Чревовещатель - читать онлайн книгу. Автор: Ксавье Монтепен cтр.№ 55

Спустя три минуты Жорж и Поль де Менар начали игру.

– Держу сто су за Праделя, — проговорил барон де Турнад. — Кто держит против меня?

– Я, — ответил Ахилл Даркур.

Жорж проиграл.

– Черт побери! — заворчал Турнад вполголоса, но так громко, что его слышали все. — Если не умеешь играть, то по крайней мере надо предупредить тех, кто держит пари.

– Что вы сказали? — спросил Жорж, обернувшись к барону и глядя ему прямо в глаза.

– Я говорю, что вы не умеете играть.

– Это возможно, но вы позволяете себе дерзости, и, не будь я человеком воспитанным, я бросил бы карты вам в лицо!

– Я считаю, что они брошены, и требую удовлетворения!

Присутствующие, изумленные неожиданной стычкой, поспешили вмешаться, желая предотвратить возможные печальные последствия этого нелепого происшествия.

Мы знаем, что они ничего не могли добиться. Оставалось только найти секундантов. Те тут же условились, что поединок состоится на другой день в семь часов утра, и выбрали шпаги.

– Очень хорошо, — сказал себе племянник Домера, — все к лучшему, теперь перестану об этом думать.

Однако он продолжал думать. Он думал только об этом. Мысль, что вскоре он выйдет на поединок из-за госпожи Метцер, дарила ему странное и глубокое наслаждение. «Когда-нибудь, возможно, — думал он, — она узнает, что я рисковал жизнью только для того, чтобы не позволить сопернику взглянуть на нее».

Настал вечер. Чуть ли не поминутно Жорж смотрел на часы. Наконец он рассудил, что уже можно явиться в дом на улице Баб-Азун, и отправился в путь. По дороге он встретил Паскуаля в сопровождении высокого молодого человека с длинными черными усами и в егерском мундире. Этот человек отдал честь лейтенанту и отошел в сторону, в то время как денщик подошел к хозяину.

– Ну что? — спросил Жорж Прадель.

– Я выполнил поручение, отдал письмо и сверток.

– Что она сказала?

– Губы ее побелели, из глаз посыпались искры, она что-то пробормотала на непонятном языке, наконец, швырнула браслет мне в лицо и на этот раз стала ругать вас по-французски.

– В чем же она меня упрекала? — спросил Жорж, улыбаясь.

– Что вы бросаете ее ради другой, — ответил Паскуаль. — Она еще прибавила, что узнает имя соперницы и отомстит вашей любовнице и вам. На вашем месте я остерегался бы.

Офицер пожал плечами и расхохотался.

– Я не верю подобным угрозам, — сказал он, — не пройдет и суток, как Ревекка успокоится. А браслет она себе оставила?

– Я оставил его на полу и сбежал… Прикажете ждать вас вечером?

– Нет. Это что за солдат шел с вами?

– Мой земляк, егерь, его зовут Ракен.

– Ваш егерь похож на мошенника, скверное лицо.

– Ракен немножко гуляка, но он добрый малый, впрочем, он выходит в отставку.

– Берегитесь, Паскуаль, с некоторых пор вас окружает много подозрительных лиц. Они могут навлечь на вас беду.

Жорж Прадель отправился в путь.

Молодой офицер дорогой думал: «Решительно, женщины — странные существа. Конечно, Ревекка разлюбила меня и, не стесняясь, показывала это. Она чуть было не выгнала меня сама, но я опередил ее, я удаляюсь сам, и вот Ревекка ревнует и бесится, угрожает мщением. К счастью, этот припадок пройдет завтра к утру, и вряд ли вечером прекрасная жидовка еще будет помнить обо мне».

Жорж Прадель почувствовал, как забилось его сердце в ту минуту, когда он приблизился к дому, в котором жил Даниель Метцер с женой. Он позвонил. Дверь отворила мулатка; с улыбкой на своих пухлых губах она сказала:

– Войдите. Хозяин ждет вас.

Уже около получаса как ночь сменила сумерки. Пруссак приготовился к встрече. Две-три дюжины венецианских фонариков из цветной бумаги висели в арках мавританской галереи, окаймлявшей двор. Вода фонтана, освещаемая яркими огоньками, производила очаровательную иллюзию каскада из драгоценных камней.

Мулатка провела лейтенанта в дом и отворила дверь в довольно обширную комнату, служившую гостиной и меблированную с вызывающей роскошью. Даниель Метцер, очнувшись от дремоты, оставил кресло, в котором переваривал свой обед, как удав, пресыщенный пищей, и бросился навстречу офицеру.

– Ах, господин Прадель! — воскликнул он, пожимая руку гостю с такой горячностью, что она не могла быть искренней. — Как вы добры, что не забыли своего любезного обещания! Я не смел рассчитывать на это. Мы ведь такие недавние друзья! Я сейчас говорил это моей жене, позвольте вас представить.

Хозяин, продолжая держать гостя за руку, подвел его к молодой женщине, которая поднялась с потупленными глазами.

– Любезная Леонида, — сказал он, — представляю вам господина Праделя, лейтенанта зуавов, офицера с блистательным будущим и родного племянника уважаемого господина Домера, богатого гаврского судовладельца, известного во всем свете. Господин Прадель, госпожа Леонида Метцер, моя жена.

Жорж и Леонида обменялись робкими поклонами. Лейтенант еще сильнее чувствовал то странное очарование, которое уже испытал утром, в ту минуту, когда огорченная госпожа Метцер прошла мимо него.

Молодая женщина оделась старательно не из кокетства — в этом не было сомнений, — а повинуясь приказаниям мужа. Белое кисейное платье, довольно открытое и с короткими рукавами, плотно облегало ее гибкий стан, обнажая очаровательные плечи и прелестные руки.

Кроткое лицо госпожи Метцер хранило следы волнения после утренней сцены. Шелковистая прозрачная кожа своей бледностью соперничала с белизной мрамора. Эта бледность даже внушала некоторое беспокойство. Синие круги под глазами обнаруживали горечь пролитых слез. Никогда еще красота не бывала трогательнее. Жорж Прадель подчинился этому очарованию и говорил себе тихо: «Чтобы вернуть улыбку на эти печальные уста, чтобы зажечь пламя в этих страдающих глазах, я отдал бы свою жизнь».

Госпожа Метцер опять села на место и погрузилась в свои мысли, не замечая признаков нетерпения и раздражения, выказываемых мужем. Немец поневоле покорился этой немоте и стал подробно рассказывать Жоржу о сложных спекуляциях, которые, если бы Домера решился дать малую часть своих капиталов, должны были принести изумительные результаты.

– Будьте уверены, мой юный друг, — прибавил он, — что вам достанется часть прибыли. Трудясь для вашего милого дядюшки, я буду трудиться и для вас, не только увеличивая состояние, которое вам когда-нибудь достанется, но немедленно передавая в ваше распоряжение суммы, которые вам понадобятся, без всякого ущерба для интересов вашего дяди и из моего собственного барыша. Скажу точнее: в тот день, когда я подпишу акт о партнерстве с господином Домера, я открою вам кредит до ста тысяч франков.