Русь против варягов. «Бич Божий» - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Филиппов, Михаил Елисеев cтр.№ 9

Вадим был действительно угрозой. Молодой, горячий, честолюбивый воин, славянин, местный, радеющий за свой народ и свой клан. Приговор ему был изначально подписан. Такой конкурент был опаснее любого Трувора с Синеусом, даже вместе взятых. Тем более что Вадима, в отличие от Рюрика, народ славянский любил. А Рюрик начал свое правление с того, что отобрал у изборского князя его вотчину. Чего еще после этого он ждал от Вадима, одним языческим богам ведомо. Только вряд ли они надоумили варяга совершить такую глупость и подлость. Рюрик изначально мнил Вадима врагом, а значит, обязан был от него избавиться. Компромисс в этом случае было найти крайне сложно. Да и, судя по характеру славянского богатыря, он вряд ли бы на него пошел.

Хотя если быть честными, то Вадим для Новгорода был бы намного лучшим вариантом. Понимаем всю сослагательность подобной концепции, но Вадим – это продолжение в правлении линии Гостомысла. Князь был патриот, и ему, в отличие от Рюрика, не нужно было грабить свой народ, укрепляясь на троне. Но история не знает сослагательного наклонения. Вадим проиграл. А Рюрик, укрепив свою личную власть, сделал даже больше, чем мог себе представить. Ведь в глазах большинства людей этот жадный, коварный, недалекий и кровавый князек так и является создателем государства Российского. Основателем династии, которая гордо именуется Рюриковичи. Хотя ко всему этому он имеет лишь самое отдаленное отношение. Так бывает.

Хотим напомнить, что летописные своды, которые повествуют об этом времени, а также труды Татищева и Карамзина определяют временные промежутки весьма и весьма приблизительно. Именно поэтому в самом начале становления русской истории и государственности наблюдается такая чехарда и изрядная путаница. Порой одни и те же события повторяются в летописных сводах через несколько лет. Бывает, что летописцы несут прямо противоположную информацию в надежде хоть как-то объяснить читателю происходящее, чем еще больше запутывают этих же самых читателей и исследователей, изучающих столь древний период. Относиться к таким вещам нужно с пониманием и более благосклонно. Большой ученый Н.И. Костомаров объяснил эту ситуацию в своем труде так: «Если мы станем отдельно рассматривать ту часть нашей первоначальной летописи, которая обнимает нашу древнюю историю до смерти Ярослава, то должны будем признать, что за исключением немногих указанных нами письменных частей, внесенных в нее, все остальное заимствовано из устных преданий, рассказов и песнопений. Иных источников невозможно и вообразить. Предположение, что и на Руси могли быть еще до Владимира грамотные люди и записывать деяния своего времени, не выдерживает критики. Очевидно, что мысль вести летописное повествование могла прийти только в такой период, когда в Киеве окрепло христианство и когда вместе с христианством к русским до известной степени привились признаки заимствования из византийского культурного мира: только тогда и могли русские познакомиться с приемами летописательства, которое у них, при самом легком сопоставлении с византийскими образцами, обличает перенятое у своих просветителей». Далеко не всем придется по нраву тот факт, что в учителя русским ставят Византию, да еще в виде наших просветителей. Но мысль здравая, и в этом ученый против истины не пошел. Наши предки умели учиться и перенимать все нужное и полезное, кому бы оно ни принадлежало. Тем более что на тот момент отношения с Византией складывались довольно неплохо.

Уйдя от цитирования, перескажем суть, а она состоит в том, что летописец имел перед собой готовые рассказы без годов и дат, соотнося события с имеющейся уже у него византийской летописью, где все четко расположено по времени и хронологии. Поэтому даты он расставлял приблизительно, по своему разумению. Пытаясь при этом хронологию сохранить, но это ему не всегда удавалось. Если летописец считал событие значимым или заинтересовавшим его, но аналога ему он подобрать не мог, то повторял его несколько раз в разных датах. При этом надо учесть, что летописание в те времена не было централизованным и не один отдельно взятый монах трудился над историей государства в поте лица. К тому же многие летописи пришли в негодность, большинство не сохранилось совсем, а от каких-то остались лишь жалкие обрывки. И вот теперь мы имеем лишь то, что имеем, и ничего другого уже быть не может. Хорошо, что удалось сохранить хоть эти источники. Те, кто собирал, хранил и переписывал их впоследствии, пользовались лишь тем, что удалось сохранить от некогда большого количества летописных сводов. Переписчики трудились над текстами не покладая рук. Складывали по строке. Нанизывали, как бусы, событие за событием. Но дело в том, что и эти трудяги не были лишены пристрастий. Да и те тексты, что попадали им в руки, имели большие разночтения. Поэтому каждый выбирал ту линию повествования, которая ему казалась правильнее и ближе. Вот отсюда и все разночтения до сих пор.

Но вернемся к залетному «Соколу».

Раздачу земель варягам летописец определяет 862 годом. Что же происходит далее в королевстве Новгородском, управляемом столь мудрым и кротким князем, призванным для наведения в славянских землях порядка и справедливости? А происходят там престранные вещи! Славяне, нахлебавшись справедливости Рюрика, восстают. Одни вооружаются и ведут отчаянную борьбу против пришлых варягов, пытаются сбросить их ярмо. Другие бегут в Киев, ища защиту и укрытие от кровожадного руса: «Того же лета избежаша от Рюрика из Новагорода в Киев много Новгородцкых мужей» (Никоновская летопись). Почему в Киев? А потому что здесь, на Днепре, правит истинный славянский князь Осколд, потомок легендарного Кия, «прегордый каган северных скифов», как называл его базилевс Василий I. И беглецы знают, что Осколд Рюрику не по зубам. Не дорос еще варяжский недомерок, чтобы тягаться с князем, наводящим ужас на Византию.

Вернемся к странностям. Исходя из летописных сведений, мы знаем, что буквально в один год умирают братья Рюрика, Синеус и Трувор. Это происходит в 864 году. Два года варяжские братья лили славянскую кровь, усмиряли народные мятежи, не зная отдыха и покоя. И вот наконец все улеглось. Смирились славяне. Некому стало противиться, много отважных славянских витязей полегло в этой борьбе, остальные либо подались на юг, либо затихли до времени, выжидая удобный момент. «Сих князей пришествием, видимо, народ славянский настолько уничижен был, что мало где в знатности славян осталось, но всюду имена варяжские упоминаются», – подводит итог плодотворной деятельности братьев-варягов Татищев. Почитайте договоры с Византией Вещего Олега и Игоря, посмотрите имена тех, кто там указан с нашей стороны, и вы увидите всю правоту историка. Вот что принесли варяжские пришельцы на Русь, вот чего они за время своего правления добились. Казалось бы, пришла пора разогнуть усталые спины, слезть с заезженных боевых коней и, отложив в сторону тяжелые мечи, полной грудью вдохнуть воздух мирной жизни. Но тут же пришел обоим братьям конец! Причем одновременно и скоропостижно. Вот это уже как раз в духе варягов, викингов или русов. В их обычаях. Видимо, почуяв себя полноправным властелином, Рюрик избавился от обоих разом, чтобы не лезли в дела государственные, коих накопилась за это время целая прорва. А может, понял новгородский князь, что одного князя, законного, славяне все же примут, ибо закон есть закон, а троих – никогда. Опять же, сопротивление славян подавлено, и на кой тогда нужны братья с дружинами? Они теперь сами являются источником повышенной опасности. Мавр сделал свое дело, мавр должен уйти! А здесь целых два мавра…