Мы дрались на истребителях - читать онлайн книгу. Автор: Артем Драбкин cтр.№ 130

– И еще один вопрос: на ваш взгляд, война для летчика-истребителя – работа или спорт?

– Работа… Тяжеленная… До потери сознания и жизни.

– Сейчас ваше мнение о войне не изменилось?

– Нет. Поверни жизнь вспять, и я бы опять поступил точно так же. Стал бы воевать летчиком-истребителем. Вот так…

В архивных документах частей и соединений, в которых воевал И.И. Кожемяко, отмечена только одна его воздушная победа. 12.10.43 в р-не Богатыревки в воздушном бою на самолете Як-1 лично сбил один Ме-109.

Источник

ЦАМО РФ, ф. 11 гиад, оп. 1, д. 16 «Приказы дивизии» (за 1943 г.).

Я окончил Борисоглебскую авиационную школу имени Чкалова осенью 1943 года. Мой путь в авиацию почти ничем не отличался от пути других мальчишек. Сначала, еще пятнадцатилетним пацаном, летал на планерах, потом, учась в ФЗУ завода «Калибр» в Москве, по комсомольскому набору поступил в аэроклуб. Тогда был клич – дать стране сто тысяч летчиков. Ну и, конечно, летчики, такие, как Чкалов, Байдуков, в героях ходили. Все мечтали стать летчиками. Аэроклуб закончил на У-2 в 1940 году и тут же поступил в Борисоглебскую школу.

Как сейчас помню, моя 3-я эскадрилья стояла в Поворино. Сначала прошли «курс молодого бойца», а уже в апреле-мае нас распределили по эскадрильям.

О том, что началась война, я узнал, находясь в карауле. Поначалу нас это не коснулось – учеба шла своим чередом. Полетал на УТ-2, потом вывезли на УТИ-4, полетов 10-15 сделал – и вылетел на «ишаке». Постепенно инструктора ушли на фронт. Помню, приезжал «купец», нас построят, тех, кто постарше, отберут: «А эти мальчишки пусть учатся». Вот так нас отбирали.

Осенью 1941 года училище стали бомбить. Мы на окраине аэродрома вырыли щели и туда прятались. Какие там полеты? Побомбили нас 10 дней, надо было эвакуироваться. А куда? За Урал, в Сибирь. Эскадрилья эвакуировалась в Челябинскую область, в город Троицк. Зима, декабрь 41-го. Нас разгрузили на станции Кумысная. Там, как в песне, «степь да степь кругом»… Мы отрыли себе землянки, сделали двухъярусные нары. Построили ВПП.

Летать – не летали: бензина не было. Правда, пригнали нам ЛаГГ-3. Ой, ну и самолет! Утюг утюгом! Скорость чуть побольше, чем у «ишака» – 300-350 километров в час, 400 уже не выжмешь. Маневренность плохая. Зато ЛаГГ-3 не горел, поскольку из дельта-древесины сделан, и крепкий был. Весной 42-го мы начали понемногу летать, и из всей нашей эскадрильи, а это около сотни человек, десятерых выпустили.

В августе 1942-го в школу пригнали Ла-5. Какую-то группу на них выпустили, а нас, мальчишек, опять оставили. Мы все на фронт просились, а нас не брали. Мне тогда было-то всего 17 лет… Весной 1943-го мы вернулись в Борисоглебск. Нашу эскадрилью укомплектовали Ла-5 и быстренько выпустили. Мы вдесятером поехали в Москву. Сидели там, ждали распределения. Питались в ресторане. Представь, в «Метрополь» ходили кушать. Такие талоны нам выдавали! Погуляли мы чуть по Москве, и отправили нас в Тулу. Оказалось, там проходил переформировку полк из дивизии Василия Сталина. Они получили новую технику Ла-5ФН. А времени с тех пор, как мы выпустились, уже месяца три прошло. Такой перерыв! Приехал заместитель командира дивизии по летной подготовке нас проверить: «Ладно, – говорит, – давайте по одному». Савинов взлетел. По кругу пролетел. Самый сложный элемент полета – это посадка, а затем взлет, остальное все ерунда. Савинов на посадке немного отклонился, но нормально. Второй вылетел и на посадке подломил самолет. В результате из нашей десятки в полку оставили только Савинова, а нас, обматерив, отправили доучиваться. Но не в школу, а на фронт – это лучшая школа. Попал я в Краматорск, в учебно-тренировочный полк, в котором собирались летчики после госпиталей и училищ. Сидим, бензина нет. Ну, мы молодые, не унываем, ходим на гулянки.

Николай Скоморохов у самолета Ла-5

Наконец приехали за нами – и в полк: там научат. Жить захочешь – будешь летать. Прибыли мы в Днепропетровск. Попал я в 31-й непромокаемый истребительный авиационный полк под командованием Героя Советского Союза Онуфриенко [31] , знаменитого летчика, воевавшего еще в Испании. Он спросил меня: «Сколько часов налета?» Отвечаю ему: «10-15 часов». У других было не больше. «Что же мне с вами делать? В первую эскадрилью!» Командовал ею будущий дважды Герой Советского Союза Скоморохов [32] . Попал я в первую эскадрилью вместе с Кисляковым [33] и Филипповым [34] . А остальных распределили во вторую, третью.

Что сразу бросилось в глаза, в нашем полку коки винтов были окрашены в голубой. В дивизии три полка. 164-й полк – были красные коки, 116-й – желтые, а у нас, в 31-м, – голубые. Рисунки же на самолетах в нашем полку никакие не рисовали, только звезды. И то рисовали только те, у кого 15 сбитых было и больше…

Опытным летчикам с нами заниматься было некогда. У них же боевые вылеты – Никополь надо брать. Разве тут до возни с пополнением, которое ничего не знает? Однако потери-то были, настала пора выпускать молодежь. В какой-то момент Онуфриенко говорит: «Спарки нет, значит, вот что, ребята. Я буду сейчас летать, а вы по одному залезайте в фюзеляж. Оттуда смотрите, ловите землю на посадку (момент выравнивания самолета перед приземлением. – А.Д.). Поймаете – дергайте за тяги, тогда полетите».