Подвиг Севастополя 1942. Готенланд - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Костевич cтр.№ 128

Многое позволит со временем рост технических возможностей и ослабление давления на кинопроизводство. Этого вам еще никто не показывал… Оторванных рук, оторванных ног, оторванных голов. Настоящего воздушного боя с летящими в зрителя пулеметными трассами. Настоящего наезда танком на раненого солдата. Настоящего взрыва эсминца – полкинозала пойдет ходуном. Настоящего удара штыком – так, чтобы всё наружу. Но ведь настанет день, когда покажут всё. И что тогда?

Этим мыслям я предавался, сидя в «Хейнкеле-111», поднявшемся с аэродрома в Сарабузе тринадцатого июня сорок второго года. Пилот и штурман двухмоторного бомбардировщика были знакомы Груберу по польской кампании, и зондерфюреру не составило труда упросить их взять меня на воздушную прогулку над Севастополем. Авианачальство не возражало. Итальянский корреспондент, собравшийся писать о немецких летчиках, вызывал сугубо положительные эмоции. «Мы бы еще подумали раньше, когда существовала опасность встречи с русскими истребителями, но теперь она сделалась практически нулевой – они буквально разрываются между необходимостью прикрывать свои войска и отбиваться от наших «Мессершмиттов».

То, что я видел сейчас, смотрелось бы совсем неплохо в кинозале – особенно в цвете. Сначала разбег по зеленой, но уже начинавшей желтеть траве, взлет, и спустя пару минут – восхитительная панорама Крыма. Степь, лесистые предгорья, узенькая ленточка Салгира. И море, тускло серебрящееся вдали, по правую руку – я замечал его, когда машина кренилась на правое крыло.

Я услышал в шлемофоне голос командира (его звали Францем Герлахом, он был молод, спортивен и выглядел американским playboy'ем).

– Как самочувствие?

– Отлично, Франц! – бодро ответил я.

– Перебирайтесь поближе к нам, оттуда вы ни черта не увидите.

– Не буду мешать?

– Да что вы… Небо чистое. Если что, уйдете назад.

Мое место было действительно не самым удобным – в пространстве между боковым стрелком и кабиной пилота и штурмана. Там имелись иллюминаторы, но прямо под ними находились крылья, порядком закрывавшие обзор.

Мы медленно – так казалось на высоте три тысячи метров – продвигались в строю средних бомбардировщиков и истребителей. В нижнем эшелоне висели пикировщики. Налицо была картина полного господства в воздухе (когда речь идет о противнике, следует писать «полная безнаказанность воздушных убийц»). Она вызывала восхищение. Море сделалось гораздо ближе и в полную силу сияло своей синевой.

– Изумительно, – сказал я Францу. – Видеть подобное каждый день… Или надоедает?

– Я готов смотреть на такое всю жизнь. Только бы без «Яков» и всяких там «Харрикейнов». Но теперь стало спокойнее.

– Даже как-то неинтересно, – отозвался штурман.

– Я не жалуюсь, – донесся голос одного из стрелков.

Немного спустя Франц сообщил:

– Мы на месте, Флавио! Не узнаете? Бельбек почти под нами…

Через плексиглас остекленной носовой части я отчетливо увидел ряды холмов и довольно быстро разобрался, что есть что. Под нами проплыли черно-зеленая долина Бельбека и закрытое наполовину тенью Камышловское дефиле. А дальше всё терялось в устлавшем землю серо-черно-белом ковре, на котором словно бы извивалась бившаяся в судорогах огненная змея. Или огненная река? В отдельных местах она вдруг становилась гуще, в отдельных местах прерывалась и моментально воссоединялась вновь. То самое феерическое зрелище, которое когда-то обещал мне Грубер. Дальше, меж дымными облаками, проблескивала вода. За ней показался разрушенный город.

– Ну как? – спросил Франц.

– Потрясающе… Линия фронта подошла практически к самой бухте?

– Еще не совсем. Километра два-три.

Группы «Юнкерсов» устремились к огненной змее. Прикрывавшие их «Мессершмитты» бросились следом. Мы продолжали свой путь и оказались над глубоко врезавшимся в сушу аквамариновым пространством.

– Красиво, правда?

Сквозь прозрачную толщу воды был виден потопленный русский транспорт.

– Угробили на рассвете, – прокомментировал Франц. – А там еще один, давний. Видите? А вон тральщик, тоже сегодняшний. Здорово?

– Да.

Южный и северный берег были изрезаны бухтами и бухточками. Самая большая и длинная из них перпендикулярно примыкала к главному заливу с юга. Она была затянута дымом, но я и там сумел различить контуры затонувшего военного корабля.

– Русский крейсер. Потопили в прошлом году. Главная бухта называется Северной, а эта, поменьше, Южной, – пояснил лежавший у бомбового прицела штурман.

– Гуго – большой специалист по местным названиям, – похвалил его Франц. – Как называется тот район, который мы бомбили на днях? Язык сломаешь.

– Корабельная сторона. По левую руку от нас, видите. Вон там Малахов курган, знаменитый Малякофф, а вон там Ушакова балка. Ее мы и утюжили.

– Какие-то объекты?

– Черт их знает. Тут везде объекты. Неприступная крепость, русский Тулон.

– А что там, вдали? – спросил я штурмана, завидев странные, явно несвежие развалины у моря, сразу же за выходом из бухты (южный берег в отличие от северного уходил довольно далеко на запад).

– Херсонес, остатки греческого города, раскопки. Тут много всяких Херсонесов. Русский аэродром на крайней оконечности полуострова тоже называется Херсонес.

Лежавший под нами город сильно, можно сказать, чудовищно пострадал. Руины громоздились на руины. Белый камень сверкал на безжалостном солнце.

– Вот к чему приводит тупое упрямство, – заметил штурман.

Я кивнул. Раздался голос бокового стрелка:

– Справа «Яки»!

– Не беспокойтесь, – сказал мне Франц, – до нас они не доберутся.

Вывернув шею, я вгляделся и увидел черные точки пары русских истребителей. Они попытались атаковать бомбардировщики, но «Мессершмитты» сразу же бросились на перехват.

– Мы над целью, – сообщил штурман.

– Наводи, – приказал Франц.

Немного спустя из бомбовых отсеков соседних «Хейнкелей» посыпались черные палочки. Из наших, должно быть, тоже. У меня возникла дурацкая ассоциация с экскрементами грызунов, безвредными и сухими, не оставляющими следов. Кому они предназначались? Надо было спросить, но я не рискнул. Хотелось верить, что объект был военным. Хотя вид городских развалин позволял делать самые разные предположения.

Мы легли на обратный курс и вскоре пришли в Сарабуз, где меня дожидался Грубер. Его радостный голос я слышал как сквозь ватную подушку.

– Получили порцию впечатлений? Замечательно. У меня предложение съездить в Ялту. Я уже забыл, когда купался в море. Как вы на это смотрите? Заодно наведаетесь к вашим соотечественникам.

Отказаться было невозможно. Я дико устал от гула канонады и не был обязан все время торчать в окрестностях Севастополя. К тому же материал об итальянских моряках в самом деле был нужен газете.