На войне как на войне. "Я помню" - читать онлайн книгу. Автор: Артем Драбкин cтр.№ 93

Нам с собой гражданских брать было не положено, тогда я набросил на нее бушлат, надел ей бескозырку и провел на корабль. Куда она девалась дальше, я не знаю, но в Севастополь, во всяком случае, она прибыла. В Севастополе нас посадили на автомобили, которые, кстати, доставили морем из Одессы, и привезли в Джанкой, оттуда мы должны были быть направлены на Перекоп, но дошли пешком только до Воронцовки, где уже засели немцы. С ходу ее взяли, но очень скоро поняли, что Крым – это не Одесса, да и немцы – не румыны. Противник быстро обошел Воронцовку с двух сторон, и, чтобы не попасть в окружение, командир приказал отступать. Так и повелось: днем отбиваемся, ночью отходим. Жители, особенно пожилые женщины, кричали нам:

– Эх вы, куда же вы уходите, нас покидаете!

Мы в ответ:

– Бабушки, мы вернемся обязательно! – И действительно у всех такой настрой был, не падать духом, что мы вернемся. И воевали мы хорошо, ничего не скажешь. Так мы и отступали, вроде на Севастополь, но каким путем, не могу сказать, к примеру, не остался в памяти Симферополь. Мы уже думали, что все-таки прорвемся на Севастополь, и тут 1 ноября отряд расположился в с. Джалман, а утром фашисты внезапно открыли по селу артиллерийский и минометный огонь. И после короткого боя Коптелов приказал группе моряков, 17 или 18 человек, где был назначен старшим курсант военно-морского училища Виктор Щапин, прикрыть отход основных сил. Последовал бой, и, отбившись от немцев, мы убедились, что по шоссе в направлении Алушты пробиться возможности не было, прорвались на другой стороне и решили уходить к Севастополю лесом. Итак, в небольшой группе осталось 9 человек: Щапин Виктор, Сымыкин Александр, Зобнин Сашка, Грузинов Георгий, Бондаренко Веня с крейсера «Червонная Украина», Хайновский Петр с линкора «Севастополь», Зибиров Василий, Максимцев Михаил и я. Мы вышли к татарской деревне Биюк-Янкой, и там один татарин нам помог сильно, объяснил:

– Ребята, вам уже в город не прорваться, впереди немецкие машины. – Налил нам кумыса и посоветовал идти по направлению на Суат, где создаются партизанские отряды. И там наша судьба бы решилась. При этом сразу в лесу мы вышли на позиции 3-го Симферопольского отряда, которым командовал Макаров, и такая спесь у партизан в этом отряде была, ну что вы. Мы постучали в командирскую землянку, хотели проситься переночевать, но вышел комиссар Чукин и как отрезал:

– Чего вы тут стучите, а ну идите отсюда! Мы и без вас справимся, вообще ваша цель и задача идти на Севастополь!

Ну, уж после такого приветствия мы ему натолкали резкими словами вдоль и в спину, напоследок обматюгали комиссара как следует и пошли. Чуть дальше нашли яйлу, на которой увидели разбитые телеги, и возле них остановились на ночлег. Телеги накрыли плащ-палаткой и сразу под таким импровизированным навесом приготовились уснуть. И тут видим, что невдалеке небольшую отару овец пасет один молоденький татарин, он нам быстренько освежевал одного маленького барашка, мы спустились вниз в балку и поужинали. А дождик шел очень сильный, поэтому мы почистили оружие и, проверяя его, пару раз выстрелили в воздух, и вдруг в балку въезжает легковая машина «ГАЗ-АА», в которой находились партизан с ручным пулеметом, пограничник со звездой на рукаве и шофер (позже мы узнали, что это были Северский, Фомин и Костя). Северский спускается к нам в фуражке особого фасона, у нее уши не завязаны, а хлопают по сторонам, и для порядка спрашивает:

– Кто стрелял?

– Мы.

– Ага, моряки. Какая же у вас задача, что вы хотите?

– В Севастополь пробраться.

