Великие люди, изменившие мир - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Виноградова, Дарина Григорова cтр.№ 44

Йом Кипур – День примирения – самый главный и торжественный еврейский религиозный праздник. Большая часть кабинета Меир отсутствовала во время праздника 1973 года, но женская интуиция Меир подсказывала ей – что-то не в порядке. Поступали сообщения о перемещениях русских с арабских территорий и другие признаки, которые настораживали ее относительно намерений арабов. Ее советники и члены кабинета уверяли: «Не беспокойтесь. Войны не будет». Ее интуиция подсказывала ей другое. Израильская разведка уведомляла, что русские семьи бегут из голодающей Сирии.

Она созвала срочное заседание в полдень 5 октября, за день до Йом Кипура, и в присутствии всего нескольких основных членов кабинета заявила: «У меня ужасное предчувствие относительно всего, что происходит. Это напоминает мне 1967 год… Я думаю, это все что-нибудь да значит». Ее начальник канцелярии, министр обороны, шеф разведки и министр торговли в один голос ответили: «Не существует никаких проблем». Позже Меир вспоминала: «Я должна была прислушаться к голосу своего сердца и объявить мобилизацию. Я уже тогда знала, что я должна была так поступить, и мне предстоит прожить с этим ужасным знанием всю оставшуюся жизнь». Интуиция не подвела – Меир оказалась права. Трагедия унесла 2500 еврейских жизней, многие из которых могли бы быть спасены, если бы кабинет поверил в силу ее интуиции.

Меир всегда была смелой и верила, что сила важна как для стран, так и для людей. Если бы эта женщина не была сильной, то ее нация не выжила бы. И без своей внутренней силы она не смогла бы работать с такой энергией. Во время войны Судного дня ей было далеко за семьдесят, но она никогда не покидала офис более чем на час. Она спала четыре-пять часов в сутки, иногда отключаясь прямо за рабочим столом, – это была бессменная вахта по защите ее любимого народа и его молодых солдат. На пятый день войны, когда был уже близок полный разгром, она позвонила госсекретарю США Генри Киссинджеру среди ночи. Его адъютант ответил: «Сейчас полночь, подождите до утра». Меир сказала: «Меня не заботит, который теперь час. Нам нужна помощь сегодня, потому что завтра может быть слишком поздно. Я лично полечу инкогнито, чтобы встретиться с Никсоном. Я хочу вылететь как можно быстрее». Киссинджер капитулировал и пригласил ее в Вашингтон.

Сила и уверенность Меир сделали свое дело, и американский воздушный мост заработал как раз вовремя, чтобы спасти и битву, и нацию. Эта неунывающая семидесятипятилетняя женщина еще раз использовала свой бескомпромиссный дух, чтобы спасти свою нацию, отказавшись принять слово «нет» в качестве альтернативы действию.

Меир ушла в отставку 10 апреля 1974 года, после пяти бурных лет в качестве премьер-министра. Ей было почти семьдесят шесть. «Это было выше моих сил – и дальше нести это бремя», – говорила она. В Палестине было восемьдесят тысяч евреев, когда она приехала сюда в 1921 году, и три миллиона, когда она покинула свой кабинет в 1974-м. В своем прощальном заявлении в качестве правительственного чиновника она выразила концепцию выживания с позиций силы и агрессии: «Если Израиль не будет сильным, то не будет мира». Она могла бы сказать: «Если женщина не сильна и не уверена, то она не добьется власти», – и в этом выразилась бы вся сущность этой энергичной и целеустремленной женщины.

Любые биографические данные, перечни должностей и описание политической карьеры не могут показать силу любви, которой пользовалась Голда Меир у своего народа, и глубину уважения к ней во всем мире. Ведь если бы не эта хрупкая женщина, то, возможно, не было бы сейчас и государства Израиль.

