Смерч войны - читать онлайн книгу. Автор: Эндрю Робертс cтр.№ 31

В действительности британцы за это время потеряли 318 самолетов. Заводы лорда Бивербрука, подгоняемые его понуканиями, за шесть недель собрали 720 машин — намного больше, чем предполагал Шмид. «Мне надо очень много самолетов, — заявлял полковник, назначенный в августе в военный кабинет. — И для меня не важно, если кому-то это не нравится». На 1 июля истребительное командование имело 791 одномоторный самолет, на сто с лишним машин меньше, чем думал полковник Шмид. 17 августа у британцев уже было 1065 «харрикейнов», «спитфайров» и длиннокрылых «дефиантов» с двигателем 1030 лошадиных сил, и в исправном состоянии находилось 80 процентов машин (без учета 289 самолетов, находившихся на консервации, и 84 учебных самолетов). Шмид полагал, что в ВВС Британии осталось 430 истребителей, на самом деле их было 1438, в три с лишним раза больше [183] .

Разведка Шмида ошибалась в том числе из-за того, что пилоты преувеличивали свои успехи, сообщая завышенное количество сбитых самолетов. Но у них зачастую просто-напросто не оставалось времени для того, чтобы проследить за гибелью противника: едва заканчивалась одна воздушная схватка, как начиналась следующая. Дым и даже пламя горящего самолета не всегда означали, что его пилот погиб. Так или иначе, неверные сведения разведки люфтваффе деморализовали летчиков, сопровождавших бомбардировщики: им говорили о слабости противника, а на них волна за волной накатывались британские истребители. Британцы перехватывали практически каждый налет благодаря радарам и эффективным действиям корпуса воздушных наблюдателей, специалистов Государственной школы кодов и шифров (ГШКШ), располагавшейся в Блетчли-Парк в Букингемшире, и отдела «Y» бомбардировочного командования, прослушивавшего немецкую связь.

Третья фаза «Битвы за Англию» началась в субботу, 24 августа, массированными бомбардировками главных авиационных баз Королевских ВВС в глубине страны. Это был самый опасный для Британии период воздушной войны. Если бы люфтваффе удалось вывести из строя аэродромы, хотя бы на короткое время, и перенести удары на флот метрополии, то немцы могли бы предпринять вторжение на остров, сбросив парашютно-десантные войска. В налетах участвовали от восьмидесяти до ста бомбардировщиков, охраняемых сотней истребителей, и за одну неделю Британия лишилась многих аэродромов, в том числе в Биггин-Хилл, Манстоне, Лимпне, Хокиндже.

Люфтваффе совершили 1345 вылетов 30 августа и еще больше на следующий день. Только 31 августа Британия потеряла тридцать девять истребителей. За месяц Королевские ВВС подготовили 260 пилотов и 304 летчика были убиты или ранены [184] . Потери превышали пополнение, и летчиков иногда приходилось посылать в бой после двадцати четырех часов учебы. К концу месяца одиннадцать из сорока шести командиров эскадрилий и тридцать девять из девяноста семи командиров авиакрыла погибли или получили ранения. Примеров подлинного героизма и верности долгу летчиков множество, но я приведу лишь один, рассказанный историком истребителей «спитфайр». Новозеландский ас Ол Дир к августу 1940 года уничтожил семнадцать самолетов противника, немцы сбивали его семь раз, три раза он выпрыгивал с парашютом, один раз протаранил Me-109, однажды его «спитфайр» взорвался от прямого попадания бомбы всего в ста пятидесяти ярдах от летчика (на аэродроме), в другой раз взрыв произошел через какие-то секунды после того, как Дир выскочил из кабины рухнувшего на землю самолета [185] .

В это же время по ту сторону Ла-Манша случилась совсем иная история. В субботу, 31 августа, адъютант Гитлера в Бергхофе гауптштурмфюрер СС (капитан) Макс Вюнше сообщил Гиммлеру в Берлин: из личной прислуги Гитлера за кражу уволены и сосланы в Дахау гауптшарфюрер (обер-фельдфебель) Вебичек и обершарфюрер (фельдфебель) Зандер. Фюрер не определил срок их заключения в концлагерь [186] . Нет никаких сведений о дальнейшей судьбе этих фельдфебелей. Можно сказать лишь одно: у Гитлера вряд ли стоило что-либо красть.

Британское истребительное командование испытывало перенапряжение сил: еще оставалось два месяца до того времени, когда осень сделает Ла-Манш недоступным для плоскодонных судов и барж, которые кригсмарине собирали для вторжения. Но немцы совершили очередную роковую стратегическую ошибку. Посередине кампании они переключили воздушные удары с аэродромов Британии на города. Смена стратегии была вызвана чисто политическими мотивами. Гитлер и Геринг стали жертвами собственной нацистской психологии, клюнув на удочку Черчилля. Национал-социализму чужд плюрализм мнений, он не терпел противоречий, и в его основе всегда лежала вера в непогрешимость и всесилие фюрера.

25, 28 и 29 августа авиация Британии совершила налеты на Берлин — в первый день в воздух поднялся восемьдесят один самолет — в ответ на то, что 24 августа бомбардировщик «хейнкель» Хе-111 сбросил бомбу на Лондон (возможно, пилот ошибся, потеряв курс). Так или иначе, Гитлер, можно сказать, получил пощечину. Его обещания немцам защитить столицу оказались дутыми. Вполне ожидаемо фюрер пришел в ярость и 4 сентября заявил: «Если они осмеливаются нападать на наши города, то мы сотрем их города с лица земли» [187] . И переключившись через три дня на бомбардировку британских городов, Гитлер проявил такое же недомыслие, какое он допустил, остановив 24 мая танки перед Дюнкерком.

Четвертая фаза «Битвы за Англию» началась утром в субботу 7 сентября налетом на лондонский район доков. За один рейд 350 бомбардировщиков, сопровождаемых 350 истребителями, сбросили 300 тонн взрывчатки. «Высылайте все помпы, какие есть, — сообщали пожарные на центральную станцию. — Здесь все в огне». Лето еще не закончилось, вода в Темзе стояла низко, и ее было трудно достать. К тому же на самой реке бушевало пламя: горели бензин и ром, вытекавшие из разрушенных хранилищ. Это было первое устрашающее воздушное нападение на Британию за весь восьмимесячный блиц (такое название получила кампания бомбардировок Британии; не смешивать с блицкригом). По некоторым оценкам, за один день огненного ада был причинен ущерб больший, чем во время Великого лондонского пожара в 1666 году [188] . После полудня люфтваффе повторили налет: 247 бомбардировщиков сбросили 352 тонны взрывчатки и 440 тонн зажигательных канистр. «Все мы понимали исключительную важность нашей миссии», — вспоминал Адольф Галланд об этом дне, когда полыхали огромные доки величайшей в мире морской торговой державы. Доблесть лондонских пожарных отражена Хамфри Дженнингсом в фильме «И начались пожары» (1943), хотя отвага людей, обезвреживавших неразорвавшиеся бомбы, заслуживает не меньшего почитания. Налет был настолько мощным, что командующий местной обороной, решив, будто началось вторжение, разослал кодовое слово «Кромвель», подающее сигнал для мобилизации войск и колокольного набата. «Если и бывают времена, когда жизнь становится обременительной, как предмет неудобной одежды, — писал американский военный атташе в Британии генерал Реймонд Ли, — то я бы сказал, что именно так и мы чувствовали себя тогда в Лондоне».