"Волчьи стаи" во Второй мировой. Легендарные субмарины Третьего рейха - читать онлайн книгу. Автор: Алекс Громов cтр.№ 61

Внутри лодка напоминала турецкую баню. Средняя температура составляла 47°. По каким-то необъяснимым причинам опреснительная установка перестала работать, и воды для питья стало меньше, чем всегда. На трех человек в сутки выдавалась бутылка теплой шипучки. Люди почти ничего не ели. Хлеб был заплесневелым, масло — расплавленным и прогорклым; а когда у кого-нибудь вдруг просыпался аппетит и кок открывал банки с мясными консервами, они почему-то оказывались заполнены только наполовину и смешаны с песком.

У дизелистов от солярки по всему телу пошли фурункулы; у остальных подводников на коже выступила сыпь; на разъеденных соленой водой и обожженных солнцем лицах кожа лупилась, напоминая сухие картофельные очистки. На шее, прикрытой бородой, от грязи образовались огромные прыщи. Все страдали от тупой пульсирующей головной боли. Кожа на койках была скользкой от пота, вся лодка пропиталась потом и воняла. Из-за жары и миазмов, в которых смешались запах нефти, влажной кожи, пропотевшей одежды, гнилых лимонов и испарений от тел пятидесяти мужчин, было совершенно невозможно уснуть».

Они все-таки возвращаются из этого похода… «В газетах, в кино и радиопередачах их превозносили до небес, им льстили, им слали приветствия, но, узнав этих приводивших противника в ужас моряков поближе, вы убеждались, что они давно потеряли всякий интерес к газетам и радиопередачам.

Однажды несколько офицеров пошли в кино, и в хронике показали субмарину в подводном положении; в динамиках прозвучало „бух-бух“, а комментатор пояснил: „Это взрывы глубинных бомб“. Подводники тут же встали со своих мест и покинули зал, думая, что стало бы со зрителями, если бы они услышали взрыв настоящей глубинной бомбы на расстоянии 50 м от лодки».

Валентин Пикуль в романе «Реквием каравану PQ-17» тоже не обошел стороной тему немецких подлодок: «Недавняя катастрофа Перл-Харбора настолько ошеломила американский народ, что на фоне гибели целой эскадры явно померкло другое бедствие, испытанное Америкой у своих берегов в начале 1942 г. За очень короткий срок немецкие подводники — безнаказанно! — отправили на грунт сразу 150 кораблей. Действуя почти в полигонных условиях, мало чем рискуя, „волки“ Дёница выбирали по своим зубам любую жертву. Но большую часть торпед они выстреливали в танкеры. Это создало панику среди команд, возивших сырую нефть из Венесуэлы, и матросы в ужасе покидали свои „лоханки“. Засев в барах гавани Кюрасао, они попивали крепкий тринидадский ром и лениво посматривали на танкеры, застрявшие возле причалов.

— Сгореть живьем всего за двести паршивых долларов, кому это понравится? — рассуждали они. — Ведь скажи кому-нибудь, что у нас при взрыве даже стекла становятся мягкими, словно пшеничное тесто, — так ведь никто не поверит…

Подлодки Дёница обстреляли с моря нефтеперегонные заводы, и вскоре США (богатейшая страна!) ввела нормирование на бензин, кофе, сахар. Для борьбы с немцами был создан флот охраны из добровольцев, ищущих острых ощущений, который получил название „Хулиганский патруль“.

В составе этого „патруля“ был и Эрнест Хемингуэй, который от берегов Кубы уходил в море на своем личном катере, чтобы вести борьбу с германскими субмаринами. Об этой рискованной работе он до конца своих дней вспоминал с удовольствием.

…Вскоре караван PQ-17 и судьба его поступили на обработку во флотскую группу „Норд“, а вся операция по уничтожению этого конвоя получила у немцев кодовое название „Ход конем“.

Позаимствовав название из шахматной игры, гроссадмирал начал перебазирование своих сил — подводных и надводных. За весь период Второй мировой войны немецкий флот еще не выставлял такой могучей эскадры, какую выставил сейчас против каравана PQ-17!

