Медичи. Крестные отцы Ренессанса - читать онлайн книгу. Автор: Пол Стретерн cтр.№ 45

Папа поставил свою гвардию под команду нового начальника — Монтефельтро, герцога Урбино, признанного ныне лучшим полководцем во всей Италии; помимо того, он мог рассчитывать на поддержку крупного военного отряда из Неаполя под началом герцога Калабрийского, сына короля Ферранте. Он-то и вторгся первым на территорию Флоренции, в то время как герцог Урбино, выжидая удобный момент, оставался в арьергарде. В ответ герцог Феррары предпринял несколько маневров и сообщил во Флоренцию, что ему удалось «переиграть» противника. На самом же деле «маневры» оказались серией отступлений. Это вызвало беспокойство у синьории, которая принялась бомбардировать его посланиями, вопрошая, за что же ему платят, если он отказывается сражаться. Тем временем герцог Калабрийский продолжал наступление и достиг городка Колле, в тридцати милях к югу от Флоренции, где столкнулся с неожиданно упорным сопротивлением местных жителей, отказывавшихся сдавать город. В конце концов, после двухмесячной осады, Колле уступил напору неаполитанцев, но на дворе уже стоял ноябрь, ударили холода, и наступающим пришлось вернуться на зимние квартиры в Сиену. Узнав об этом, герцог Феррары отправился домой; его примеру последовали и миланцы.

К этому времени общественный порядок начал давать трещину во всей Тоскане. Вооруженные бандиты, выдавая себя за разведку противоборствующих сторон, спускались с гор и терроризировали местное население. Да и в самой Флоренции люди были напуганы и озлоблены. Запасы продовольствия истощались, людей обложили налогами — война требовала новых и новых расходов, — между тем никто их не защищает. Ко всему прочему, переживала кризис торговля шерстью, и это ударило по всем, от самих торговцев до чомпи; вынужденные платить дополнительные военные налоги, многие шерстянщики столкнулись с угрозой разорения; ну а потерявшие работу чомпи и их семьи столкнулись с угрозой нищеты. Помимо того, распространились слухи о вспышке бубонной чумы в районе Санта-Кроче, и это немедленно породило панику среди населения. А война все тянулась и тянулась.

В конце 1479 года Лоренцо де Медичи, проанализировав ситуацию, пришел к выводу, что именно он повинен во всех бедах флорентийских граждан, ибо врага интересует только одно — как бы поскорее расправиться с Медичи. И вот в декабре он решил сыграть ва-банк: поставив в очередной раз на пост гонфалоньера верного ему Томмазо Содерини, Лоренцо тайком выскользнул из города и направился в Пизу. С дороги он направил в синьорию письмо, в котором говорилось:

«С вашего разрешения (sic!) я принял решение немедленно отплыть в Неаполь. Я убежден, что действия наших врагов продиктованы исключительно ненавистью ко мне лично, и потому, предавая себя в их руки, я несу мир нашему городу... Ввиду сделанного флорентийцами, в результате которого мне предоставляется больше почестей, но и возлагается больше ответственности, нежели лежит на других частных лицах, я считаю себя обязанным послужить родине, пусть это и сопряжено с риском для жизни... Единственное мое желание состоит в том, чтобы жизнь моя либо смерть, судьба либо состояние способствовали благополучию нашего города».

Говорят, что члены синьории при чтении этого письма не могли сдержать слез, и у нас нет оснований считать, что это преувеличение.

В то же время высказывались предположения, что Лоренцо чрезмерно драматизирует ситуацию: еще до отъезда из Флоренции он тайно снесся с королем Неаполитанским, который прислал за ним в Пизу галеру. Правда, тут же следовали оговорки: мол, Ферранте известен своей непредсказуемостью, и, быть может, ему только на руку, если Лоренцо убьют на борту судна или бросят в темницу немедленно по прибытии в Неаполь. Но не случилось ни того ни другого, и едва Лоренцо ступил на неаполитанский берег, как его заключил в объятия сын Ферранте Федериго. Смелый шаг Лоренцо произвел впечатление на Ферранте, да и в Европе не остался не замеченным: в новейшей итальянской истории, столь богатой на правителей-интриганов, правителей-лжецов, появился наконец герой.

