Пришлось вскоре признать, что разведывательные сведения, поступающие от агентов, были не особенно ценны, не окупились. «Крышевиков» рассчитали летом 1905 года.

Крупными организаторами тайной агентурной разведки во время Русско-японской войны стали люди сугубо штатские, предложившие командованию свои услуги. В их числе следует назвать высокопоставленного русского дипломата, действительного статского советника Александра Павлова.

Александр Иванович родился в семье штабс-капитана гвардейского Семеновского полка Ивана Павлова. Окончил морской кадетский корпус. В 1881 году участвовал в кругосветном плавании на корвете «Варяг».

В 1882 году с отличием выпустился из морского училища. Обратил на себя внимание императора Александра II своей эрудицией и прекрасным знанием иностранных языков. Государь предложил молодому морскому офицеру попробовать силы на дипломатической службе.

В последующие годы Павлов сделал блестящую карьеру. Работал в российской миссии в Пекине, был поверенным в делах и генеральным консулом в Корее, а в 1902 году стал чрезвычайным посланником и полномочным министром при дворе корейского императора в Сеуле. Сумел завоевать авторитет и доверие у корейского короля, и всячески содействовал осуществлению планов Российской империи в этой стране.

С началом Русско-японской войны покинул Корею и прибыл в Порт-Артур в распоряжение наместника. Далее его путь лежал в Шанхай, откуда он и стал организовывать разведывательную деятельность.

Сведения, получаемые от Павлова, отличались особой ценностью. Связано это было с тем, что Александр Иванович имел в Китае и Корее широкий круг знакомых. Ведь он проработал на высоких дипломатических постах более 13 лет и завел весьма обширные связи.

Вот лишь один из примеров таких точных и ценных данных, полученных от тайных агентов Павлова. Дата высадки японских войск на Сахалине, проведенной в июле 1905 года, была передана русскому командованию за месяц, еще в середине мая. Агентура ошиблась всего на один день.

Среди лучших тайных агентов Александра Ивановича выделялся французский журналист Бале. Он прекрасно владел японским языком, изучил культуру, быт и обычаи этой страны, и поставлял своему резиденту особо ценные сведения. Бале делал переводы статей и корреспонденции из японских газет на военные темы, готовил аналитические доклады по армии противника для офицеров Маньчжурской армии.

Однако после Мукденских боев, когда при отступлении в феврале 1905 года была обнаружена пропажа обоза штаба Главнокомандующего, пребывание агентов в Японии стало небезопасным. В руки врага попала документация, где указывались реальные фамилии агентов. Пришлось срочно отзывать информаторов, среди которых оказался и Бале. Таким образом, военная разведка лишилась ценного агента.

Статский советник Александр Павлов не только умело руководил тайными агентами, но и занимался негласным «руководительством» китайской и корейской прессы «в благоприятном для России смысле», направлял работу консулов, организовывал диверсии в тылу японской армии, выводил из строя связь — подводные телеграфные кабели противника, доставлял продовольствие в блокированный японцами Порт-Артур. Так что морского офицера и дипломата Павлова можно считать одним из героев тайной Русско-японской войны.

Работал на русскую военную разведку и высокопоставленный чиновник Министерства финансов, «блестящий ученик графа Витте» Леонид Давыдов. В военный период он состоял в руководстве Русско-китайского банка.

Дело в том, что во время пребывания графа Витте во главе Министерства финансов он сумел во всех крупных иностранных финансовых центрах развернуть сеть своих коммерческих агентов, причисленных, кстати, к составу русских посольств и миссий. Агенты эти имели все права, которыми обладали военные и военно-морские агенты. Так что Минфин империи имел свою разведслужбу.

Собственно, этой сетью и воспользовался Давыдов. Он поддерживал связь с некоторыми японцами и иностранцами и получал от них разведсведения.

Леонид Федорович засылал в Маньчжурию и китайских агентов. Кстати, кроме сбора разведывательных данных он давал поручения «наносить вред в тылу противника». Это можно рассматривать как первый опыт применения «активной разведки» — использование агентурных сил и средств для ведения диверсионной деятельности в период войны.

Правой рукой статского советника Давыдова в организации тайной разведки был служащий русско-китайского банка некто Фридберг. Он получал ценные сведения от секретаря японского военного агента в Чифу.

По некоторым данным, Давыдов проворовался в период войны и якобы с большим трудом и с помощью денег замял это дело. Не стану ни подтверждать, ни отрицать подобное, поскольку не имею документальных подтверждений. Да это и не входит в круг моих исследований.

Что же касается Леонида Давыдова, как организатора разведки, то на его заслуги указывает «Отчет о деятельности разведывательного отделения управления генерал-квартирмейстера при Главнокомандующем с 4 марта по 3 августа 1905 года», в котором говорится: «…следует отметить, что сведения, доставляемые гг. Павловым и Давыдовым, отличались особой достоверностью и интересом».

Было бы не справедливым не вспомнить и наших консулов Николая Лаптева (Тяньцзин) и Петра Тидемана (Чифу). И пусть данные о противнике, получаемые от них, были «хотя и случайного характера, но нередко весьма интересные и ценные».

Дальнейшее развитие во время войны получило такое «кры-шевое» направление, как работа офицеров-разведчиков под прикрытием корреспондентских должностей. В апреле 1905 года в Японию был направлен поручик 11-го стрелкового полка Субботич. Действовать ему предстояло под именем сербского корреспондента Маринковича. Поручик добровольно пошел на это рискованное дело. Надо признать, что Субботич как нельзя лучше подходил для подобной спецоперации. Он имел хорошее военное образование, знал несколько иностранных языков — немецкий и французский. По национальности — серб. Имел родственные связи в высших кругах Сербии.