Любовное зелье колдуна-болтуна - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 24

— Под пакетом был плоский камень, — пояснила я, — а сверху довольно крупный булыжник, полностью его закрывавший, я случайно уголок заметила.

— Давно не было ливня, — вздохнул Федор Михайлович, — сушь стоит, потому и сохранился.

— Вот и хорошо, — кивнула я. — Завтра Роберт поищет сообщения о тех, кто умер, подцепив ту же болячку, что Степан Шаров, Николай Фатеев и Евдокия Хвостова. Кстати, Роб, на кого зарегистрирована могила последней?

— Моментумо… — отозвался Троянов.

— А Жданов с утра пошляется по городу, — продолжала я. — Он у нас гений по части общения. Денис, зайди в кафе, поболтай с разными людьми, послушай местные сплетни, узнай, что народ про смерть Игоря Семеновича говорит, порасспрашивай о семьях Бражкина и Шарова. Авось чего полезного и выудишь.

— Нашел! — воскликнул Троянов. — Кипяткова Элеонора Борисовна, адрес тот же, что у Хвостовой, только квартира не двадцать девять, а тридцать. Ближайшая соседка.

Я обрадовалась.

— Она, похоже, была подругой покойной. Ведь посторонний человек не станет оформлять на себя захоронение. Тоня, ты отправишься к Кипятковой и тщательно ее расспросишь. А я попробую найти девочку.

— Трудная задача, — отметил Иван Никифорович.

— Дурак иголку в стоге руками нашаривает, умный человек сено через рядно протрясет, — выдал очередную народную мудрость Федор Михайлович.

— Могу эту задачу упростить, — сказал Роберт. — Тань, от бензоколонки до места обнаружения тела Бражкина девочке лет семи-восьми идти минут пять-десять, на велике докатить, конечно, быстрее. И я вроде знаю, где она живет. Если пройти по шоссе вперед, то слева будет проселок, ведущий к населенному пункту под названием Безбожное. Скорее всего, малышка оттуда.

— Точно, я видела на трассе щит-указатель, — вспомнила я.

— Гнилая слободка, — поморщился Дубов, — моя головная боль. Там несколько бараков. Возвели их сто лет назад для рабочих, которые в карьере пахали. Во время Отечественной войны, когда на Урал беженцы из Москвы и других городов прибыли, их разместили в тех спешно отремонтированных строениях. В сорок седьмом году большинство народа домой вернулось, и древние постройки снести хотели. Они уже в те времена для жилья непригодными считались: коридорная система, туалет во дворе, общая кухня. Коммуналка без элементарных удобств. Но почему-то бараки остались. В семьдесят восьмом начали шоссе строить, и тогда вселили в них дорожных рабочих. У них вахтовый метод был: две недели трудились, две — дома. Трассу прокладывали не один год, в восемьдесят девятом законсервировали — денег не хватило, а в две тысячи первом работы возобновили, и через семь лет магистраль наконец-то полностью закончили. Теперь красота, свистят по ней машины туда-сюда, через Лоскутово сквозного проезда нет. Раньше-то дальнобойщики из Сысерта в Красноуфимск по городу неслись. В две тысячи девятом бараки снова разобрать решили, но воз и ныне там. Сейчас в общагу выселяют за коммунальные долги. Злостных неплательщиков отправляют в Безбожное. Ясно, какой там контингент? Пьяницы, лентяи, наркоманы…

— Не очень удачная мысль селить маргиналов в одном месте, — поморщился Иван Никифорович, — большое гнездо для тех, кто способен на преступление, вить не стоило.

— Лучше их среди нормальных людей оставлять? — прищурился Дубов. — Чтобы в подъездах гадили, у соседей воровали?

Тарасов разозлился.

— День прошел, а мы далеко не продвинулись. Я беседовал с Ириной Федоровной, матерью Игоря Семеновича. Она про сына только самое хорошее рассказывала — тот просто ангел с крыльями был, никаких сложностей с ним не возникало даже в детстве. Идеальный человек — заботливый, щедрый, обожал жену, сыновей, внуков, к невесткам как к родным дочерям относился, о жителях Лоскутова радел словно о собственных детях… Ну что ж, если всем на завтра задачи ясны, давайте заканчивать. Я от запаха табака одурел, кондиционер не помогает, только дым туда-сюда гоняет.

Над моим номером реял красный флаг с серпом и молотом, а на двери висела табличка «СССР. Эх, хорошо в стране советской жить!»

Я открыла дверь, пошарила по стене и нажала на выключатель. Под потолком вспыхнула трехрожковая люстра. Ну и ну! Я словно на машине времени переместилась в годы своего детства. У нас дома на окнах висели точь-в?точь такие же желтые занавески из парчи. Мать купила их у какого-то мужика из МИДа, постоянно летавшего то ли в Сирию, то ли в Ливан. Дядька привозил с местных базаров ткань в рулонах, а москвички ее охотно покупали.

Правда, иногда возникали казусы. Помню, как мне сшили красное праздничное платье из материала, приобретенного все у того же продавца. Мне обновка совсем не нравилась, но с матерью и бабкой, которые велели облачиться в ужас цвета пожара и идти в нем на свадьбу какой-то дальней родственницы, спорить было бессмысленно. Знаете, что получилось? Я вошла в чужую квартиру и обнаружила: там на окнах висят занавески из той же ткани, что и мой наряд, и ею же обиты кресла со стульями…

Я стала осматривать номер. Телевизор «Рубин», смахивающий на допотопный сейф. На панели пращура современных лазерных панелей чернела клавиша с надписью «вкл. выкл.». Не удержавшись, я нажала на нее. Неужели динозавр работает?

Комнату наполнил знакомый голос:

— Да, именно так. Работа вот-вот начнется.

На голубом экране появилось изображение Василия Петровича Шарова и незнакомого мужчины. Последний, глядя прямо в камеру, произнес:

— Вы смотрите программу «День в Лоскутове», у нас в студии Василий Шаров.

Затем ведущий обратился к владельцу посудной фабрики:

— А почему вас заинтересовал именно медархив?

— Перевести в электронный формат необходимо все городские документы, — ответил наш наниматель. — Для бумаг загса и полиции в казне деньги нашлись, а для медицинской отчетности нет. Ее сочли не столь важной. Но это не так, и я принял решение оцифровать данный архив за свой счет и пригласил специалистов. Здание, в котором находится хранилище, аварийное, ценности не представляет, после окончания оцифровки его снесут, сотрудники (а они все женщины-пенсионерки) смогут уйти на заслуженный отдых. Заведующей архивом, госпоже Бундт, девяносто лет, она имеет право спокойно лежать в гамаке на даче, вместо того чтобы рыться в пыльных историях болезни. Представляете экономию для бюджета города? Не надо платить зарплату коллективу, тратить деньги на содержание и ремонт здания. Оцените и удобство для врачей. Нужно доктору что-то узнать о здоровье пациента, чтобы правильно его лечить, он компьютер включит и на раз информацию получит. Сейчас же надо запрашивать эти сведения. Подчеркну: если я стану мэром, то буду правильно управлять финансами. Например, на месте разобранного здания медархива построю бесплатный досуговый центр для жителей нашего города, там будут большая библиотека, клубы по интересам…

— Это хорошо, — перебил журналист, — но как с соблюдением врачебной тайны? Если любой человек через ноутбук сможет просмотреть истории болезней…