Несомненно, Лоренцо сильно рисковал, ведь у Ферранте характер был действительно переменчивый, а действия непредсказуемыми, не зря о нем говорили: «Никогда не угадаешь, обозлится он или засмеется». На сей раз Ферранте встретил Лоренцо дружелюбно, но заставить себя принять какое-либо решение не позволил. Согласие с Флоренцией означало разрыв с папой, который уже сделал одного из сыновей Ферранте кардиналом — редко кому, за пределами папской семьи, выпадала такая удача. Лоренцо расположился в помещениях банка Медичи и отправился к королю. Ни до чего стороны не договорились, зайдя в тупик. Под прикрытием дипломатических любезностей затеялась игра в кошки-мышки.

Ферранте убеждал Лоренцо задержаться в Неаполе, повторяя, как хотел бы провести побольше времени в таком вдохновляющем обществе.

Ну а Лоренцо, предчувствуя, должно быть, что Ферранте будет всячески вилять, явился в Неаполь во всеоружии. Еще по дороге он предпринял обаятельную атаку, а затем обрушил на неаполитанцев и их правителя все свое обаяние, демонстрируя при этом чудеса щедрости. Для начала Лоренцо выкупил из рабства всю сотню галерных рабов, которые доставили его из Пизы в Неаполь, затем выдал каждому по десять флоринов и комплект новой одежды взамен рубища, что было на них. Далее, уже в городе, стал раздавать деньги бедным на приданое дочерям, чтобы хорошо вышли замуж, ударился в благотворительность, способствовал устройству всякого рода зрелищ. Один из приставленных к нему чиновников докладывал начальству, что Лоренцо всегда выглядит «хладнокровным, уверенным в себе и веселым»; но по ночам он нередко впадал в самую мрачную хандру. Стихи его отражают эту противоположность света и тьмы в его характере:

Утром ярок яблок сочных цвет,

Ну а после, в час закатный, сходит он на нет.

Месяц проходил за месяцем, а рука дающего не оскудевала — так Лоренцо компенсировал ночные тревоги, ну и, конечно, вел свою политику. Только где он доставал деньги? Банк Медичи немало пострадал от недавнего экономического спада в Италии и всей Европе; ограничения на английском рынке торговли шерстью поставили лондонское отделение в еще более сложное положение. Филиал в Брюгге тоже был в долгах, чему, помимо всего прочего, способствовала беспечность тамошнего управляющего Томмазо Портинари (брат управляющего в Милане). Вопреки положениям заключенного с ним договора Портинари тратил значительные суммы на финансирование разного рода сомнительных морских предприятий, включая большую, но, как выяснилось, провальную торговую экспедицию на западноафриканское побережье, в Гвинею. Портинари также потратил 8000 флоринов на покупку и обстановку отеля Бладелин — новой резиденции банка Медичи (это здание и поныне остается одной из исторических достопримечательностей Брюгге). Изучая в охваченной войной Флоренции банковские отчеты, Лоренцо обнаружил, что филиалы в Лондоне и Брюгге совокупно задолжали гигантскую сумму — 70 000 флоринов, что заставило его саркастически бросить: «Да, деятельность Томмазо Портинари приносит нам огромные прибыли». Несколько оправдывая Портинари, следует заметить, что на него могли оказать воздействие рассказы о неумеренных тратах молодого Лоренцо во Флоренции: если Медичи могут позволить себе подобную щедрость дома, то совершенно естественно, что их представительства за границей должны соответствовать такому богатству. А теперь Лоренцо швырял деньгами в Неаполе, тратя их в таких количествах, словно от этого зависела его жизнь (что в данном случае содержало в себе зерно истины). Вопрос, как и где доставал Лоренцо эти деньги, имеет решающее значение при оценке его добропорядочности как финансиста.