Метро 2033: Московские туннели - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Антонов cтр.№ 126

И все же взбесившаяся флора новой Москвы не представляла такой опасности для выходцев из Метро, как фауна бывшей столицы. Не успел отряд пройти первую сотню метров, как в небе послышался шум крыльев. Толику и Аршинову этот звук был хорошо знаком. Так оповещали о своем появлении птерозавры – властелины московского неба. Тот, что взлетел с узкого выступа мраморной отделки входа в метро, оказался, к великой радости Томского, птенцом. Размах его крыльев не превышал двух метров, но желание наброситься на людей было вполне взрослым.

На несколько мгновений детеныш птеродактиля завис над площадью. Затем прижал кожистые крылья к туловищу и камнем упал вниз. Острый клюв был нацелен в самую крупную добычу – Пьера. Однако крылатый охотник недооценил возможностей двуногой дичи.

Великан отреагировал мгновенно – сорвал с плеча автомат и бейсбольным ударом сбил подлетевшего ящера с линии атаки. Тот яростно забил крыльями, пытаясь взлететь, но расстояние до земли оказалось слишком небольшим. Молодой птеродактиль врезался в асфальт, распластался на нем и затих. Томский не верил, что с ящером, пусть и детенышем, можно покончить одним ударом. А вот Рафаэль, еще не знакомый с нравами московских мутантов, имел неосторожность приблизиться к птеродактилю. Тот мгновенно ожил, вскочил на ноги и вцепился зазубренным клювом в ногу любопытного камерунца. Ужас придал Рафаэлю сил. Он рванулся и высвободил ногу. Птерозавр издал рассерженный клекот. В два прыжка настиг Рафаэля, но вновь вцепиться в ногу не успел. Спас Рафаэля Банзай. Своим верным мачете он одним махом перерубил монстру шею. Голова ящера откатилась в сторону, выпученные глаза подернулись белой пеленой. Сомкнулись сморщенные веки. Крылья заскребли по корке асфальта и затихли, коченея. Конец.

И вновь небо наполнилось шумом крыльев. Сужая круги, над площадью готовился к атаке взрослый ящер – настоящее чудовище с размахом крыльев метров под восемь.

Монстр явно намеревался отомстить за смерть детеныша, и избавиться от этого гиганта ударом автоматного приклада или взмахом тесака было немыслимо. Толик, не целясь, дал очередь вверх. Обернулся к своим товарищам и указал на разросшийся сквер – единственное доступное укрытие и удобную позицию для ведения огня.

Москвин вышел из правительственного вагона в сопровождении Берзина, вооруженного пухлым портфелем с документами. Генсек хмурился и нервно теребил в руках кожаную папку. В свете ламп на ней поблескивала ромбовидная табличка с надписью «Дорогому товарищу Москвину в честь юбилея от преданных однопартийцев». Москвин не удосужился поинтересоваться, где была изготовлена табличка с надписью. А между тем столь изящную гравировку могли выполнить только в одном месте – на станции Автозаводской, которая по приказу генсека была обречена на голод. Впрочем, даже если бы генсек и знал историю происхождения памятного знака, это не повлияло бы на его решение об ужесточении санкций против Города Мастеров. Как раз сегодня этот вопрос ставился на голосование Политбюро.

Часовой сопроводил Москвина и его спутника до лестницы на платформу станции Знамя Революции. Здесь к охране важных гостей подключились безупречно вышколенные офицеры элитной службы охраны. Часовые то и дело отдавали честь, а генсек и Берзин кивали в ответ – с достоинством, едва заметно.

Политбюро собиралось два раза в месяц в деревянном помещении, построенном посередине центрального зала станции. Для этой цели здесь ставился стол для заседаний и десять стульев, по числу членов высшего органа партии. На этот раз стульев было одиннадцать. За длинным столом Москвина поджидали функционеры-консерваторы настолько старой закалки, что сам генсек казался в сравнении с ними юношей. В приглушенном свете закрытых матовыми плафонами ламп поблескивали обширные лысины, обрамленные благородными сединами.

Как только появился Москвин, заскрипели отодвигаемые стулья. Все встали. На генсека уставились девять пар преданных, но порядочно выцветших от времени глаз. Юркий старичок в огромных очках разложил на зеленом сукне стола бумаги и навострил уши, готовясь ловить каждое слово Геннадия Андреевича и вести протокол заседания.

Москвин начал по давней коммунистической традиции с общих фраз. Если в былые времена его предшественники анализировали международное положение и заочно топили акул империализма, то теперь речь шла о вражеских станциях и Ганзе как средоточии всех буржуазных грехов и пороков. Полис в речи Москвина выглядел почти как в свое время гаденько-либеральная Швейцария. Мнение генсека о Рейхе полностью совпадало с отношением Сталина к фашистской Германии после ее нападения на Советский Союз. А ведь еще совсем недавно на Тверскую мчались дрезины с продовольствием, произведенным в колхозах Красной линии. Союзники намеревались выступить против Ганзы единым фронтом, но в последний момент разругались. На внутреннем положении Москвин остановился более подробно, однако в общих словах, из которых наиболее часто повторялись «дальнейшее углубление, всемерное ускорение и перестройка».

Заметив, что большинство старичков-боровичков начинает клевать носами, Геннадий Андреевич перешел от политической аналитики к конкретным проблемам:

– Несмотря на принятые меры, товарищи, станция Автозаводская продолжает оставаться главным оплотом бандформирований, бесчинствовавших на отдаленных станциях нашей линии. Не далее как вчера русаковская Бригада Че попыталась прорваться в свое логово на Автозаводской. Благодаря самоотверженным действиям наших бойцов шайку удалось остановить. Русаков понес большие потери и вынужден был отступить. Однако не исключено, что он готовит новую провокацию. Какие будут мнения?

– Да какие могут быть мнения! – просипел усатый радикал Кулашенко, курировавший у красных организацию работ на свинофермах и грибных плантациях. – Не цацкаться больше с этими отщепенцами! Русакова изловить и повесить на ближайшем кронштейне! Автозаводскую запечатать так, чтоб они все с голодухи передохли. Хватит либеральничать!

Москвин взглянул на Берзина, до этого скромно сидевшего на стуле в самом конце стола, и кивком показал, что ему следует выступить с сообщением о ситуации на Автозаводской.

– Не все так просто, товарищи, как хотелось бы, – произнес Берзин с самым почтительным видом. – Известны случаи доставки продовольствия на Автозаводскую со стороны Кольцевой линии и Коломенской. Предлагаю выделить дополнительные силы, чтобы усилить контроль. Кроме того, необходимо усилить уже существующие блокпосты. Что касается Русакова, то по пятам его шайки уже идет наш отряд. Поимка предателя – лишь вопрос времени.

Москвин довольно кивнул. Он даже немного позавидовал умению Якова выражаться сжато и по существу.

– Предлагаю перейти к голосованию, – сказал генсек. – Кто за выделение дополнительных сил и средств для усиления блокады Автозаводской? Кто против? Единогласно! Второй вопрос сегодняшней повестки дня более щекотливый. Речь пойдет о человеке, занимающем важный пост, сыне выдающегося ученого и преданного члена партии. Слово для доклада по делу товарища Корбута, коменданта Исправительно-трудового лагеря имени товарища Берия, предоставляется товарищу Берзину.