Последний царь - читать онлайн книгу. Автор: Эдвард Радзинский cтр.№ 59

Императрица собирает в зале «людей» и свиту:

– Все, кто не покинет дворец сегодня до 16 часов, будут считаться арестованными. Государь прибывает завтра утром.

Теперь ей осталось самое тяжелое – рассказать им… Дочерям она сказала сама. Это был ужасный разговор… «Мама убивалась, я тоже плакала… Но потом мы все старались улыбаться за чаем», – так потом говорила Ане Мария…

Рассказать Маленькому взялся воспитатель – месье Жильяр.

– Знаете, Алексей Николаевич, ваш отец не желает больше быть императором.

Мальчик смотрит на него с удивлением, стараясь прочесть на его лице, что происходит.

– Он сильно утомлен и у него много затруднений в последнее время, – продолжает Жильяр.

– Ах, да! Мама говорила мне, что его поезд остановили, когда он хотел приехать сюда. Но отец ведь впоследствии опять будет императором?

Жильяр объясняет:

– Государь отрекся в пользу Михаила, но и дядя Михаил тоже отрекся от престола.

– В таком случае, кто же будет императором?

– Теперь – никто.

Алексей сильно покраснел и долго молчал. Но не спросил о себе. Он сказал:

– Если больше нет царя, кто же будет править Россией? Вопрос показался наивным доброму швейцарцу. Но «устами младенца»… Мальчик спросил, как спрашивали миллионы: кто будет царем? Новым царем в стране, где всегда были цари?

Революция не могла уничтожить самодержавие, потому что оно было в крови народа. И он опять придет – новый царь. Революционный царь. Но царь.

«Если больше нет царя, кто же будет править Россией?»

8 16 часов революционные солдаты сменили царский конвой. Но они уже не охраняли Семью, они ее сторожили. И сотник Зборовский с ужасом глядел на этот новый караул в красных бантах. Рушился мир. «Было… было… и нет ничего. Дикое что-то… непонятное…» Так он записал в дневнике.

Первая ночь Аликс под арестом, последняя ночь перед приездом свергнутого императора…

Мороз, луна, и сверкает под луной снег царскосельского парка… В ночной тишине дворца Лили Ден с одеялом и простыней спускается в будуар рядом со спальней императрицы. Девочки попросили Лили не оставлять мать одну.

Аликс в ночном одеянии с распущенными волосами с девичьим энтузиазмом устраивает Лили постель на кушетке: «О, Лили, русские леди не умеют стелить себе постель. Когда я была девочкой, бабушка показала мне, как это делать…»

Постель «в стиле королевы Виктории» готова, роль заботливой хозяйки сыграна. Аликс оставляет раскрытой дверь своей спальни, чтобы Лили «не было одиноко»… Обе остаются наедине со своими мыслями в залитых луной комнатах. Обе не спят. Лили слышит покашливание императрицы, и этот новый звук: стук шагов часового в коридоре – взад и вперед, взад и вперед…

9 марта в 11 утра из гаража дворца выехали автомобили и проследовали на вокзал – к императорскому павильону.

Подошел поезд, и вышел он, в папахе, шинели солдатского сукна, желтая кожа обтянула скулы. Следом за ним из поезда начали выскакивать лица свиты и убегать по платформе. Не оглядываясь, бежали… И это был не только эффект банального страха. Это впервые была демонстрация подлинного отношения «камарильи» к Николаю…

Царь сел в автомобиль. Рядом с ним – гофмаршал Долгоруков, на переднем сиденье – его ординарец, вахмистр конвоя Пилипенко (Долгорукова расстреляют в 1918‑м, Пилипенко – в 1920‑м). Послышалась команда: «Открыть ворота бывшему царю».

Ворота открылись, и «автомобиль мертвецов» въехал в Царскосельский дворец.

К тому времени императрица сожгла бумаги в любимом сиреневом кабинете. В комнате Вырубовой – уничтожила свои письма к Подруге. Она сожгла, должно быть, и письма брата Эрни.

И дневники. При ее страсти к перу можно представить, каковы были эти дневники!

Но все-таки она решила сохранить память об этих днях. И придумала новый стиль ведения дневника: только события и часы, когда они случились. И все. Никаких оценок, никаких эмоций. Как бы канва для будущих воспоминаний.

Таким вот образом она перенесла в этот новый дневник все происшедшее с начала страшного 1917 года. Так был создан этот дневник крушения империи, столь похожий на приходно-расходную книгу. Английские слова в нем – вперемешку с русскими. Она часто соединяет буквы русские с английскими, чтобы затруднить чтение, если дневник отнимут.

Но, зная события ее тогдашней жизни, читать этот дневник удивительно интересно. Например, возьмем достопамятное 1 марта.

«1 марта. 11 час. Бенк. чай».

Это значит, к чаю был приглашен Бенкендорф и в этот день они обсуждали с ним последние известия из Петрограда.

«О. – 38 и 9, Т. – 38, А. – 36 и 7, Аня – 38» – это – температура больных детей и Подруги.

«Иванов – 1–2,5 ночи».

Это и есть запись о той трагической ночной беседе с генералом Ивановым.

А вот день, который нас особенно интересует: «9 марта.

О. – 36,3, Т. – 36,2, М. – 37,2, Ан. – 36,5, А. – 36,2» – температура больных.

«11.45 – Н. прибыл»… Да, это прибыл он. «Ланч с Н.» – с Николаем.

«Алексей в игральной»… Встреча отца с сыном в игральной комнате.

Когда подъехал мотор с Государем – она сидела в игральной у Маленького.

«Как 15‑летняя девочка она бежала по коридорам дворца», – напишет впоследствии ее Подруга. Вечная девушка встречала вечного возлюбленного. Два немолодых человека страстно обнялись.

Камердинер Волков наблюдал эту встречу:

«Государыня поспешила к нему навстречу с улыбкой. И они поцеловались».

Ее наблюдала и комнатная девушка Аня Демидова: «Оставшись наедине друг с другом, они заплакали». Точнее – плакал он. Второй ее «мальчик».

А потом, когда он снова стал спокоен и ровен, Аликс повела его в игральную к Алексею. Они говорили с сыном о пустяках, и ни он, ни она, ни сын не нарушили этой новой Игры. Ничего не случилось, все как было.

Да, все как было… Поговорив с сыном, он вышел из дворца на любимую прогулку. Но уйти на эту длинную прогулку ему не удалось. Аликс и Подруга увидели в окно, как солдаты, толкая прикладами, теснили бывшего царя обратно ко дворцу: «Туда нельзя, господин полковник, вернитесь назад, вам говорят». («Господин полковник» – так он теперь назывался.)

Он молча вернулся во дворец.

Из дневника:

«9 марта, четверг. Скоро и благополучно прибыл в Царское Село в 10 с половиной. Но, Боже, какая разница! – на улице и кругом дворца – часовые, а внутри подъезда – какие-то прапорщики. Пошел наверх и там увидел душку Аликс и дорогих детей. Она выглядела бодрой и здоровой, а они все лежали в темной комнате, но самочувствие у всех хорошее, кроме Марии, у которой корь недавно началась. Завтракали и обедали в игральной у Алексея. Погулял с Валей Долгоруковым и поработал с ним в садике, так как дальше выходить нельзя…