Сократ. Учитель, философ, воин - читать онлайн книгу. Автор: Борис Стадничук cтр.№ 32

* * *

У меня нет учеников, а только друзья, мы учимся вместе.

* * *

Удивительно, что ваятели каменных статуй бьются над тем, чтобы камню придать подобие человека, и не думают о том, чтобы самим не быть подобием камня.

* * *

Что боги предоставили людям познать и делать, тому должно учиться, а что людям неизвестно, о том – стараться узнать волю богов.

* * *

Что есть Бог, я не знаю. Я знаю, чем Он не является.

* * *

Я вам предан, афиняне, и люблю вас, но слушаться буду скорее Бога, чем вас, и, пока я дышу и остаюсь в силах, не перестану философствовать… Могу вас уверить, что так велит Бог, и я думаю, что во всем городе нет у вас большего блага, чем это мое служение Богу… послушаетесь вы Анита или нет, отпустите меня или нет, но поступать иначе я не буду, даже если бы мне предстояло умирать много раз.

* * *

Я всю жизнь жил в Афинах, и эти законы меня защищали – они определяли, как мне жить, трудиться, растить детей. И я не выступал против них (законов). Я не уехал из этого города, хотя имел такую возможность. И теперь, когда один из этих законов применили против меня, я не стану бежать, потому что тогда рухнет все здание законов, – я этого не хочу.

* * *

Я не только поступаю в соответствии с тем, что я есть, но и становлюсь в соответствии с тем, как я поступаю.

* * *

Я ухожу отсюда, приговоренный вами к смерти, а мои обвинители уходят, уличенные правдою в злодействе и несправедливости. И я остаюсь при своем наказании, и они при своем. Так оно, пожалуй, и должно было быть, и мне думается, что это правильно.

* * *

В 469 г. до н. э. в Афинах в семье камнетеса Софроникса и повитухи Фенареты родился мальчик. При первом же взгляде на этого ребенка афинский оракул якобы сказал его отцу: «Пусть сын делает то, что ему заблагорассудится… так как он уже имеет внутри себя на всю жизнь руководителя, который лучше тысячи учителей и воспитателей».

* * *

Как-то раз, беседуя с юношей Ефидемом, который надеялся обрести мудрость изучением философских книг, Сократ спросил:

– Скажи мне, Ефидем, в Дельфы ты когда-нибудь ходил?

– Даже два раза, – отвечал тот.

– Заметил ты на храме где-то надпись: «Познай самого себя»?

– Да.

– Что же, к этой надписи ты отнесся безразлично или обратил на нее внимание и попробовал наблюдать, что ты собою представляешь?

– Конечно, нет, клянусь Зевсом, я воображал, что это-то уж вполне знаю: едва ли я знал бы что-нибудь еще, если бы не знал даже самого себя.

* * *

По рассказу [39] Платона, когда один из друзей привел Сократа в живописную рощу близ Афин, тот радовался как ребенок.

– Клянусь Герой, прекрасный уголок! – восклицал он в восторге. – Этот платан такой развесистый и высокий, а разросшаяся, тенистая верба великолепна: она в полном цвету, все кругом благоухает. И что за славный родник пробивается под платаном: вода в нем совсем холодная, можно попробовать ногой. Судя по изваяниям дев и жертвенным приношениям, видно, здесь святилище каких-то нимф и Ахелоя. Да если хочешь, ветерок здесь прохладный и очень приятный; по-летнему звонко вторит он хору цикад. А самое удачное – это то, что здесь на пологом склоне столько травы – можно прилечь, и голове будет очень удобно. Право, ты, наверное, отличный проводник, милый Федр.

– А ты поразительный человек, – отвечал Федр, – до чего же ты странен! Ты говоришь, словно какой-то чужеземец, нуждающийся в проводнике, а не местный житель. Из нашего города ты не только не ездишь в чужие страны, но, кажется мне, не выходишь даже за городскую стену.

– Извини меня, добрый мой друг, я ведь любознателен, а местности и деревья ничему не хотят меня научить, не то что люди в городе.

* * *

Говорят, еще при жизни Учителя Платон начал записывать некоторые из его бесед. Прочтя одну из таких записей, Сократ в комическом ужасе воскликнул: «Боги! Как много этот юноша наклепал на меня!»

* * *

Сократ искал юношу, который разбирался бы в геометрии. Ему указали на некоего Теэтета, в будущем – знаменитого математика. Сократ заговорил с Теэтетом и заявил ему, что не может разобраться в том, что же такое знание. Тот признался, что не видит удовлетворительного ответа. Тогда Сократ сказал:

– Твои муки происходят оттого, что ты не пуст, милый Теэтет, а скорее тяжел.

– Не знаю, Сократ. Но я рассказываю о том, что испытываю.

– Забавно слушать тебя. А не слыхал ли ты, что я сын повитухи – очень почтенной и строгой повитухи, Фенареты?

– Это я слышал.

– А не слышал ли ты, что и я промышляю тем же ремеслом?

– Нет, никогда.

– Знай же, что это так, но только не выдавай меня никому. Ведь я, друг мой, это свое искусство скрываю… В моем повивальном искусстве почти все так же, как и у них, – отличие, пожалуй, лишь в том, что я принимаю у мужей, а не у жен, и принимаю роды души, а не плоти. Самое же великое в нашем искусстве – то, что мы можем разными способами допытываться, рождает ли мысль юноши ложный призрак или же истинный и полноценный плод.

* * *

Идет Сократ. Вдруг он видит – один мужчина гонится за другим и кричит:

– Держи убийцу! Держи убийцу!

Сократ никак не реагирует, и убегающему удается скрыться. Тут к Сократу подбегает второй и спрашивает:

– Почему ты не задержал убийцу?

– Убийцу? А кто такой убийца?

– Это человек, который убивает.

– Ты хочешь сказать, мясник?

– Нет, человек, который убивает другого человека.

– Воин?

– Да нет же, человек, который убивает другого человека в мирное время.

– Палач?

– Ты что, глупый? Это человек, который убивает другого человека, скажем, в его же доме.

– Ага, понятно, – врач.

* * *

Согласно легенде, дельфийская Пифия заявила, что Сократ превзошел всех своею мудростью. Философ, убежденный в том, что истина пока от него скрыта, был немало удивлен и, дабы утвердиться в своем убеждении, решил поговорить с теми, кого считал умнее себя. К его еще большему изумлению, в ходе этих разговоров обнаружилось, что его собеседники столь же далеки от постижения истины, хоть и полны интеллектуального самодовольства. Сократу приписывают слова: «Я по крайней мере знаю, что ничего не знаю, а они не знают даже этого».

* * *

Однажды во время спора противник Сократа не сдержался и ударил его. Испугавшись того, что произошло, он начал уговаривать философа не подавать на него в суд.