Книга Израиля. Путевые заметки о стране святых, десантников и террористов - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Сатановский cтр.№ 46

Итак, про войны Израиля с соседями в общих чертах более или менее ясно. Конкретно же выглядит это с русской точки зрения примерно так… Напомним для читателя, который каким-то образом пропустил всё вышесказанное, что под русскими мы в данной книге понимаем не только собственно русских, но и татар, украинцев, корейцев, азербайджанцев и прочих нееврейских членов еврейских семей родом из бывшего СССР, а также русских евреев, с которыми они в Израиль приехали. Уяснил это себе невнимательный читатель? Едем дальше. Стало быть, Израиль. Война. Время года неважно. Время суток неважно. С кем, по какому поводу, какой длительности и интенсивности война – тоже неважно. Не до мелочей.

Телефонная увертюра из личного опыта автора в рамках его регулярного общения с мамой, живущей примерно в десяти километрах от ливанской границы. Минимальные сведения о состоянии дел на фронтах. Насчёт ближнего тыла информация несколько более развёрнутая. Например, удаётся узнать, что шумы в телефоне имеют место быть, потому что сейчас как раз обстрел. Это вокруг ливанские ракеты взрываются. Но это мелочи, и разговаривать о них нет никакого смысла. Потому что мама сидит в «хедер бетахон». То есть в особой укреплённой комнате со стальной дверью и стальными же ставнями на окне – от осколков, – которая есть в каждой приличной израильской квартире. И самое главное, кошки сидят вместе с ней – обе. И Молли. И Пуся.

Тема кошек особенная. Поскольку, помимо упомянутого дуэта, есть ещё две уличные кошки, которые живут на участке – «гине». Правда, их там от осколков с одной стороны прикрывает стена дома, с другой – склон, и живут они не на открытом пространстве, а под черепичным навесом, который с Ливана не простреливается. По крайней мере, пока стоит сам дом. Если же он стоять перестанет, вопрос перестанет быть актуальным. Что с точки зрения безопасности кошек неплохо. А также демонстрирует, что, хоть маме и под девяносто, но с чувством юмора и спокойствием духа у неё всё в порядке. Обстрелянный человек. И не такое видала.

Мама действительно видала в жизни разное, и бомбили её неоднократно. Поскольку в годы её детства и юности дедушка, как офицер советского военно-морского флота, служил на всех флотах и всех фронтах, начиная с Дальнего Востока в 30-х, где были японцы, до Белого, Балтийского и Чёрного морей в 40-х, где были немцы. И строил там укрепрайоны, порты для субмарин и много что ещё. Так что к тому, что с неба можно ждать не только дождя, мама привыкла, что называется, генетически. Благо в семье воевали и в Первую мировую, и в Гражданскую. Ну ещё одна бомбёжка или ракетный обстрел. Эка невидаль.

Тут главное, чтобы никого не зацепило. Поскольку война войной, но на работу ездить надо. От дома самое близкое попадание было метров двести – рвануло на каменистом склоне, в заповеднике, на который выходит балкон. Что не есть проблема. Тянущиеся почти до самой ливанской границы невысокие горы с родниками и крутыми ущельями, на одной из которых стоит Монфорт – полуразрушенный замок крестоносцев, рыцарей Тевтонского Ордена, – неплохое прикрытие.

Бьют навесом. Что снижает точность попадания, но повышает вероятность того, что ракета долетит до населённых районов. И от машины брата, который как раз ехал на смену на свой завод в промзоне Тефен, стоящий на красивом холме неподалёку от Маалота, одна такая взорвалась метрах в ста. Очень живые и красочные были ощущения. Ну, жизнь такая. Взорвалась и взорвалась. Бывает. Опять-таки, когда все люди в стране с большей или меньшей вероятностью живут в одинаковых условиях – это примиряет с действительностью. Дети-то в армии служат у всех.

