Сталинские соколы. Возмездие с небес - читать онлайн книгу. Автор: Станислав Сапрыкин cтр.№ 119

– Да все само получилось – отвечаю. увидел, идут прямо на меня, проскочил, развернулся, догнал, прицелился, стрелки показали снос и угол упреждения, но не попали – повезло. Короткими залпами из всего оружия в уязвимые места, у Р-39 залп сильный, когда под одну гашетку, и так пока весь боезапас не расстрелял.

Кто-то спросил:

– А как вы смогли переделать оружие без разрешения представителей американского производителя?

– Инженеры в полку сказали, что технически это не сложно, а ответственность взял на себя командир. Воюем ведь мы, а не американцы!

Кто-то помог мне подытожить:

– Выходит, что эффективность и успех в действиях истребительной авиации в значительной мере зависит от инициативности и решимости летчиков и командиров, взять ответственность на себя, пойти нестандартным путем и личными действиями доказать, что такое решение правильное!

– Ну да, – говорю. – ситуации в бою непредсказуемы, просчитать трудно, но главное для летчика-истребителя напор, если покажешь врагу слабину, нерешительность – считай, бой проигран.

Через день, успев попрощаться с Ольгой, подарившей мне на прощанье и «на удачу», как сказала она, фарфорового слоника ее бабушки, на том же самолете с пополнением я вернулся в полк, действующий с аэродромов под Бродами восточнее Львова.

Пока я был в Москве, 16-й ГИАП обрел нового командира, уже дважды Героя Григория Речкалова, получившего майора. Речкалов был отличным смелым летчиком, но, как говаривали в полку, ему не хватало тактических знаний по взаимодействию групп самолетов, в этом плане более осторожный Глинка действовал правильней. Возросли потери, летчики мрачно шутили. без грамотного взаимодействия звеньев для нас опять настал сорок первый год.

Мы оказались на южном фланге 2 Белорусского фронта, и наша дивизия была включена в состав 2 воздушной армии. Жили в ближайшей к аэродрому деревне по двое в доме. Нас предупредили проявлять бдительность, местное население советскую власть не поддерживало. Кто его знает. хозяин дома днем улыбается, а ночью может бандеровец. Поэтому спали с оружием, а то и вовсе дежурили по очереди. Два человека из нашей авиадивизии так и пропали в одной из деревень среди бела дня. пошли не то за молоком, не то за самогоном, да так и не вернулись. Вызванный отряд НКВД прочесал дома, но никаких следов не обнаружил, а местные только удивленно разводили руками. – «нiкого не бачили».

Напряжение в воздухе и невозможность полностью расслабиться на земле не редко приводили к ссорам среди личного состава, молодым организмам требовался выход. Энергия, которая в обычной жизни тратится на ухаживание за женщинами и здоровое соревновании, теперь выплескивалась в пьянках и стрельбе. Был случай, когда один из опытнейших летчиков полка, мой товарищ, фамилию которого я умышленно скрываю, застрелил техника, который якобы плохо подготовил самолет к вылету. Были разборки, приезжал следователь НКВД, от штрафбата его спасло только вмешательство Покрышкина и летные заслуги.

27 июля, через день после моего возвращения, сидим, обедаем в импровизированной аэродромной столовой под плакатом. «Таран – оружие героев! Слава сталинским соколам – грозе фашистских стервятников». То есть, столовой как таковой не было, была большая открытая палатка из брезента, камуфляжной сетки с деревянными скамьями и столами. Уплетаем американские галеты с заокеанской тушенкой. Думаю. интересное дело, мы бьем немцев на американских истребителях и получаем ленд-лизовский паек, а страна у нас огромная и богатая… Ход моих «богохульных» мыслей прервала команда. – «к командиру».

Собрались в штабе полка, получаем вводную.

Наши войска на рассвете перешли в наступление на Львов, окружив и освободив город, немецкие части Группы армий «Северная Украина», рассеченные на две части отступают к Висле и Карпатам. Нам приказано нанести удар по немецким танкам, отходящим от Львова к Самбору.

Возник тихий ропот удивления. мы же истребители? Почему нас хотят привлечь к работе, которую по определению должны выполнять Илы? Но на войне с начальством не поспоришь. Выделили группу из шести «Кобр». Я взлетаю четвертым. Под брюхо каждому подвесили по одной фугасной бомбе ФАБ -250 – это максимум для Р-39. Прикрытие выделили огромное. четыре пары Яков. Лучше бы поменяться, но Яки бомбы не берут. Сажусь в кабину, «от винта», техник машет. «все в порядке, можно лететь, удачи!» А мне кажется, он со мной прощается. Во время прогрева двигателя хочу проверить работу щитков и ловлю себя на мысли что не могу нащупать переключатель их положения в левой части приборной доски, приходится искать взглядом. Сейчас это ерунда, но в воздушном бою расположение всех органов управления надо знать на ощупь, не тратя и доли секунды, чего-то я разнервничался! Не верю я во всякие авиационные суеверия, когда перед необычным вылетом на новое задание принято. не бриться, не говорить «последний полет» и так далее, но все-таки это мой первый боевой вылет на штурмовку и бомбометание. В учебных полетах стрельбу по наземным целям я делал, но вот основы бомбометания проходил только теоретически.

Погода прекрасная. безветренно тихо и отличная видимость. Набираю высоту, следуя за группой. Лишних двести пятьдесят килограммов почти не ощущается, все равно маневрирую с осторожностью. Маршрут проложен над предполагаемой линией фронта, хотя, как таковой, линии уже нет, есть отступающие на юго-запад немецкие части. Где-то на половине пути из облачности выныривает пара немцев, судя по эмоциональным выражениям в эфире, не одна. Яки пытаются увязать фрицев за собой. Наша группа избавляется от бомб, сбрасывая их куда попало, и как я понимаю. с чувством облегчения. Я упрямый! Думаю. нас много, прикроют, донесу груз до места. Но когда услышал барабанную дробь, идущую от обшивки моего самолета сзади, я понял, что хочу жить и, сбросив бомбу, заложил глубокий вираж влево против вращения винта. Завязался бой, в котором я был в проигрышном положении. Противник находился сзади, и я даже не понимал, кто меня атакует. Я видел пролетающие рядом с моим самолетом короткие очереди и пытался уйти пологой нисходящей спиралью, учитывая, что высота, на которой я шел по курсу, была триста метров, возможности для вертикального маневрирования уменьшались с каждым мигом. Мне все таки удалось сбросить немца поднырнув под него на ножницах и удрать на полном газу не жалея двигателя. Я потерял группу, но через некоторое время пристроился к четверке Яков нашего сопровождения. Не зная, чем закончился бой, но, получив команду по радио следовать к Самбору, под прикрытием истребителей я пошел прежним курсом. Несколько раз нас обстреливали с земли отступающие немецкие части, Организованно отходящие с разных направлений рассредоточенными пешими или механизированными колоннами. Пока догонял группу, мог выбрать и проштурмовать несколько целей, но решил оставить их на обратный путь. Впереди метрах в пятистах идут остальные кобры, мое звено целое. Командир сообщает, что впереди видит цель, при сегодняшней отличной видимости различить чадящую летней дорожной пылью группу танков не сложно, тем более что на данном участке местность открытая.

Выбирая курс атаки, замечаю слева поезд, идущий по направлению от Борислава на Самбор. Наших здесь быть не может, значит, поезд немецкий.