Искатель приключений - читать онлайн книгу. Автор: Ксавье Монтепен cтр.№ 149

Дюран нашел эту шутку удивительно остроумной и хохотал во все горло, пока спускался со второго этажа на первый.

Здесь мы обнаружим досадный пробел в нашем рассказе. К счастью, восполнить его еще не поздно. Представив нашим читателям Дюрана, мы забыли очертить им в то же время силуэт этого честного домохозяина, торговца сукнами, бархатом и шелковыми материями.

Дюрану было около пятидесяти лет. Он мог называться Аполлоном преклонных лет, очень хорошо сохранившимся. Благодаря своему лицу, глупо-правильному, академическим пропорциям своей фигуры, глазам навыкате и белым зубам Дюран слыл в свое время красавцем. В молодости он имел поистине изумительные успехи. Долго говорили о нем и о его любовных похождениях в квартале Сент-Оппортюнь, на площади Шевальэ-дю-Гэ. Его приключение с прелестной меховщицей на улице Пля-д'Этень было не совсем еще забыто. Дурные языки утверждали даже, что после его свадьбы с мадам Дюран месье Дюран, несмотря на рождение трех прекрасных детей, делавших честь плодовитости супружеского ложа, довольно часто наставлял рога своей жене. Некоторые лукаво подмигивали и посмеивались исподтишка, когда при них упоминали о Манетте, хорошенькой горничной, которая так проворно спрятала в своем кармане шестиливровый экю Агамемнона Рива.

Однако если нравственность Дюрана критиковали, то его торговая честность была выше всяких нападок. Чрезвычайно богатый и ежедневно увеличивавший свое состояние огромными делами, торговец сукнами, бархатом и шелковым материалом пользовался на парижской бирже неограниченным кредитом. Тщеславный выше всякого выражения, Дюран чувствовал с некоторого времени глухие припадки вредной страсти: честолюбия. Накопленные денежки не удовлетворяли уже его гордыни. У него вдруг появилась другая страсть, кроме страсти к богатству. Он мечтал о почестях. Ему хотелось быть церковным старостой, окружным мэром и даже префектом. Да! Его честолюбивые притязания доходили даже до звания префекта. А через кого мог он добиться этих почестей, если не через знатных особ? Поэтому Дюран поклонялся аристократам, как индийцы поклоняются идолу Брамы!

Купец и управитель вернулись в кабинет на первом этаже.

– Смею надеяться, что вы не откажетесь сделать мне честь отведать моего вина… – сказал Дюран.

– Разумеется, нет! – отвечал Агамемнон. – Вы мне нравитесь, месье Дюран! Вы честный человек, а мне всегда будет приятно чокнуться с честным человеком… Увы! В нынешнее время честные люди так редки!.. – прибавил управитель с глубоким вздохом.

Дюран, раздувшись от радости и гордости, позвал Манетту. Хорошенькая служанка тотчас явилась.

– Бутылку аликанте, – сказал ей Дюран, – самого старого, бисквит и две рюмки…

Манетта воротилась через минуту с требуемыми предметами. Достопочтенный слой пыли и паутины покрывал знаменитую бутылку. Дюран раскупорил ее со всем уважением, должным ее преклонному возрасту, и налил по рюмке Агамемнону Рива и себе. Агамемнон поднял свою рюмку:

– За ваше здоровье, месье Дюран, – сказал он, чокнувшись с купцом, который вскричал:

– За ваше, за ваше!

Оба собеседника сели друг против друга и начали пить медленно, как знатоки. А можно ли пить и не разговаривать? Итак, разговор завязался.

– Как вы находите это вино? – спросил Дюран.

– Бесподобным.

– Без комплиментов?

– Честное слово!

– Оно прямо из Аликанте, и бутылке двадцать пять лет.

– Верю, у нас точно такое в погребах Сент-Анилльского замка!..

– Какая честь для меня!.. У меня такое же вино, как и у графини!..

– Месье Дюран, оно было бы достойно его высочества регента…

– Мосье Рива, вы меня радуете несказанно… Надеюсь, когда вы переедете на мою квартиру, вы позволите мне подарить вам двадцать пять бутылок?

– Как же, помилуйте!.. С величайшим удовольствием принимаю ваше любезное предложение…

– Кстати, могу я задать вам вопрос?

– Десять, если хотите, любезный Дюран.

– Графиня де Сент-Анилль живет обычно не в Париже?

– Нет, после своего вдовства моя благородная госпожа живет постоянно в своих поместьях… То в нашем замке Сент-Анилль, то в Го-Па, иногда в Тур-Баррэ в Пуату, или в Фолль-Орти в Анжу, или в Плуесгатинельгаз в Бретани, не говоря уже о наших других резиденциях, не столь важных…

– Значит, у графини огромное богатство?..

– Огромное? Это слабо сказано: скажите – гигантское, неслыханное, баснословное!..

– Как же велики доходы графини?..

– Она сама этого не знает, даже и я не знаю, я, ее управитель!.. Теперь судите сами!..

– Неужели? – вскричал Дюран, вытаращив глаза.

– Точно.

Купец горько пожалел, зачем не запросил за свою квартиру пятьсот ливров в месяц. Агамемнон продолжал:

– Обстоятельство, вдвойне торжественное, привело нас в Париж, где теперь у нас будет опять свой дворец, как прежде!

– Торжественное обстоятельство? – повторил Дюран.

– Двойная свадьба.

– Разве графиня де Сент-Анилль опять выходит замуж?

Агамемнон расхохотался.

– Не совсем так, – отвечал он, – она только празднует свадьбу своих детей…

– Сколько их у нее?

– Двое, сын и дочь.

– Они приедут вместе с нею в Париж?

– Только дочь, мадемуазель Артемиза. Что касается нашего молодого господина, графа Сципиона, он теперь в Испании.

– В Испании?

– Да. Он должен привезти с собой родных его будущего зятя: мадемуазель Артемиза выходит за испанца, маркиза Алонзо-Рикардо-Стефано Лопец Трагадаллас Пекопито Лас Бамбокинас, гранда испанского первого класса… Невеста нашего молодого графа венгерская княгиня…

Дюран был ослеплен.

– Когда же будут эти две свадьбы? – спросил он.

– В будущем месяце.

– Дочь графини хороша собой?

– Гораздо прелестнее амуров и Венеры, их матери…

– Черт побери! – сказал Дюран. – А граф?

– Похож на Марса!

– Какая семья!

– Вдовствующая графиня была красавица. Лет тридцать тому назад она слыла одной из прелестнейших женщин при дворе великого короля. Ах! Если бы она захотела, она заставила бы его забыть Фонтань и Монтеспан… Людовику XIV так хотелось отдать графине свое сердце.

– И графиня отказала? – вскричал Дюран.

– Конечно, да еще наотрез!.. Это была тигрица насчет добродетели! Надо сказать, что она обожала покойного графа, своего супруга.

– Счастливый супруг!

– Ах! Я положу руку в огонь в доказательство, что он никогда не был… Вы знаете чем, месье Дюран.