Черника в масле - читать онлайн книгу. Автор: Никита Максимов

Иногда люди умирают просто так, без всякой видимой на то причины.

Популярная культура сформировала определённый стереотип того, как должны выглядеть похороны в Америке. Солнце, чёрные костюмы и платья, вуаль, тёмные очки, газон, священник произносит: «Прах к праху». Если провожаемый в последний путь – солдат или полицейский, то обязательно кто-то в парадной форме и белых перчатках должен сложить в треугольный свёрток звёздно-полосатый флаг и, продемонстрировав отменную выправку, вручить его родственникам усопшего. После чего трижды сухо прозвучит холостой залп из карабинов.

Однако то, что происходило в этот четверг, 22 мая, на кладбище Маунт Хоуп, что на северной окраине городка Логанспорт, штат Индиана, не имело с вышеописанной картинкой ничего общего.

Во-первых, солнца не было в помине. Северный ветер гнал по небу со стороны Великих озёр сплошную пелену облаков, окрашенную во все мыслимые оттенки серого. Жара, само собой, тоже не мучила.

Во-вторых, небольшая группа людей, собравшаяся у открытой могилы, никак не могла похвастаться единообразием траурных одежд. Конечно, было несколько человек в костюмах, пусть и не похоронно-чёрных, но в достаточной степени тёмных вариантах синего, коричневого или серого цвета. Но, помимо них, присутствовали и персонажи в обыденных, повседневно помятых джинсах. Подобающую случаю строгость их нарядам должны были придать кому вельветовый пиджак с кожаными накладками на локтях, а кому старая поношенная армейская куртка. Ещё один, раздавшийся в талии, лысеющий тип с остаточными признаками военной выправки, попытался принять должный вид, нацепив галстук в строгую косую бордово-графитовую полоску. Галстук выглядел немного избыточно в сочетании с клетчатой рубашкой и кожаной курткой.

Немногочисленная женская часть траурной процессии тоже вряд ли могла послужить образцом стиля. Женщине, как правило, проще соорудить из своего гардероба комбинацию, максимально подходящую под текущие обстоятельства, будь то романтическое свидание, собеседование о работе, детский утренник или девичник. Однако не все считают нужным по этому поводу напрягаться. Поэтому женские джинсы присутствовали тоже.

В-третьих, не было ни флага, ни белых перчаток, ни карабинов. Вообще ничего, что хоть как-то придавало бы церемонии военный оттенок. От этого Клаус Майер испытывал лёгкий диссонанс с происходящим. Видимо потому, что последний раз, когда они встречались с покойным лицом к лицу, на них обоих была армейская форма. Нынешнего усопшего «мужа, отца, брата и друга» Мэтью Кларка Доусона тогда все называли просто Мэттом Си или капралом Доусоном – в зависимости от обстоятельств и правил субординации. Иногда ещё проще – «сукой очкастой» и «придурком-связистом». Последняя формулировка обычно использовалась в сочетании с громким вопросом «Где этот?». Понятно, что с той поры минуло добрых два десятка лет, и после были обмен фотографиями и болтовня по видеочату, когда Клаус видел, как его приятель из длинношеего молодого парня превращается в обычного мужика средних лет, как зарастают серебром его коротко подстриженные виски. Но почему-то всю дорогу на печальную церемонию память упорно навевала ему образы тех времён, когда они последний раз пожимали друг другу руки под громкий вой и рёв авиационных двигателей на аэродроме Мазари-Шарифа. Если подумать, то в этом нет ничего удивительного. Просто в мозгу закрепляется самый последний образ, связанный с конкретным человеком. Поэтому многим так тяжело даются встречи с бывшими одноклассниками.

Что было на месте, так это газон. Клаус, единственный иностранец на печальной церемонии, сразу отметил про себя американскую страсть стричь траву везде, где только возможно. Даже для него, немца, было удивительным видеть столь педантичную охоту на любой росток выше определённого традицией предела. В его родном Эберсбахе границу города определяли кусты живой изгороди. В Афганистане, насколько он помнил, меткой городской черты служила помойка. Здесь же безошибочным признаком цивилизации выступала стриженая трава.

– …Наш милосердный господь Иисус… – проникновенно бубнил священник с требником в руках, напоминая присутствующим, что всё суть тлен, суета и только: —…в объятиях его мы обретаем мир и покой…

Клаусу не было нужды вслушиваться в надгробную речь, он сам мог без запинки произнести все подобающие случаю слова. За многие годы служения стандартные обрядовые формулы намертво закрепились в памяти, будь то крещение, похороны или бракосочетание. Ещё одна польза от сана священника. Первая – то, что твой костюм подходит для любого случая.

Рассеянно пропуская мимо ушей знакомые фразы, он пытался припомнить, были ли какие-то признаки, предпосылки для столь внезапного ухода Мэтта из жизни. Во время их разговоров по видеочату он выглядел вполне здоровым для своего возраста мужчиной, не шибко спортивным, но и не разожравшимся до свинского состояния, никогда не жаловался на недомогание, умеренно выпивал и почти не курил. Мелисса, вдова Доусона, всё это подтвердила. Опять же, в семье у него всё было нормально, а это, как утверждают учёные, народная мудрость и простой здравый смысл, способно оказывать на здоровье мужчины не менее благотворное влияние, чем регулярная утренняя пробежка. Более того, в письмах и разговорах Мэтт совершенно уверенно обсуждал свои планы, в том числе совместные с Клаусом.

«Надо уже когда-нибудь встретиться с тобой вживую, потрепаться не спеша, хлопнуть по пиву», – короче, всё то, что так любят планировать и очень редко успевают воплощать старые приятели, отягощённые бытом, повседневностью и обязательствами. «У нас так много задумано на завтра, что потом может не хватить вчера» – смысл этой фразы начинаешь понимать, только перевалив на вторую половину жизни.

Короче говоря, ничто не предвещало короткого сообщения, пришедшего по электронной почте пару дней назад: «Мэтт умер. Похороны в четверг». Спустя буквально несколько часов поступило ещё одно, из нотариальной конторы Логанспорта, с добавлением официальных фраз про «…глубокое сожаление…» и «…безвременно…», а также с извещением, что Клаус Майер упоминается в завещании Мэттью К. Доусона, оглашение которого состоится после церемонии похорон там-то и там-то.

«Чёрт бы тебя побрал, Мэтт», – в совершенном противоречии со своим саном подумал Клаус. – «Хреновый ты придумал способ вытащить меня к себе».

* * *

Команда работала споро и деловито. Под широко раскинутым маскировочным пологом протянулась ровная дорожка очищенного грунта, обозначив будущую траншею. Срезанные пласты дёрна аккуратно разложены рядом, в полной готовности вернуться на своё место и надёжно замаскировать следы деятельности человека. На двух концах предполагаемой траншеи готовились более объёмистые котлованы – один в глубине леса, на неприметной полянке, где нужно вкопать цистерну-накопитель, а второй на просеке, возле самого трубопровода, там, где предстояло сделать врезку. Работа на просеке требовала наибольшей аккуратности и, в то же время, оперативности. Слишком долгая возня на открытом месте – это просто верх беззаботности. Несмотря на то, что можно купить графики облёта трубопроводов беспилотниками и спутниками, а против вертолётной разведки выставить подальше наблюдательные посты, никогда не было стопроцентной гарантии, что расписание не будет изменено или тебе не продадут лажу, а то и просто преднамеренную дезинформацию. Одно из главных правил выживания гласит: никогда не считай себя заведомо умней или сильней противника. История человечества устлана костями тех, кто пренебрёг этой простой аксиомой.