– Ребята, вам не пробиться. Бахчисарай, Елань и Ялта уже немецкие, кругом одни фашисты. Вас перебьют как куропаток. Поэтому вы должны остаться в рядах партизан и вести борьбу с немецко-фашистскими захватчиками.

– Так мы же будем считаться дезертирами?

– А это моя забота, я сообщу о вас куда надо.

Таким образом я стал партизаном. И 900 дней и ночей я был сначала диверсантом-разведчиком, затем с 1943 года командиром 6-го отряда.

Было это в первую неделю ноября. Мы направились в Крымский заповедник, где собрались все партизанские отряды. Как-то мы шли по лесу и недалеко от лагеря видим: лежит деревянная бочка, килограммов на 30–40. Открыли ее, а там красная икра! Объелись ею так, что потом животы болели.

С недели полторы мы жили в уже знакомом нам 3-м Симферопольском отряде, которым командовал Макаров Павел Васильевич, а комиссаром был столь недобро нас встретивший Чукин. Макаров производил хорошее впечатление, рассказывали, что он командовал партизанским отрядом еще в Гражданскую войну и хорошо знал здешние леса. 3-й Симферопольский отряд состоял исключительно из городских жителей, среди которых преобладали руководящие партийно-советские кадры Симферопольского района. В лес они пришли с чемоданами, баулами, чувствовалось, что они принесли в лес золотишко и периодически его перепрятывали. Все это выглядело очень забавно. И настроение в отряде было совсем не боевое – переждать в лесу месяц-другой, а там наша армия разобьет всех врагов, и можно будет возвращаться на свои высокие должности.

После мы побыли в небольшом отряде Ермакова, во всем отряде было около 200 человек. Он находился в северной части заповедника, Ермаков был очень щепетильный командир, причем там, где не надо. Как-то два военнопленных сбежали из плена и пришли в лес: Виктор и Коля Дюйнов. Виктор сказал, увидев как-то самолеты в небе:

– О, наши летят!

А оказалось, что летели «Юнкерсы». И сразу на его оговорку обратили внимание, начали говорить, на чьей же он стороне. Я считаю, что надо было проверить, мало ли что. Но вечером Колю и его товарища арестовали. Ермаков обвинил их в том, что они немецкие шпионы, и приказал расстрелять. Когда я услышал, что расстрелять Колю должен я, меня охватил ужас. Вышли в лес. Отпустить его, пусть бежит куда-нибудь? Но куда? Придет в соседний отряд, тогда завтра расстреляют меня. Выстрелил ему из пистолета в затылок, а Ермакову не могу этого простить до сих пор. Дурак он!

Так мы влились в ряды партизан, стали называться моряками-партизанами. Спустя несколько дней пребывания в отряде Ермакова Северский объединил нашу группу с группой моряков, которой командовал лейтенант Вихман Леонид из 7-й бригады. Среди них были пришедшие в морскую пехоту из Севастопольского учебного отряда Ульянченко Евгений, Федотов Глеб, Лаврентьев Сергей, Мазурец Федор, Кадаев Петр, Стрегубов Василий, Соломка Петр. Наша группа в составе 19 моряков под командованием Вихмана стала именоваться разведгруппой штаба партизанского района. Политруком группы, а также нашим хорошим проводником стал Петр Миньков, председатель Тавельского колхоза.

Мы тогда были вооружены карабинами (позже все получили автоматы «ППШ»), были землянки и шалаши. Наш морской отряд стал постоянно совершать вылазки против немцев. Откровенно говоря, моряки оказались в этом плане самыми активными. Мы едва ли не ежедневно подбирались к дороге, обстреливали немцев, поджигали автомашины. Поэтому в итоге немцы вынуждены были вырубить лес вокруг дорог, чтобы нам негде было прятаться, но мы все равно ухитрялись бить фашистов. Первую вылазку на шоссе мы сделали в том месте, где был переход из лесов заповедника в Зуйские леса, сейчас там памятник «Шапка партизана». Расстреляли мы два грузовика, успели посмотреть, что в кузове, что у водителей. С пустыми руками почти никогда не возвращались.