Дождь Забвения - читать онлайн книгу. Автор: Аластер Рейнольдс cтр.№ 23

– Я думала…

– Что вы думали?

– Я не прошла испытания? Не показала того, чего вы ожидали от меня?

Перо Калискана замерло.

– Простите?

– Я должна была заметить кое-что на карте, – решила наконец рискнуть Ожье. Сказала – и тут же волной нахлынуло ощущение правоты, все детали головоломки встали на свои места. – Так вот, я заметила. Но не поняла, как надо это расценивать.

– Продолжайте. – Калискан макнул перо в чернила.

– Даже для пятьдесят девятого года эта карта выглядит бессмыслицей. Это похоже на схему Парижа двадцатых или тридцатых, но зачем-то подправленную и с датой на тридцать лет позже.

– Почему у вас сложилось такое мнение?

– Названия улиц. Нет Рузвельта, Шарля де Голля, Черчилля. Будто и не было Второй мировой.

Калискан захлопнул и отодвинул тетрадь.

– Я очень рад слышать ваши слова. А то уже было подумал, что вы не очень пригодны для работы.

– Для какой работы?

Из ящика стола Калискан достал билет с украшением в стиле ар-деко – крылатым конем, эмблемой «Пегас интерсолар».

– Мне нужно, чтобы вы полетели на Марс. Наша собственность попала в чужие руки. Нужно вернуть ее.

Корабль назывался «Твентис сенчери лимитед». Ожье рассматривала в иллюминаторы его, висящего у причала, по частям, пока ее вели на борт от одного шлюза к другому. Целиком окинуть взглядом лайнер не получалось. По меркам ретров корабль был огромен, семьсот метров длиной, и мог увезти город.

Но вез он лишь горстку пассажиров. В Солнечной системе росла напряженность, люди не летали на Марс без крайней надобности. Пока конфликтовали между собой только фракции прогров, но уже два корабля СШБВ случайно попали под огонь. Погибли люди, причем гражданские. Потому СШБВ законсервировали далекие форпосты, а несколько компаний, занимавшихся перевозками внутри системы, объявили себя банкротами.

Допив заказанный напиток в обзорной галерее, понаблюдав за тем, как уменьшаются с расстоянием Земля и Заросль, Верити глянула на часы, узнала местное время и направилась к своей каюте. Ожье открыла дверь, потянулась к выключателю – и поняла вдруг, что свет уже включен и в каюте кто-то есть. Она отдернулась, подумав, что ошиблась дверью, но узнала свой багаж и плащ на краю кровати.

В ее комнате на койке сидели два агента Бюро безопасности, уже встреченные в Заросли, – Рингстед и Молинелла. Оба по-прежнему были в костюмах, хотя и не столь строгих, как в прошлый раз. Они вполне сошли бы за пару местных молодоженов, немного зажатых, чопорных и церемонных.

– Верити Ожье? – спросила Рингстед.

– Да ради бога, бросьте! Вы знаете, кто я.

– Проверь ее! – приказала Рингстед.

Молинелла встал, вытащил похожий на авторучку предмет. Не успела Ожье и глазом моргнуть, как агент припер ее к двери, раздвинул пальцами веко и нацелил авторучку в глаз. Сетчатку окатило ярким сине-зеленым светом, голову пронзила боль.

– Она, – подтвердил Молинелла, отпуская Ожье.

– Да вы же прекрасно знаете, – произнесла Верити, тряся головой, пытаясь избавиться от зеленой пелены, повисшей перед глазами. – Мы уже встречались. Неужели не помните?

– Садитесь! – приказал Молинелла. – Вы должны узнать многое.

– Да перестаньте! Мы только что покинули порт. До Марса еще пять дней.

– Пяти дней не хватило бы, даже если бы мы располагали ими, – изрек агент, глядя на Ожье с бесстрастностью манекена. – Наше время драгоценно. По соображениям безопасности ваш инструктаж должен завершиться сегодня.

– А разве вы не полетите на этом корабле до Марса?

– Полетим, – подтвердила Рингстед. – Как вам, несомненно, уже объяснил Калискан, прогры возьмут этот корабль под наблюдение. Они проверяют все дальние коммуникации ретров. Мы не можем высаживать или принимать пассажиров на борт в середине полета, не привлекая внимания, – а его мы привлекать не хотим. Совсем.

– Хорошо. Так в чем причина спешки?

– Дверь закрыта? – спросила Рингстед, заглядывая Ожье через плечо. – Отлично! Пододвиньте стул и сядьте.

– Прежде всего я должен кое-что показать вам, – сообщил Молинелла.

Он вынул из того же кармана, где была ручка, матово-черный цилиндр, похожий на сигарный футляр. Свинтил крышку и вынул шприц, заполненный ярко-зеленой жидкостью.

– Ожидая корабль, вы ели и пили в секции Бюро по чрезвычайным ситуациям, находящейся в ведении Калискана, – сообщила Рингстед.

– Я в курсе, – хмыкнула Ожье.

– Вы не знаете того, что в питье и пищу были добавлены безвредные химические маркеры. Они проникли в ваш мозг и вошли в контакт с новыми невральными структурами, а проще говоря, со всеми новыми воспоминаниями, в частности с воспоминаниями о визите к Калискану.

– Состав в этом шприце реагирует с маркерами, заставляя их разрушать невральные структуры, – добавил Молинелла. – Это не причинит существенного вреда организму, но вы не вспомните ничего из сообщенного Калисканом – и ничего из того, что собираемся сообщить мы. Вы вообще напрочь забудете последние несколько дней. Конечно, мы используем состав лишь при крайней необходимости.

– И если я не справлюсь или просто буду слишком действовать вам на нервы, то проснусь с дырой в памяти?

– Что не слишком поможет вам на трибунале, – заметил Молинелла. – Но будем надеяться, что до этого не дойдет. Ведь правда, ни к чему такие крайности?

– Не то слово, – согласилась Ожье с преувеличенной вежливостью. – Но вы пока не сказали, зачем нужно слушать вас, причем именно сейчас.

– Причина в том, что через день вы останетесь единственным человеком на корабле, кто будет помнить нашу беседу, – терпеливо объяснил Молинелла. – И это не значит, что мы с агентом Рингстед покинем корабль.

Агент вложил шприц в футляр и вернул в карман, затем легонько его погладил.

– Если после инструктажа вы заметите нас среди пассажиров, считайте просто случайными попутчиками. Расспрашивать будет бессмысленно, мы ничего не вспомним о вас и об этом разговоре. Ровным счетом ничего.

– Мы начнем с основного, – сказала Рингстед. – Агент Молинелла, пожалуйста, свет.

Тот встал и выключил свет.

– Стало очень уютно и интимно, – заметила Ожье – и тут же на стене появилось пятно света.

Верити проследила откуда – оказалось, из кольца с рубином на пальце Молинеллы.

Пятно света превратилось в рисунок, который Верити приняла за эмблему Бюро безопасности. Рисунок сопровождался предупреждением, что последующие сведения находятся на уровне секретности столь высоком, что заглядывать туда – это без малого подписывать себе смертный приговор.

– Наверное, мне сейчас потребуется оставить автограф в какой-нибудь бумажке? – осведомилась Ожье.