Харламов. Легенда хоккея - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Мишаненкова cтр.№ 21

Я не причисляю себя к звездной когорте, хотя и не могу пожаловаться на недостаток хвалебных отзывов, на невнимание печати. Дело в том, что я знаю, как много у меня еще недостатков в игре, хотя от некоторых из них я уже, как мне кажется, начинаю избавляться. Но я вижу немало неиспользованных возможностей, вижу, над чем предстоит работать, и потому, повторяю, убежден, что до совершенства мне еще далеко.

В 1973 году чемпионат мира по хоккею проводился в Москве. После канадской Суперсерии это для сборной стало чем-то вроде легкой прогулки. Игроки сборной забили в чемпионате сто шайб – невероятный рекорд! Причем из них сорок три были на счету уже ставшей легендарной тройки Михайлов – Петров – Харламов.

В 1974 году прошла вторая Суперсерия игр СССР – Канада, не такая знаменитая и драматичная, как первая, но тоже яркая и важная, тем более что на сей раз советские хоккеисты победили. За Харламовым на всем протяжении этой серии игр шла настоящая охота, канадский защитник Рик Лэй даже разбил ему переносицу, за что, впрочем, извинился после игры. Но этот случай был показателем того, как силен накал страстей – на льду ради победы творилось такое, о чем после игры многие вспоминали со стыдом.

Весной 1973 года вместе с тогдашними тренерами сборной страны по хоккею Всеволодом Михайловичем Бобровым и Борисом Павловичем Кулагиным я был приглашен руководством канадско-американской Национальной хоккейной лиги в Канаду на финальные матчи Кубка Стэнли.

Сезон заканчивался. Удачный для сборной нашей страны сезон: той весной мы стали победителями чемпионата мира, который проводился в Лужниках в Москве.

Шли последние матчи, и вот на одном из них в перерыве между периодами Борис Павлович, проходя мимо, сказал мне:

– Готовься к поездке в Канаду…

Я сначала даже не понял тренера, подумал, что неожиданно изменены сроки планируемых встреч с профессионалами, и потому мы будем играть с ними за океаном весной, а не осенью, как намечалось предварительно.

Потом сообразил, что приглашают меня не играть против канадцев, а с иной целью.

Почему вместе с тренерами поехал я? Абсолютно точно не знаю, однако мне рассказали, что организован был в Канаде будто бы то ли какой-то опрос, то ли референдум (опять же не знаю, среди болельщиков или среди хоккеистов, или журналистов), который определил, что я приобрел там наибольшую среди наших игроков популярность.

Осенью 1972 года, как известно, проводилась первая в истории спорта серия матчей между профессиональными хоккеистами Северной Америки и советской командой. Матчи эти вызвали в Канаде и отчасти в США колоссальный интерес и с новой силой пробудили внимание к европейскому хоккею, неоспоримыми лидерами которого, по мнению руководства НХЛ, были наши мастера.

Матчи первой серии были сыграны по обе стороны океана, контакты установлены, и вот мы отправляемся в Канаду.

Приехали мы на неделю, но и этого срока оказалось вполне достаточно, чтобы понять, что наши игроки теперь чрезвычайно широко известны в Канаде. По крайней мере – в Монреале, на улицах которого я чувствовал себя в одном отношении так же, как в Москве: любители хоккея меня узнавали, просили расписаться на первом попавшемся под руку листе бумаги – коллекционирование автографов хоккеистов там, кажется, распространено столь же, как у нас коллекционирование марок.

Мы жили в Монреале, команда которого «Монреаль Канадиенс» выступала в финале Кубка Стэнли против клуба «Чикаго блэк хоуке». Нас принял Кэмпбелл, бывший в то время президентом НХЛ, побывали мы и в штаб-квартире Национальной хоккейной лиги, где нам показывали, кстати говоря, составленное заранее, за два года вперед, расписание матчей. После этого я уже хорошо понимал, почему так непросто было отыскать окно для будущих встреч Суперсерии-76, в ходе которой ЦСКА и «Крылья Советов» играли против ведущих клубов НХЛ.

Во время поездки мы смогли увидеть не только матчи, не только то, что видят зрители, пришедшие на игру. Побывали мы и за кулисами – в раздевалках хоккеистов. Чистота, царящая в этих «артистических уборных», их размеры бросились в глаза сразу. Так же, как и количество обслуживающего персонала. Хоккеисты в Канаде о своей форме и снаряжении практически не заботятся. Пришел спортсмен после матча или тренировки, скинул форму и, не складывая ничего, не приводя в порядок свое снаряжение, ушел. За тебя кто-то все это сделает.

Не думаю, что это правильно. Все-таки, как и солдат, спортсмен, не доверяя никому, сам должен заботиться о своей готовности к завтрашнему сражению на льду.

В те же сроки проходил финал соревнований юношеских команд. Выиграла команда Торонто. После окончания финального матча был совместный ужин, нас пригласили на этот прием, и меня попросили выступить перед юниорами. Слушали поразительно внимательно. Лучшему нападающему я подарил значок нашей хоккейной федерации.

А в соревнованиях сильнейших, где выявлялся обладатель Кубка Стэнли, победителями стали хоккеисты Монреаля.

Команда «Монреаль Канадиенс» была, по моим представлениям, значительно сильнее всех своих соперников. В команде «Монреаль Канадиенс» играли тогда Айвен Курнуайе, братья Маховличи – Фрэнк и Питер, Ги Лапойнт, Кен Драйден. В команде Чикаго выступали участники первой серии наших матчей с профессионалами – защитники Билл Уайт и Пэт Степлтон, вратарь Тони Эспозито, форвард Деннис Халл, брат знаменитого нападающего Бобби Халла.

Разумеется, какое-то представление об игре профессионалов у меня уже было. И потому, что и раньше доводилось видеть их команды. И потому, что сыграли мы с ними серию из восьми матчей: такого количества игр вполне достаточно, чтобы определить, что к чему, как строят хоккеисты-профессионалы оборону, как они атакуют, как играют в средней зоне, как начинают и как завершают атаку.

Тем более интересным казалось мне познакомиться более близко с игрой канадцев у себя дома.

Самое первое впечатление – удивительная, неожиданная корректность. Особенно поразительной эта черта их матчей казалась на фоне того, что вытворяли они в поединках с нами, где отличались не только хоккеисты, но даже и тренер Джон Фергюсон, который, как, может быть, вы помните, швырнул во время матча в Лужниках на лед стул.

В финале Кубка Стэнли хоккеисты не грубили столь же беспардонно, не дрались так нагло, как в матчах с европейцами. Игра была весьма жесткая, но, однако, вполне корректная. Силовая борьба велась по правилам, без тычков, ударов исподтишка, без запугивания друг друга: клюшками по лицу, по голове не били.

Я пытался понять первопричины столь разительного отличия в манере действий. Не знаю, верна ли моя догадка, но мне кажется, что грубость, чрезмерная жесткость, переходящая в жестокость, проявляются в игре канадских (и, естественно, американских) профессионалов в матчах против новичков, дебютантов НХЛ: опытные, давно выступающие в лиге хоккеисты друг друга уже знают достаточно хорошо и потому играют, а не дерутся. А вот европейских хоккеистов они знают меньше, и оттого-то стремятся проверить нас на прочность, на стойкость.