Спецназ ГРУ. Элита элит - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Болтунов cтр.№ 58

Цветов было море. Нежные цветы, положенные в гроб, вянут прямо на глазах. Сашок смотрит на папу, не отрываясь, тяжело вздыхает. После прощания поехали к дому, народу очень много, человек сто пятьдесят. Пришли сослуживцы. Друзья, одноклассники, директор школы, где Гена учился.

На кладбище гроб несли под музыку, очень медленно. Подходим к могиле. А погода стоит прекрасная, светит солнце, еще так недавно мы гуляли в парке вместе. Говорили очень много хороших слов, сказал несколько ритуальных слов и священник. В руке у каждого горит поминальная свеча.

Стали прощаться. Я поцеловала последний раз своего мужа в холодный лоб и запомнила навсегда дорогие черты, все морщинки на застывшем лице. Гроб опустили в могилу, троекратный салют из автоматов дал особый караул Кремлевского полка. Так закончилась церемония погребения. Солдаты маршем, под оркестр, прошли около могилы.

Страничка из дневника:

18 октября. Понедельник.

Ездила с родителями мужа в Кремль. Геннадия наградили Золотой Звездой Российской Федерации. Посмертно. Награду вручал М. И. Барсуков. Церемония прошла в очень торжественной обстановке.

Я никогда тебя не забуду, буду помнить тебя вечно. Ты всегда со мной и в моей памяти. Прощай навсегда, мой единственный, милый и любимый муж. Сашкин отец, своих родителей сын. Для меня ты был защитой и надежной опорой. Для сына станешь примером. А для остальных — народным героем, героем своего времени.

Со дня гибели младшего лейтенанта Геннадия Сергеева прошло 12 лет. Вырос пятилетний сын Александр. Учится в автомобильном колледже, любит машины. Кстати говоря, очень похож на своего отца.

В беседе с Леной я еще поинтересовался: отчего, мол, не пошел по отцовским стопам. Она вздохнула. «Знаете, он бы пошел, да вот после гибели Геннадия у него развилась вегето-сосудистая дистония. То голова болит, то давление подскакивает. Смерть отца вот так подействовала… Так что, видать, не судьба».

Да уж, судьба накрыла своим черным крылом не только Геннадия Сергеева, его жену, но и сына. Однако очень хочется верить, что у Александра Сергеева все будет хорошо. Ведь он сын Героя.

Бой первый

Зазвонил телефон. Заместитель начальника отделения группы «А» капитан Виктор Карпухин поднял трубку.

— Дежурный слушает…

— Это генерал Бесчастнов, — услышал капитан на том конце провода голос начальника управления. — Группе объявляется срочный сбор.

Командир подразделения подполковник Зайцев находился в госпитале, его обязанности исполнял заместитель Роберт Ивон. Карпухин доложил о вводной генерала Бесчастнова и занялся вызовом сотрудников.

Через полтора часа и сам генерал пожаловал в расположение подразделения. У машины его встречали заместители командира группы «А» Романов и Ивон.

— Значит так, Романов, тебе поручается сформировать группу сотрудников. Дело предстоит тяжелое и опасное. Едут добровольцы, малосемейные, лучше неженатые.

Генерал как-то грустно, и по-отцовски посмотрел на майора.

— В общем, лучшие из лучших. Но учти: там не только вы, но и в вас стрелять будут.

Бесчастнов умолк, а Романов уже ждал приказа. Ну, все как положено: экипировка, оружие, боеприпасы, время убытия. Но вместо этого начальник управления сказал совсем другое:

— Часика через два-три отпусти ребят домой, к семьям. Легенда такая — едем на учения в Ярославль, возможно, и Новый год прихватим.

Романов кого смог — отпустил. А вот дежурному подразделению не повезло — дел невпроворот. Каждому нашлось занятие. Карпухина, как бывшего «погранца», отправили в пограничное училище, получать полевую форму. Когда выдали какие-то тропические куртки и штаны песчаного цвета, Виктор даже переспросил: не перепутали?

Прапорщик на складе только рукой махнул:

— Получай, капитан, не боись. Все точно. Какую форму приказали, такую выдаем. Видать, в горах или в пустыне потеть придется.

Карпухин промолчал, но подумал про себя, что прапор недалек от истины, уж не на Северный полюс в такой «песчанке» высадят. Это факт.

По боевому расчету к вылету готовились 22 человека. В ночь перед отправкой проверяли оружие, подгоняли форму, снаряжение. Геннадий Зудин, как главный оружейник группы, готовил списки, ведомости на получение боеприпасов.

Утром 22 декабря группа сотрудников уже была на аэродроме «Чкаловский». Теперь их подразделение получило временное наименование «Гром». На взлетной полосе, готовый к полету, стоял личный самолет председателя КГБ Юрия Андропова, снаряженный для переброски «альфовцев» в Афганистан.

Карпухин слышал краем уха, что несколько человек из их подразделения уже находились в Афганистане. Однако об этом знали немногие, да и те не ведали о цели командировки их товарищей.

Виктор служил в группе «А» всего три месяца, но потихоньку привыкал к здешним порядкам. А закон тут был один — что необходимо знать, скажут командиры, что не скажут, того и знать не надо. Это старый чекистский принцип, проверенный временем.

Вылет задерживался. Дул сильный боковой ветер. Прошел час, другой томительного ожидания. Но вот поступила команда на посадку, и сотрудники стали подниматься по трапу. Снизу кто-то из свих крикнул:

— Эй, ребята, замрите, — и щелкнул затвором фотоаппарата.

Виктор оказался в середине трапа, слева от него Глеб Толстиков, справа — Володя Филимонов. Все ребята молодые, здоровые, веселые. Еще жив Дима Волков, еще не потерял в бою руку Валерий Емышев. Еще никто в мире не знает, не ведает, какой бой им предстоит. Первый бой долгой, кровавой афганской войны. Для многих он станет переломным в судьбе. В том числе и для Виктора Карпухина.

А фотопленку с этим кадром, где они стоят на трапе андроповского самолета, несмотря на горячее желание «особиста» уничтожить ее, все-таки уберегли, сохранили. По прилету из командировки сделали фотографии и раздали своим. Так они и хранились, эти секретные фото, в семейных альбомах двадцать с лишним лет до нашей с Карпухиным встречи. А встреча эта состоялась после отставки Виктора Федоровича в 1991 году.

Считаю, что тогда мне улыбнулась судьба. В середине 80‑х я работал в военном журнале и занялся темой терроризма. Тема, откровенно говоря, в те годы была «бросовой» и крайне неперспективной. Никаких специалистов, экспертов по терроризму у нас в стране не существовало. Во всяком случае, в прессе они не выступали. Надо признать, что теракты в тот период, к счастью, случались нечасто, и широкой общественности о них не сообщали. В газетах появлялись крохотные заметки, в которых было больше политики, чем рассказа о самом террористическом акте.

Вот как писали «Известия» в марте 1979 года о террористе Власенко. Автор Н. Волгин вопрошал: