Дорога в прошедшем времени - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Бакатин cтр.№ 57

О кадрах лучше и не говорить. Обличение за обличением. Кто строит дачу, используя солдат. Кто участвовал в путче. Кто совершил самый большой «грех» – снял у себя в кабинете портрет Горбачева. Кто творит расправу над демократически настроенными сотрудниками. Много информации и о других ведомствах. Как вело себя руководство Верховного Совета СССР, правительства, тот или иной министр. Отмахиваться от любой информации не в моих правилах, принимать все сразу на веру от порой незнакомых людей – тоже. Кому поручить проверить? Поскольку официальных заявлений о предполагаемых «преступлениях», как правило, не было, большинство этой информации осталось без последствий.

Обеспокоенный, пришел Григорий Явлинский. В это смутное время могут быть уничтожены или сфальсифицированы документы, связанные с бюджетом, валютными и финансовыми операциями, внешним долгом, золотым запасом. Немедленное персональное поручение начальнику 6-го управления Савенкову получить необходимую информацию, составить оперативный план контроля…

В первые дни часто звонил Ельцин: «Считаю, что следовало бы передать дивизию в Теплом Стане Министерству обороны…» – «Это уже делается».

Снова звонок. Вносит предложение по первому заму, которое принимается… (но потом эта кандидатура не прошла). Разговор о необходимости сделать Московское управление КГБ двойного подчинения и… тому подобное.

Длинной и тяжелый была беседа с Витаутасом Ландсбергисом, который требовал немедленно передать все архивы на агентуру. Я возражал. Оба остались при своем мнении.

Егор Яковлев по-дружески просит отозвать всех офицеров действующего резерва из Гостелерадио. Я согласен. Но когда это произойдет, не следует впадать в иллюзию, что позиций у КГБ там уже нет.

26 августа. 8 часов утра. День начинается с беседы с сотрудником комитета Гамзой. Он предлагает свою, на мой взгляд, толковую концепцию реформирования служб безопасности. Это уже пятый имеющийся у меня вариант. Завожу специальную папку для предложений о реформах… Их было немало, в том числе и взаимоисключающих…

Но больше было информации оперативного характера. Завтра покушение на… (называется известный политик). Готовится новый путч! По Симферопольскому шоссе в сторону Москвы движется, не реагируя на сигналы ГАИ, колонна бронемашин… и тому подобное.

Я благодарен этим дням – они укрепили мои нервы…

Возвращаясь от суеты «чекистских» будней к анализу замысла и реализации реформы КГБ, следует, наверное, начать с кадровых проблем. В прежние времена наши руководители любили повторять, что «кадры решают все». Так это или не так, но это был тот случай, когда начинать надо было именно с кадров.

Я исходил из того, что вина за участие КГБ в путче лежит на руководителях, а не на рядовых работниках, и именно в этом духе было выдержано мое первое обращение к сотрудникам центрального аппарата КГБ СССР, которые в то время ничего не делали и были в полной растерянности от неопределенности ситуации (см. приложение 3).

Наивное обращение. И тщетные надежды. Хотя вовсе не питал иллюзии, что обрету большое количество сторонников в КГБ. Вполне естественно, что, когда в такую устоявшуюся консервативную организацию пришел человек с отличными от старого руководства убеждениями, это вызвало внутри комитета не только определенного рода тревогу, но и реакцию отторжения, и скрытый саботаж.

Как я и обещал, я встретился с каждым из членов Коллегии, которые приходили ко мне на беседу с рапортом, где они излагали свои действия в дни государственного переворота и в конце выносили себе вердикт. В большинстве случаев это были прошения об отставке, которые удовлетворялись. Некоторых руководителей я отправил в отставку сам.

У меня никогда не было желания расширять этот список уволенных или затягивать «исследования» комиссий. Не было и времени на спокойное изучение кадров «в работе». Менять надо было быстро, ибо тогда я еще считал, что КГБ работает и эту работу нельзя прекращать ни на минуту. Поэтому я все время «взывал» к окружавшему меня генералитету: пусть профессионалы занимаются своим делом. На улицу никого не выкинут.

На первых порах заместителем председателя КГБ продолжал оставаться Л.В. Шебаршин, по-прежнему возглавлявший ПГУ. Он был кадровым разведчиком с большим опытом работы в странах Востока, в том числе в Афганистане – в период войны. Он импонировал мне своей эрудицией, спокойствием, фундаментальным знанием своего дела. В путче он замешан не был, хотя как член Коллегии не мог не чувствовать ответственности за случившееся. Об этом он сам написал в конце августа в рапорте, где просил об отставке. Я попросил его продолжать работать. Но, по-видимому, это не входило в его планы. Отставка состоялась тремя неделями позже и вызвала тогда массу недоумения и сожаления в прессе, приближенной к «разведчикам». Объяснялось все просто. Это была реакция на первый демарш старых кадров шефу-непрофессионалу.

Столь быстрый уход Л.В. Шебаршина был нежелательным, но не был трагедией. В разведке, привыкшей к самостоятельности, было достаточно опытных заместителей.

Однако ситуация, сложившаяся в этот момент вокруг КГБ, о которой я скажу позже, требовала принятия немедленных шагов по выделению разведки в самостоятельное, независимое от КГБ ведомство. Шебаршин был сторонником как этой меры, так и поэтапного сокращения разведки примерно на одну треть. Поэтому его уход несколько, но только – несколько, осложнял ситуацию.

Необходимо было быстро найти крупного известного политического деятеля, способного в новых условиях возглавить самостоятельное и очень важное для Союза специфическое ведомство. Таким человеком стал Евгений Примаков. Все, от кого это зависело и с кем советовались, считали, что это – наиболее подходящая кандидатура. Сам Евгений Максимович, которому претила неопределенность неоформившихся президентских структур, с большим желанием шел на эту работу.

Все упиралось в позицию Б.Н. Ельцина. В эти дни он отдыхал далеко за пределами Москвы. Мне удалось связаться с ним по телефону, когда он был на пляже, и уговорить его дать согласие.

Я пишу об этом не потому, что «удалось уговорить». Это не так. Ельцина не уговоришь. Дело в другом. Президент России поверил мне. Он так и сказал: «Я вам верю». Позже он сказал Е.М. Примакову, что для него это было непростое решение. А еще позже, после личной откровенной встречи с кадрами разведки, он убедился, что это был правильный выбор.

Я был убежден, что прекрасная осведомленность Е.М. Примакова в области международной политики, опыт, оперативность, организаторский талант, открытый к новому аналитический ум будут способствовать выходу разведки на качественно более высокий уровень, отвечающий подлинным интересам России и реалиям новых межгосударственных отношений. Что, собственно, и произошло. Здесь никто не ошибся.

Одна из идей, с которыми я шел в комитет, заключалась в том, что, по моему убеждению, спецслужбам совершенно не обязательно строиться по военному принципу – с присвоением званий и т. д. Такая милитаризованность неизбежно приводит к жесткой иерархичности, погоне за «звездами», поиску высоких «потолков», к насаждению своего рода «духа казармы». Не случайно, что во многих странах мира спецслужбы не строятся по армейскому принципу. Конечно, невозможно сразу отменить старую практику. Звания много значат для кадрового сотрудника КГБ, прежде всего в моральном плане. Да и система денежного содержания крепко с этим связана. Менять это надо. Но это – дело далекого будущего.