Ее называли мать Тереза. Она действительно стала матерью для многих никому не нужных детей – младенцев из мусорных ящиков, маленьких инвалидов и сирот… Маленькая и худенькая улыбчивая старушка. Проницательный взгляд, подвижное лицо, грубые, непропорционально большие, натруженные крестьянские руки. Не говорила ежесекундно слов о Боге, но свидетельствовала о присутствии Господа на земле всей своей жизнью. Она радостно делала то, что оказалось за пределами повседневных интересов и дел других людей: говорила никому не нужному, ничем не примечательному нищему, увечному, беспомощному: «Ты не один!»

Агнес Гонджа Бояджиу родилась 26 августа 1910 года в городе Скопье. Ее родители были католиками, тогда как большинство албанцев в этой части страны исповедовали ислам. В то время Скопье принадлежал Оттоманской империи, затем входил в состав Югославии. Сейчас это столица Македонии.

«У меня было счастливое детство», – вспоминала много позднее сама мать Тереза. Родители Гонджи обосновались в Скопье в самом начале века. Отец Никола Бояджиу был совладельцем крупной строительной фирмы и преуспевающим торговцем. Этот видный албанец являлся также членом муниципального совета, знал много языков, часто путешествовал и очень интересовался политикой. Мать Гонджи, урожденная Дранафиле Бернаи, была очень красивой женщиной и ревностной католичкой. Она часто брала дочерей с собой на службу в костел, вместе с ними посещала больных и нуждающихся. Агнес не знала, что такое нужда, пока жила в родительском доме. Семья была не только обеспеченной, но счастливой и по-настоящему дружной.

Кроме маленькой Агнес у родителей подрастали и старшие – сын Лазарь и дочь Агата. Все дети были очень привязаны друг к другу и много играли вместе. Позднее Лазарь вспоминал, что в детстве Агнес была маленькой розовой толстушкой, к тому же очень смешливой. Потому дома ее и называли Гонджа, что на албанском означает «бутон цветка».

В 1919 году, когда Гондже было девять лет, при невыясненных обстоятельствах погиб ее отец. Он был активным деятелем албанского освободительного движения и боролся за присоединение города Скопье к Албании. Существует версия, что он был отравлен югославской полицией.

Дранафиле вынуждена была одна воспитывать троих детей. Чтобы дети ни в чем не нуждались, она шила свадебные платья, вышивала и выполняла другую тяжелую работу. Несмотря на занятость, она находила время для воспитания детей. Они молились каждый вечер, ежедневно ходили в костел и помогали проводить службы Святой Деве Марии. Агнес особенно любила бывать в костеле. Там она читала, молилась и пела.

Лазарь выиграл стипендию для учебы в Австрии, Агата поступила в частную школу, а Агнес – в государственный лицей. Училась она хорошо. Вместе с сестрой они пели в церковном хоре. Гонджа также играла на мандолине и проводила много времени в общине ордена Святой Девы Марии. Она помогала священнику, который не знал местного языка, и много читала о словенских и хорватских миссиях в Индии. Каждый год девочка совершала паломничество в Черногорию. Там у иконы Пресвятой Девы Марии она впервые ощутила в себе порыв служить Богу. Но двенадцатилетней девочке тогда еще не хотелось становиться монахиней, и она заглушила в себе внутренний голос.

В 1928 году Гонджа окончила среднюю школу в Скопье и задумалась о своем будущем. В выборе жизненного пути на нее повлияли контакты с братством Благословенной Девы Марии – организацией, помогавшей бедным в различных странах. Однажды услышав, как священник ее прихода читает письма от миссионеров из Индии, Гонджа заинтересовалась деятельностью бенгальской миссии. И снова юная Агнес Гонджа услышала внутренний голос. Он призывал ее стать миссионеркой в Индии. На этот раз девушка не стала противиться зову сердца. После благочестивых размышлений и молитв она решилась «отправиться далеко и поведать о жизни Христа людям». Единственным путем, который давал возможность воплотить в жизнь эту мечту, было вступление в конгрегацию миссионерок. Гондже предстояло поехать в Дублин и вступить в ирландский орден сестер Лорето, имевший миссию в Индии. В день отъезда, 25 сентября 1928 года, на вокзале ее провожала вся община: друзья, одноклассники, соседи и, конечно, мать и сестра Агата.