Дождь Забвения - читать онлайн книгу. Автор: Аластер Рейнольдс cтр.№ 154

Он посмотрел так, будто глупее вопроса она задать не могла.

– Прямо сейчас?

– Я имею в виду, с остатком своей жизни. Ведь ты теперь… знаешь все. И дохнуть не сможешь, не думая о том, что все вокруг – фальшь.

– Думаю, я проведу остаток жизни ровно так же, как и остальные: буду заниматься своим делом изо дня в день, а большие вопросы отодвину подальше.

– Но это же не ответ.

– Это правда. Мне нужно одеваться, кормиться, платить за электричество. Мне нужна крыша над головой, вне зависимости от того, что там, в космосе, за нею. Есть и кое-какие планы.

– Расскажешь о них?

– Прежде всего я должен снять Кюстина с крючка. А это значит, нужно договариваться с Мальо и, возможно, искать способ надавить на Бельяра. В тоннеле за станцией «Кардинал Лемуан» лежит по меньшей мере один труп ребенка. Возможно, Мальо понадобится живое дитя войны. Это выяснится, когда я ему позвоню.

– Ну, это не займет много времени.

– Этим мои планы не исчерпываются. Потом я буду удить рыбку покрупнее, кем бы она ни оказалась.

– Например, братом Калискана?

– Если он там, я его найду. А если найду, он заговорит.

– Это опасные люди.

– Я знаю.

– Они хорошо организованы и готовы убивать, охраняя свои секреты. Они готовы без всяких колебаний и угрызений совести истребить три миллиарда людей. И уж тем более они не станут переживать из-за одного мелкого детектива.

– А может, как раз мелкого-то они и проглядят, не заметят вовремя. И я буду не один. На моей стороне Кюстин. И Мальо, если сумею c ним договориться. Вместе мы сможем что-нибудь изменить.

– Ты уже изменил. Если бы не принял дело Бланшара всерьез, все то, ради чего умерла Сьюзен, оказалось бы напрасным. Мы бы так и не узнали о планах Ниагары.

– Клиент захотел раскрыть дело. И я постарался завершить начатое.

Флойд ощутил, как вздрогнуло судно, лишившись ракеты. Та помчалась вперед на огненном языке, словно на осколке солнца. Шаттл покинул корабль Тунгуски всего лишь шесть часов назад, а казалось, прошли почти сутки. Делать нечего, сиди и жди выхода на дистанцию удара, тревожься о том, чтобы Ниагара напоследок не выкинул хитрый трюк, разбивающий вдребезги сложный план Тунгуски.

Но погоня проходила в полном соответствии с моделированием, вплоть до момента пуска. Ниагара мог лишь мчаться к Земле-2, надеясь успеть раньше губительных ракет. Наверняка он понимал, что впереди верная смерть. Даже если сумеет распылить споры над Землей-2, их убийственного действия он уже не увидит.

Суда сблизились на дистанцию полета самодельных ракет. Ниагара шел по параболе и уже находился в тысяче километров от земной поверхности. Шаттл с лайнера отставал на пятьсот километров.

Оставляя отчетливый, тонкий, как рапира, след, ракета понеслась к редким облакам над Тихим океаном. Аппаратура на борту шаттла не могла следить за ней, но в голове Ожье постоянно обновлялись данные о координатах. Непрерывный поток информации заставлял болезненно морщиться – рассудок попросту не успевал усваивать его.

Флойд вопросительно посмотрел на Верити, ожидая новостей.

– Сближается, – сказала она. – Пока все хорошо.

Внизу, на темном фоне океана, Флойд различил проблеск вражеского судна. До него полтысячи километров, и он – за исключением, конечно, ракеты – единственный объект, движущийся на фоне земной поверхности, выплевывая яркое пламя, меняя курс, пытаясь уклониться от надвигающейся угрозы.

– Пятьсот километров, – произнесла Ожье. – И пока ракета идет неплохо, даром что Тунгуска делал ее в спешке.

– Хорошо, что он на нашей стороне.

– Вот уж точно. Флойд, конечно, сейчас не самое подходящее время…

– Ты о чем?

– Что бы ни случилось теперь, я не жалею о нашем приключении.

– В самом деле?

– И не пожалею никогда!

Она нахмурилась вдруг, получив очередное известие от машин Кассандры.

– Двести километров, сближение. Ниагара уже знает, что у него на хвосте ракета.

Флойд увидел, как заметался яркий выхлоп чужого шаттла, словно перышко на ветру. Интересно, что подобное дерганье означает для тех, кто еще остался в живых на судне? А может, там все уже мертвы, раздавлены в лепешку бешеными маневрами уклонения, принесены в жертву ради того, чтобы смертоносный груз прибыл на Землю-2?

Или Ниагара жив и корчится от боли?

Лучше бы так.

– Изменилось альбедо шаттла Ниагары, – проговорила Ожье.

Флойд тоже заметил: летучая искорка на мгновение размылась, серебристо сверкнула.

Это что, взрыв шаттла? Странно. Может, ракета прыгнула сквозь пространство быстрее задуманного? Но выхлоп шаттла сиял по-прежнему, чистый и острый, как шпага.

– Что случилось? Мы попали?

– Нет. Ниагара сбросил часть корпуса, будто старую кожу. Флойд, это значит лишь одно: он хочет выпустить споры во что бы то ни стало.

Шаттл содрогнулся. Стартовала последняя ракета.

– Первая сближается. Шестьдесят километров… сорок… двадцать…

Флойд неотрывно глядел на шаттл Ниагары, всей душой желая ракете удачи. Но серебристая искорка продолжала лететь.

– Мимо, – произнесла Ожье. – Мимо! Твою мать!

Ракета врезалась в атмосферу, несясь к россыпи тихоокеанских островов, не узнанной Флойдом.

– Я не смогла развернуть ее вовремя, – процедила Ожье.

– Попробуй снова!

Но ракета уже выбрала свою судьбу. Вспыхнула точка, на мгновение стала яркой до рези в глазах – и пропала.

– Боеголовка самоликвидировалась. Плохо.

– А вторая ракета?

– Догоняет. Триста километров.

Шаттл Ниагары вдруг развернулся. Флойд видел даже без увеличения, как суденышко ползет на фоне океана, как меняет направление. Колоссальная морская поверхность была светлой и гладкой, будто стеклянный шарик, на котором изящно и артистично, мастерской кистью изобразили облака и острова. Это был его, Флойда, мир, никем прежде не виданный с таких высот, и от красоты щемило в груди.

Как жаль, что нет времени насмотреться вдоволь.

Ну, может, в следующий раз…

– Тормозит, – произнесла Ожье.

– Он готовится к выбросу «дождя».

– Двести пятьдесят километров. Ракета замедляется.

– Замедляется?

– Процессор ракеты учел судьбу предшественницы и старается не повторить ошибки.

– Я очень надеюсь, что он не порет чепуху.

– Двести километров, замедляется… Вот же зараза! Замедляется. Может, неисправность? Господи, хоть бы не неисправность!