Вероятность того, что погибнешь из-за прямого попадания или в теракте, есть, но она куда ниже, чем опасность, подстерегающая среднего израильтянина на дороге – в авариях гибнет народу куда больше. В этой зоне риска особенно выделяются мотоциклисты – для байкеров закон не писан, гоняют они как оглашенные, и собрать их потом по частям не всегда удаётся даже израильским хирургам. Хотя опыт у них такой, какого большая часть стран не имеет – фронтовая хирургия вообще делает то, на что мало кто способен. И это не только израильская специфика: в России, начиная с Пирогова, было так же.

Если же вернуться к условиям израильского существования, то миротворческие усилия мирового сообщества и собственного начальства привели к тому, что в Газе – ХАМАС, в Южном Ливане – «Хизболла». Все они палят по еврейскому государству, как заведённые – бизнес у них такой. Ну и по велению души тоже. Так что зона ракетных обстрелов включает полстраны с юга и столько же с севера. С некоторой промежуточной полоской в районе престижных кварталов вилл северного Тель-Авива и приморской Герцлии-Питуах, до которой пока что ни с севера, ни с юга не долетает – к искреннему сожалению всего остального Израиля (сегодня туда всё долетает, но это мы про прежнюю войну).

Куда податься бедному еврею? Да, в общем, некуда. Однако все, кто может, в периоды обострения на фронтах, как всякие нормальные люди, перевозят семьи в центр страны. И вот тут мы опять возвращаемся к кошкам. Поскольку, во-первых, «они не дождутся» – в смысле противника. И никто из семьи, включая старенькую маму, никуда не едет, хотя друзья приглашают и будут рады видеть у себя сколько угодно. А во-вторых – кошки. Бросить?! Ну понятно, рады будут и кошкам. И за это большое человеческое спасибо. Но всё равно – не получится никак. Почему?! Потому что.

Такой классический израильский ответ. «Лама? Каха». Что мы вас будем затруднять? Вода есть, электричество есть, «хедер бетахон» есть. Телевизор работает. Спишь на своей постели. Пересидим. И не такое было. И ведь действительно было. Не поспоришь. Правда, было давно. Шестьдесят пять лет прошло с начала Великой Отечественной до Второй Ливанской. Однако было. Что называется, каким ты был, таким ты и остался. То самое, что называется «русские не отступают», – в израильском варианте.

Опять же дел полно. В двух домах осталась одна семья – мамы, брата автора и его, брата, жены. Дочки выросли и учатся в университетах – одна в Иерусалиме, другая в Хайфе. Достаточно далеко от фронта, чтобы по их поводу не заморачиваться и спать спокойно. А тут от уехавших в центр страны соседей тоже остались кошки. Которых надо кормить и подливать им воды. Регулярно. Звери-то не понимают, что война. Они и так нервничают. Хотя обычная кошка – зверь умный и под обстрел не лезет. Но это обычная.

На первом этаже – дом трёхэтажный – по участку тоскливо бродит соседский кот, красивый и, как все красавцы, на редкость тупой. Ошалевший от того, что остался в полном одиночестве. Поскольку по кошачьей привычке решил прогуляться невесть где, именно когда хозяева уезжали. И спрыгнул с террасы на участок, когда уже никого не было и дом был заперт. А лезть наверх он, видите ли, боится. То ли он всегда только сверху вниз умел. То ли решил ввести это правило в рамках военных действий. И орёт эта животная прифронтовая единица день и ночь, потому что жрать хочет. Жалобно орёт.

Плюс ещё и на улице живёт небольшая, но сплочённая кошачья команда, с которой вообще непонятно, что делать. Поскольку они кошки вольные – то есть бесхозные. Бывает такое в Израиле. Подкармливали их всем миром. А теперь – кто их кормить будет? То есть это для мамы и брата и есть настоящая проблема. Бомбёжки – это так, факт текущего существования. Попадут – не попадут. А проблема кормления котов, особенно идиота, плачущего на нижнем этаже, стоит серьёзно. И решается она со всей суровостью законов военного времени.