Герман Геринг. Второй человек Третьего рейха - читать онлайн книгу. Автор: Франсуа Керсоди cтр.№ 179

Теперь все обвиняемые обедали вместе, что дало возможность бывшему наследнику Гитлера восстановить свое влияние на соратников. Психиатр Келли записал: «Он немедленно занял место во главе стола. Никто этому не воспротивился. Казалось, все заключенные молчаливо восприняли его право командовать, и с той поры Геринг считался руководителем защиты своих соотечественников. Он мне сказал: “Мы, обвиняемые, как бы одна команда, и мы должны быть сплоченными для организации как можно более надежной защиты. Разумеется, я – руководитель, следовательно, именно я должен следить за тем, чтобы каждый играл свою роль”. Это было довольно точным описанием расклада сил в начале судебного процесса, а Геринг намеревался этим воспользоваться, чтобы навязать всем ту линию защиты, какую он избрал: он считал правительство рейха законным институтом, а Гитлера – гениальным руководителем, действия которого никто не должен оспаривать. “В этом процессе единственно важным является то, – сказал он другим заключенным, – что он дает нам возможность создать позитивный образ”. И тот, кого остальные обвиняемые уже прозвали эрзац-фюрером, приказал: “Ни слова против Гитлера!”»

После первых заседаний помощник французского обвинителя Эдгар Фор так описал обвиняемых: «Кейтель с лицом капитана-фельдфебеля-майора; фон Папен, который мог бы стать загадочным метрдотелем из романа Агаты Кристи; Шахт, явный помощник нотариуса; Кальтенбруннер с лицом драчуна, похожий на персонаж Гастона Леру по прозвищу Шери-Биби, беглого каторжника. […] У Риббентропа на лице постоянно было выражение растерянности, а Гесс сохранял задумчивый вид, граничивший иногда с изумлением. Но среди них был Геринг. Хватило бы и его одного. Он, несомненно, был звездой этого долгого и трагического представления. Сидя на первом месте более низкого ряда, он, естественно, привлекал к себе взгляды присутствующих и удерживал их внимание. Прежде всего своим необычным видом, а также живостью мимики, резко контрастировавшей с его массивным телом. Меня поражала постоянная смена выражений на его лице. Не имея возможности высказаться, он постоянно гримасничал. Было ли это следствием его темперамента, кичливостью или кривлянием? Он реагировал на […] все с прилежанием школьника, сопровождая речи выступающих гримасами и жестами, которые могли бы удостоиться “Оскара” немого кино».

На самом деле Герман Геринг вовсе не всегда хранил молчание, как это позже подтвердил член американской группы обвинения полковник Телфорд Тейлор: «На третий день заседаний […] Ральф Олбрехт [676] делал доклад о структуре управления Германией, […] и тут я услышал, что “официально назначенными преемниками Гитлера были в излагаемом порядке подсудимый Гесс, а затем подсудимый Геринг”. […] Сидя на расстоянии менее 6 метров от названных людей, я решил посмотреть, заметили ли они эту ошибку, и если да, то как будут реагировать. Геринг сразу же начал махать руками, настойчиво показывать на себя и повторять: “Вторым человеком был я!” Гесс повернулся к нему и рассмеялся при виде этого характерного приступа тщеславия» [677] .

После полудня 29 ноября была зачитана стенограмма телефонного разговора между Герингом и Риббентропом, состоявшегося 12 марта 1938 года, на второй день после аншлюса Австрии. Театральность фраз вызвала смешки в зале, а Геринг, польщенный этим косвенным признанием его актерских способностей, был рад произведенным на зал эффектом. Но затем американцы продемонстрировали документальный фильм о концентрационных лагерях, о том, какими их увидели союзные войска весной 1945 года. В фильме были показаны горы трупов, крематорий лагеря Бухенвальд, абажур, сделанный из человеческой кожи, врач, рассказывающий об экспериментах на пленниках в лагере Берген-Бельзен, и горы обнаженных тел, которые бульдозер сбрасывал в глубокую яму. Некоторые подсудимые начали ерзать на своих местах, закашляли, округлили глаза, другие принялись сморкаться, плакать или вытирать лоб. Были и такие, кто остался сидеть неподвижно, опустив голову или сняв наушники. А Геринг, посмотрев на экран некоторое время, сжал в руке платок, оперся локтем на ограждение скамьи подсудимых и отвел глаза. Когда снова включили свет, заключенные начали молча выходить из зала, а Рудольф Гесс воскликнул: «Поверить не могу!» Геринг шепнул ему, чтобы он замолчал. Тем же вечером он сказал тюремному психологу Гилберту: «Вторая половина дня началась так хорошо. […] Были зачитаны стенограммы моих телефонных разговоров по австрийскому делу, все весельчаки оказались на моей стороне. И тут вдруг показали этот ужасный фильм. И это все испортило». Это было проявлением гипертрофированного тщеславия, аморальности… и непонимания сути происходящего.

Суд продолжался, и во время заседания 30 ноября свидетелем обвинения выступил генерал Лахузен, один из немногих выживших руководителей абвера, органа военной разведки и контрразведки нацистской Германии, который был расформирован Гитлером после покушения на него 20 июля 1944 года [678] . Этот худой изнуренный австриец с ввалившимися щеками сразу же заявил, что был членом антинацистского подполья, организованного в абвере адмиралом Канарисом. Появление такого свидетеля не сулило ничего хорошего подсудимым. Лица Геринга и Кейтеля сразу побагровели. А Лахузен спокойно, со ссылками на документы стал рассказывать об участии Геринга, Кейтеля и Йодля в бомбардировке Варшавы, уничтожении польской интеллигенции, провокации в Глейвице. Потом Лахузен поведал о том, как Кейтель передал ему приказ расстрелять всех захваченных в плен английских диверсантов, как начальник штаба ОКВ дал указание «устранить» французского генерала Вейгана и какую изобретательность проявил, разрабатывая план поимки и убийства шестидесятилетнего генерала Жиро после его побега из лагеря военнопленных в Кенигштейне. Наконец, он сообщил, что Риббентроп приказал задействовать украинских националистов в операциях по уничтожению поляков и евреев…

Таким образом, всю первую половину дня генерал Лахузен невозмутимо излагал хронику обыкновенного варварства на самом высшем уровне власти. Американским солдатам пришлось несколько раз вмешаться, чтобы успокоить Риббентропа, Кальтенбруннера и Геринга, которые порывались вскочить и наброситься на свидетеля. Во время обеда Геринг все еще кипел от злости. «Изменник! – шипел бывший рейхсмаршал. – Это один из тех, о ком мы забыли двадцатого июля. Гитлер был прав: наша разведка оказалась гнездом изменников. Ничего нет удивительного в том, что мы проиграли войну. Наша собственная разведка продалась врагу». Когда капитан Гилберт заметил, что вопрос состоит только в том, правдивы показания Лахузена или нет, Геринг фыркнул: «Да кто поверит свидетельству предателя? […] Он саботировал наши действия во время войны. Теперь я понимаю, почему на него нельзя было рассчитывать, чтобы получить достоверные сведения!»