Мир вечного ливня - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Янковский cтр.№ 65

Я и ответить ничего не успел, как она схватила меня за руку и потянула за собой. Так, словно имела на это право, словно по каким-то непонятным для меня причинам я вдруг стал ее безраздельной собственностью. Или как будто мы были знакомы лет двадцать. Или как если бы вчера поженились… Нет, даже сегодня… Вот прямо из загса.

Мне это не очень понравилось, но руку я не отнял — постеснялся. Все-таки я не девка, чтобы жеманничать. Хотя впервые в жизни я действительно ощутил себя женщиной, которую новый знакомый без спросу ухватил за руку. Дурацкая ситуация… И противиться неудобно, и потакать не хочется. Неужели женщины так и живут? Не позавидуешь, черт возьми. Но я-то мужчина! Мне зачем телепаться за ней по буеракам? Но обижать ее не хотелось.

Мы продрались через кусты на краю поляны и выбрались на невысокий пригорок, заросший самыми настоящими кипарисами. Действительно было похоже на Крым в районе Южного берега.

— Прикольно?

— Да, — ответил я, чувствуя, как тепло из ладони Кати струится в меня.

Не фигурально выражаясь, а совсем по-настоящему — я ощутил потоки неизвестной энергии, пульсирующие под кожей. От них в голове начала медленно разгораться лампа золотистого света, стало легко и свободно, а мир вокруг обрел новые краски, незаметные раньше. И я понял, что мне-то как раз было приятно, когда Катя схватила меня за руку и поволокла за собой, это было ново и восхитительно, а взбунтовались во мне не собственные чувства, а некое усредненное общественное мнение. Что, дескать, так поступать не принято, что это мужчины должны хватать женщин за руку, а не наоборот.

Я осмелел и сжал ее ладонь чуть крепче. Сердце удивленно вздрогнуло и забилось в сладкой истерике предвкушения счастья. Мне неистово, до помутнения разума захотелось ее обнять, но на втором часу первой встречи это было явным перебором.

Когда-то давно я читал, что развитые существа, в особенности млекопитающие, умеют по запаху определять знаковые моменты в геноме других людей. Это происходит на подсознательном уровне, а до сознания доходит только простой и внятный сигнал — «подходит — не подходит», «нравится — не нравится». Иногда больше нравится, иногда меньше, в зависимости от того, насколько гены представителя другого пола совместимы с твоими. Ну, вроде как еще не зачатый ребенок выбирает себе достойную пару в родители. Судя по тому, как отреагировал на Катю мой организм, наши геномы подходили друг к другу не хуже, чем ключ к замку. А вот длинноногие красотки из ночного клуба иногда вызывали у меня непреодолимое отвращение.

— Хочешь, можно прямо здесь кинуть кости и пожрать, — предложила Катя. — Сюда редко кого заносит, потому что надо через кусты продираться. Люди не любят трудностей.

— Не все. Просто большая часть человечества.

— А ты?

— Я отношусь к большей части.

Она улыбнулась одними глазами, но я не понял, что за мысль при этом мелькнула у нее в голове. Мы развернули пакет, достали пластиковые коробочки с салатами и рисовыми колобками. Еще там был темно-коричневый соевый соус, какие-то розовые лепестки и нечто зеленое, похожее на пластилин.

— Это васаби, — объяснила мне Катя. — Японская горчица. Попробуй, приколись. Ее надо в соусе развести. А эти розовые фиговины — маринованный имбирь. Ешь, не отравишься.

Мы уселись в траву. Впервые в жизни взяв в руку палочки для еды, я неуклюже принялся разводить ими горчицу в соусе. Однако, попробовав первое блюдо, я понял, что в японской кухне действительно есть свой прикол, как выражалась Катя. Еда была сытной, по-своему вкусной и не вызывала в животе чувства тяжести, как если набить пузо кашей или картошкой.

Поев, мы принялись бродить по парку, только не по дорожкам, как большинство добропорядочных граждан, а поперек, петляя между деревьями, перепрыгивая через ручьи и маленькие болотца.

— Правда, похоже, что здесь живет леший? — спросила Катя, показывая на неправдоподобно огромный куст мать-и-мачехи.

— Где?

— Ну, внутри куста. Да посмотри же, как листья двигаются! Совсем как живые, а не по ветру.

— И как же леший мог попасть внутрь куста?

— Запросто. Он же дух!

Я невольно усмехнулся. Когда я служил срочную, духами у нас называли молодых бойцов, пришедших в боевую часть из учебки. Леший-салага — это круто. Да еще в кусте. Кроме шуток, Катя меня удивила — не ребенок ведь, чтобы о леших всерьез говорить.

— Хочешь, я тебе еще духов покажу? — она глянула мне в глаза.

— Тоже в кустах?

— Нет, свободных. Они на деревьях, увидишь. Надо только чуть подальше в чащу уйти, где людей мало.

Как-то сразу, без стыка, она перешла со сленга на обычный русский. Получилось так резко, что у меня на миг произошло раздвоение сознания, чему здорово способствовала принятая во сне грибная дурь. Мне пришлось сжать кулаки, чтобы прийти в себя.

— Зачем уходить от людей? — спросил я. — Эти духи что, боятся живых?

— Они сами живые. Только другие, не такие, как мы. Из чего-то не такого, как мы, сделанные. Мне кажется, что они чувствительны к человеческим эмоциям, обжигаются о них. Пойдем, сам увидишь.

Честно говоря, я уже начал подозревать недоброе. Встречал я и раньше одержимых идеями, чаще всего изуродованных тоталитарными сектами или учениями великих умов человечества. Сумасшедших. Все они видят то, чего нет. Но когда мы продрались через кусты в глубь парка и Катя показала на верхушки деревьев, я от неожиданности оторопел — в вышине крон висело хорошо видное сияние, больше всего похожее на слабо освещенное марлевое покрывало. Это несмотря на яркое солнце в небе!

— Дисперсия света? — шепотом спросил я.

— Это духи. Настоящие. Вон смотри, на тех деревьях нет, хотя дисперсия света должна быть и там.

На деревьях, что стояли ближе к дорожке, муаровых покрывал действительно не было.

— Должно быть физическое объяснение, — не очень уверенно произнес я.

— Так духи — они же физические! Только они целиком из энергии, без вещества.

— Ты прикалываешься или серьезно? — я не знал, как на это реагировать.

— Но ты же видишь глазами!

— А раньше почему не видел?

— Давно ли ты взгляд поднимал в лесу?

Это был аргумент. С этим трудно было поспорить. Когда в лесу приходится поднимать взгляд, там уже не до духов, там уже или вертолет, или вражеский снайпер, или рейдер, если во сне.

Побродив в чаще, мы выбрались на дорожку.

— А за что ты сидел? — вдруг спросила Катя.

— Что? — вытаращился я на нее.

— Ты же говорил, что сидел.

— С ума сошла? Я говорил, что был в длительной командировке в глухих местах. Это не одно и то же. Про зэков — это ты сама домыслила.