Величайший рыцарь - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Чедвик cтр.№ 95

– Я сделаю все, что смогу, – ответил он.

– Вы можете считать меня вмешивающейся не в свое дело старухой, но я всегда близко к сердцу принимала ваши интересы – с тех пор как приняла вас на службу. – Она велела служанке принести эмалированную шкатулку и, забрав ее у девушки, вручила Вильгельму. – Это мой подарок вашей невесте на свадьбу.

Вильгельм поблагодарил королеву. Шкатулка оказалась тяжелой, но ему показалось невежливым спрашивать, что в ней. Алиенора улыбнулась ему.

– Откройте ее, – сказала она. – В ней лежат вещицы, от которых женщины получают удовольствие, а мужчинам не всегда приходит в голову дарить их.

Вильгельм приподнял крышку и посмотрел на великолепную золотую брошь для плаща, украшенную голубыми сапфирами. Здесь была и брошь поменьше для украшения платья, и повязка из золотой парчи, украшенная перидотами и жемчугом.

– Это королевский подарок, – сказал он с улыбкой.

Алиенора ответила на шутку улыбкой.

– Поверьте мне: ваша невеста тоже так подумает, а если вы к нему добавите что-то от себя, тем лучше. Немного щедрости окупится, при условии что вы не станете заменять драгоценными камнями любовь.

Вильгельм старался не улыбнуться. В большинстве благородных домов есть по крайней мере одна пожилая родственница, которая проводит время у очага, следит за молодыми женщинами в семье и раздает всем советы. Алиенора внезапно напомнила ему таких женщин, но он знал, что говорить об этом вслух не следовало.

– Я постараюсь, чтобы у моей жены было довольно и того, и другого, – сказал он вежливо и встретил пронзительный взгляд Алиеноры.

– Постарайтесь, – сказала она. – От меня вы уже получили свадебный подарок. – Вы граф во всем, просто не называетесь им. В ответ я прошу только, чтобы вы показали себя достойным моего доверия.

– Я не подведу вас, госпожа, – ответил он и хотел было встать на колени, но, пока он сидел, нога так затекла и разболелась, что двигать ею оказалось практически невозможно.

Алиенора остановила его попытки, подняв руку.

– Не нужно, – сказала она. – У вас будет достаточно возможностей в будущем встать на колени перед женщинами. – У нее в глазах появились веселые искорки. – Поезжайте к своей невесте и к вашим землям и помните мой совет. И передайте ей от меня вот это, – Алиенора коснулась губами уголка его рта с нежностью и озорством. – Я верю, что вы это правильно поймете, – сказала она.

После ухода Вильгельма Алиенора взялась за письма: она открывала и читала их, и на губах ее играла улыбка. Вильгельм только что откусил большой кусок, но она не считала, что этот кусок больше, чем Маршал способен прожевать. На самом деле в следующие месяцы она собиралась ставить на его стол новые блюда и надеялась, что он оправдает свою кличку Обжора, которую носил, будучи оруженосцем. Но вначале пусть немного отдохнет и насладится своим новым положением лорда, хозяина обширных земель и мужа молодой жены.

– Пусть она покажет ему веселый танец, – тихо произнесла Алиенора и немного пожалела, что не может поменяться местами с Изабель де Клер.

Новость о смерти старого короля Генриха вызвала переполох в лондонском Тауэре, даже смотритель зверинца ходил из угла в угол и рычал, словно один из его подопечных львов. В тех редких случаях, когда Изабель удавалось увидеть Ранулфа де Гланвиля, тот выглядел озабоченным и ходил с серым лицом. Девушка присутствовала на нескольких заупокойных мессах в честь старого короля. В большом зале говорили только о том, что сделает Ричард после прибытия в Англию. Люди боялись потерять места, которые занимали практически всю жизнь. Особенно беспокоился Гланвиль, потому что не ладил с королевой Алиенорой, которая теперь управляла страной. Изабель старалась не думать о том, что случится с ней. Король Генрих удовлетворялся тем, что доил ее земли и держал ее саму в Тауэре. Она знала, что граф Пуату, теперь король Англии, дал клятву отправиться в крестовый поход и освободить Иерусалим от неверных, а для этого ему потребуются деньги, причем много денег. Это означало продажу наследниц, должностей и титулов тем, кто больше даст. Ричард может решить и дальше доить земли Стригила, а может продать это право кому-то другому. Он может даже отдать Изабель своему младшему брату Иоанну, хотя тут первой в очереди стояла другая наследница. Хавис из Глостера, похоже, не знала, гордиться собой или приходить в ужас от мысли о браке с братом Ричарда, нынешним наследником престола.

Все это время потребности Изабель удовлетворяла корона, оплачивая их из доходов, поступавших от ее земель. Сама она никогда не видела никаких денег. Она почти забыла, как выглядит серебряный пенс и палочка с надрезами, обозначающими размер долга. Мать в свое время прилагала усилия, чтобы Изабель получила образование, достойное ее положения богатой наследницы. Это означало не только умение мило улыбаться и красиво вышивать. Изабель была дочерью нормандского военачальника и внучкой представителя ирландской королевской семьи; она знала свою родословную, но понимала, что ничего не может сделать, пока у нее подрезаны крылья и некому за нее сражаться.

В последнее время ее охраняли тщательнее, чем раньше. Прогулки вокруг Тауэра отменили, и приходилось гулять только в небольшом дворике. За ней постоянно следили; даже когда она была в своей комнате, неподалеку находилась служанка. Изабель смеялась бы над этим, если бы постоянный надзор не вызывал такого раздражения и беспокойства. Что, по их мнению, может сделать похититель? Проникнуть в щель и изнасиловать ее?

Сложив руки на груди, Изабель подошла к окну, но через узкую бойницу рассмотреть практически ничего не удавалось, только небо. Стоял ясный летний день. Это Изабель могла определить по куску голубого неба. В такой день было бы хорошо отправиться на конную прогулку, наслаждаться гладкой спиной испанской лошади под собой, смотреть, как Дамаск бегает и нюхает мелкую дичь среди папоротника, и чувствовать, как по жилам растекается горячая кровь и бурлит жизнь.

Изабель удивлялась, что до сих пор помнит такие детали своей жизни в Ирландии; они вызывали боль. Она помнила цвета: зеленая листва, сероватый мох. Такие воспоминания были приятными и легкими, как летний дождь. Она помнила запах горящих торфяников, песни бардов зимой в темных залах и длинные светлые ночи в мае и июне. Она помнила, как отец поднимал ее на руки и подбрасывал в воздух, как его борода щекотала ей шею, а она визжала от радости. У него были рыжие волосы, хриплый голос, и он часто смеялся.

На глаза навернулись слезы, и Изабель отвернулась от окна. Это было в прошлом и давно ушло. Даже если она вернется туда, ничто никогда не будет по-старому, потому что тогда она жила там маленьким ребенком и резвилась, как хотела. Теперь же ее положение не позволяло никуда бегать.

Дамаск заскулила в своей корзинке у двери, а потом стала бить хвостом по полушке. Изабель вздохнула и позвала служанок, которые были людьми де Гланвиля и делали то, что он им велел. Ее собственных служанок давно прогнали. В эти дни ее свобода ограничивалась выгуливанием собаки. Королева Алиенора выпустила заключенных по всей стране, чтобы таким образом отметить начало нового правления, но эта щедрость не распространялась на наследниц, находившихся под королевской опекой.