— Мы включаем в „Ход конем“, — планировал Рёдер, — целых пять активных группировок тактического значения. Первая из Нарвика пройдет для уничтожения транспортов каравана, основную силу ее составят тяжелые крейсера „Адмирал Шеер“ и „Лютцов“ с пятью миноносцами для побегушек. Вторая — из Тронхейма с „Тирпицем“ во главе, с ним же „Хиппер“ и пять миноносцев — для борьбы с эскортом. Третья — подводные лодки, которые мы развернем с 10 июня к норд-осту от Исландии. Четвертая — опять из подводных лодок, она будет размещена для нанесения ловких ударов между островами Ян-Майен и Медвежий. Пятая, заключительная группировка — разведка, наведение на цель и атака по обстоятельствам».

Пожалуй, для романтического пафоса нашлось место только в документально-художественной книге Т. Тулейи «Сумерки морских богов»: «Они были элитой флота, эти молодые подводники. Их подготовка была очень тщательной. Они напоминали хорошо смазанные машины, которые безотказно работают на свету и во мраке, в палящей жаре тропиков и леденящем полярном холоде. Они сразу понимали, что призрак смерти всегда идет с ними рука об руку в качестве нежеланного члена экипажа. Подводники всегда купались в лучах славы. Поэтому многие молодые моряки, стремясь заслужить гордую улыбку отца или полный детского обожания взгляд возлюбленной, пытались вступить в замкнутую касту подводников.

Но требования здесь были очень жесткими. Молчаливая служба практически любого флота быстро доказывала таким полным рвения кандидатам, что они всего лишь человеки, а не закаленные стальные клинки. И не было никакого прока от густых усов и показного мужества. Часть моряков обнаруживала, что многотонная масса холодной соленой воды ложится им на плечи невыносимым грузом, рождая в душе темные страхи. Другие, выйдя в свой первый военных поход, превращались в жалких трусов, как только на горизонте вырастали мачты первого вражеского корабля. Они прыгали в рубочный люк с паническим воплем „Погружение! Срочное погружение!“

Но те, кто прошел нелегкое испытание морем, получили вожделенные рыцарские шпоры. Они стали ПОДВОДНИКАМИ. Однако настоящие испытания отваги и выносливости были еще впереди. Подводная лодка — уязвимый корабль. Серия глубинных бомб, взорвавшись недалеко от нее, может смять корпус лодки. Лодка, захваченная на поверхности вражеским эсминцем или бомбардировщиком, почти беззащитна. Любая механическая поломка может заставить ее начать погружение до самого дна. И тогда наступает момент, когда страшный кулак моря сокрушает прочный корпус, словно хрупкую яичную скорлупу. Но и это еще не самое страшное. Такая смерть, по крайней мере, быстра и милосердна. Были и другие лодки. Получив повреждения в бою, они мягко опускались на морское дно. И люди знали, что лодка стала их железным гробом, они умрут один за другим в темноте и холоде, задыхаясь от нехватки воздуха. На их долю выпадали долгие часы тяжелейших испытаний, когда вражеские эсминцы прочесывали море, сбрасывая десятки глубинных бомб. Ударные волны, словно исполинские молоты, били по бортам лодок. Гасли лампы, вылетали заклепки и открывались течи. Шипящие струи воды под высоким давлением приобретали остроту бритвы. Они могли срезать неосторожно подставленную руку.

…Прежде чем закончился год, на дно Атлантического океана отправилось более сотни торговых судов союзников. По мере того как рос потопленный тоннаж, коммодору Дёницу стало ясно, что некоторые его капитаны значительно оторвались от основной группы. Среди остальных, подобно горным пикам, высился триумвират — Гюнтер Прин, Отто Кречмер и Йоахим Шепке. К началу 1941 г. каждый из них потопил значительно больше 200 000 тонн торговых судов. Из этой троицы именно Прину меньше других требовались лавры и литавры. Но уже через несколько недель после начала войны он обессмертил свое имя, проведя дерзкую операцию, которая потребовала исключительного умения и неслыханной отваги. Зато она принесла Прину постоянную славу, почести и превратила его в божество для толп берлинцев, которые истерически приветствовали его, когда он проезжал под мокрыми от дождя Бранденбургскими воротами.