Встречи на перекрестках - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Примаков cтр.№ 132

Выяснилось, что «бес попутал» таких директоров на много миллиардов рублей, не доплаченных в бюджет. Многие предприятия предпочли «превентивно» заявлять о своей недоплате. Сумма реально взысканных в бюджет средств составила за считаные месяцы около миллиарда рублей.

АвтоВАЗ был замечен и в других махинациях, с помощью которых недоплачивались значительные суммы в бюджет в виде налогов: в продаже на внутреннем рынке автомашин, как бы направляемых на экспорт, в сокрытии части прибыли путем перевода в целый ряд дочерних предприятий. Вопрос был поставлен остро. Такую постановку поддержал и губернатор Самарской области К.А. Титов. АвтоВАЗу предложили осуществить эмиссию акций с целью передачи в руки государства 50 процентов от уставного капитала плюс один голос за невыплаченные налоги. Одновременно правительство приступило к контактам с иностранными компаниями о перепродаже им этого пакета при условии обязательного крупного инвестирования в производство.

Характерно, что вопрос о реструктуризации задолженности ОАО «АвтоВАЗ» – я вплотную заинтересовался положением дел в этой области – был поднят еще 30 мая 1997 года на совещании у первого заместителя председателя правительства А.Б. Чубайса. Проект постановления правительства находился «в стадии согласования» до сентября 1997 года. Только после вмешательства Комиссии правительства России по оперативным вопросам, пригрозившей возбудить дело в Арбитражном суде о банкротстве АвтоВАЗа, был представлен согласованный проект. Договор АвтоВАЗа с налоговым органом был оформлен уже при нашем правительстве. Он продолжал не выполняться. Почти накануне того, когда нас отправили в отставку, Министерство по налогам и сборам приняло решение о принудительном взыскании задолженности на всю сумму недоимки. После нашего ухода этого не сделали.

Несмотря на явный недостаток времени, новая практика, гораздо более жесткая, чем прежде, дала свои результаты. Кое-кто говорил, что увеличение собранных налогов произошло за счет инфляции. Инфляционный эффект, конечно, имел место. Однако значительное увеличение собираемых налогов наблюдалось не только в абсолютном выражении, но и по их доле в валовом внутреннем продукте (ВВП). Этот рост уже не имел никакого отношения к инфляционному всплеску, который, кстати, пошел на убыль.

Немалое значение для пополнения бюджета всех уровней имело введение государственного контроля за производством и торговлей алкогольной продукцией. У меня на памяти был наш финансовый провал, когда в конце 80-х годов мы начали непродуманную антиалкогольную кампанию. В результате бюджет недополучил 30 млрд рублей за год. По тогдашним временам это была огромная сумма. Монополия на производство алкогольных напитков принадлежала государству. После резкого сокращения производства она стала разваливаться – повсеместно возникало самогоноварение, исчез из торговли сахар, увеличилась токсикомания.

В наш период проблема заключалась в другом. При утраченной государственной монополии в федеральный и другие бюджеты поступали налоги на легально произведенную винно-водочную продукцию. Вместе с тем широчайшее развитие получил подпольный бизнес. Себестоимость «подпольной водки» была фантастически мала и не шла ни в какое сравнение с ценой на нее, которая в результате устанавливалась ниже легально производимой. Бюджеты ничего не получали от этого бизнеса, с которым срослись многие местные власти. Более того, от недоброкачественной водки, а она производилась даже из технического спирта, гибли люди.

Мы решили разрубить этот «узел»: резко ограничили импорт этилового спирта, ударили по контрабанде, установили, что заводы, производящие в России этиловый спирт, должны быть только государственными – либо унитарными, либо акционерными с контрольным пакетом в руках государства, – квотировали производство спирта на этих заводах.

Квотировали получение этилового спирта и для непищевого потребления. Когда мне показали заявки различных министерств и ведомств, я схватился за голову: абсолютно все – не буду перечислять – настаивали на получении спирта, причем в больших количествах, обосновывая крайней необходимостью для дела, – именно не технического, а пищевого спирта.

Был установлен контроль на заводах, производящих водку, – на многих из них, условно говоря, работала «налево» третья смена. Резко сократили число оптовых баз. В МВД была создана межведомственная комиссия, возглавляемая сильным работником – заместителем министра Владимиром Абдуалиевичем Васильевым, который постоянно докладывал о результатах. В тот период милиция развернула серьезную борьбу с подпольным производством, но я сказал Васильеву: «Ваша задача не просто уничтожать «левую» продукцию, а сделать так, чтобы вновь не восстанавливались подпольные цеха». Итогом было резкое, в течение двух месяцев, повышение сбора налогов от спиртоводочного производства – в 1,5 раза.

Мы не пошли на национализацию и в этой сфере, но ввели государственный контроль, государственное регулирование. Не пошли и на увеличение акцизных сборов – вне всякого сомнения, подорожание спиртоводочных изделий привело бы к росту подпольного производства. А ведь были, да и сейчас они есть те, кто требовал увеличения акцизов, исходя из узковедомственных соображений и не считаясь с тем, что в целом страдает бюджет.

Выступая на заседании Государственной думы по вопросу об исполнении федерального бюджета за первое полугодие 2000 года, председатель Счетной палаты С.В. Степашин, в частности, сказал: «Имели место, на наш взгляд, и очевидные ошибки. Именно такой является ошибка, связанная с повышением акцизов на спирт и водку. Счетная палата многократно обращала внимание на эту проблему. Мы предупреждали, что необоснованное увеличение акцизов на водку и ликеро-водочные изделия может привести к росту цен на эту продукцию, что закономерно, и падению легального производства, сокращению налогооблагаемой базы и недобору акцизов. Исполнение бюджета на первое полугодие показывает, что все так и произошло. Ежегодные потери бюджета по этой статье оцениваются нами в 20 миллиардов рублей, в том числе федерального в 10 миллиардов».

К слову, предупреждали о неизбежности такого финала и мы – говорили об этом руководителям правительства М.М. Касьянова. Жаль, что не прислушались и не взяли в учет практику нашего кабинета.

Конечно, имели место промахи и у нас. Например, следовало бы, очевидно, более решительно вторгаться в розничную торговлю водкой. Вместе с тем я уверен, что наше правительство, во всяком случае, не допустило бы отката от взятого курса, а, напротив, усовершенствовало бы его. Тем более что мы начали серьезно изучать вопрос о введении государственного контроля на импорт и производство табачных изделий.

Идя на все это, мы бросали перчатку мощным силам, связанным с подпольным производством, приносящим баснословные прибыли. Но на активную борьбу против правительства, тем более открытую, они пойти в тот момент не посмели.

Понятно, что весь комплекс вопросов обеспечения экономического роста в России рассматривался нашим правительством с целью создания оптимальных условий для функционирования предприятий всех видов собственности. А как обстояло дело на период перехода к рыночным отношениям с управлением той собственностью, которая непосредственно принадлежит государству?