Ледяная королева - читать онлайн книгу. Автор: Элис Хоффман cтр.№ 48

— Моя спина, — сказал Нед. — Болит хрен знает как.

— Ну, значит, у тебя шило в заднице.

Шутка была тысячелетней давности. Он вспомнил.

— Это у тебя шило. У тебя.

Наверное, Нед в то утро составил тарелки в мойку, как только их увидел. Наверное, он сразу стал их убирать, потому что понял, что означал этот оставленный нам завтрак. Среди всех алогичностей жизни он повел себя логично. Он навел порядок.

Я выпрыгнула из машины, чтобы не мешать Карлосу и врачам доставать носилки. Вокруг все было очень красиво. Я пригляделась, сощурившись. Ну, точно. В саду мелькнула летучая мышь.

— Идите поспите, — сказала Элиза. — Мы вас разбудим через пару часов, а потом сразу двинемся.

Она была медсестрой. Она видела состояние Неда. Видела, что он может уйти в любую минуту.

— Я не хочу спать, — возразила я.

— Час, — твердо сказала Элиза. — Один час, и поедем.

Они разобрали для меня диван. Они были очень добры, и я принимала их доброту, хотя знала, что никогда больше их не увижу и никогда не смогу отблагодарить.

Проснувшись, я услышала, как мой брат разговаривает с Элизой. Она его спрашивала, чего он хочет — яблочное пюре, или домашний ванильный пудинг, или размоченный в воде крекер.

— Нет уж, — сказал Нед. — Не перевариваю крекеров. Это шутка. Уловили?

Я услышала смех Элизы. Поднялась, нашла ванную, умылась. Начинался новый день. Начиналось после того. Чужой расческой я причесала волосы. Теперь они у меня были длинные, не как тогда, когда мне было восемь лет. Длинные. Черные. Прямые. Вороньи.

Я вошла в комнату для гостей. Вид у брата был совершенно счастливый. Он выглядел как невесомое облачко.

— Угадай, где мы, — сказал он.

— В твоем сне?

— В Калифорнии, в Монтерее, — сказал брат.

Он был все еще здесь. Здесь и со мной. И я была благодарна за это.

Карлос вместе с Элизой перенесли и устроили его в фургоне. Возможно, «скорая» отказалась ехать за город в лес, а нам нужно было именно туда. Я села впереди, а Элиза сзади, чтобы следить за капельницей и сделать инъекцию, когда понадобится. Снова мы отправлялись в путь, но на этот раз короткий. Карлос сел за руль. Он работал в управлении парков.

— Мы на этой неделе еще не объявляли о начале миграции, — сказал Карлос. — Так что туристов там, наверху, нет. Плюс мы сами толком не знаем когда. Летают, летают, а потом все сразу как налетят. Тогда повсюду только они и есть. Знай поворачивай голову. Вы приехали как раз вовремя, Нед! — крикнул он брату.

Ехать было недалеко, но лесная дорога все время петляла. В жизни я не видела такой красоты.

— Тебе что-нибудь оттуда видно? — крикнула я Неду.

Он лежал на спине, и ему было видно небо.

— Перистые облака, — крикнул он в ответ.

Голос у него был, как у столетнего старика. Но в нем слышалась радость. Когда целую вечность назад я вошла в кухню, он что-то выбрасывал в мусорное ведро и составлял в раковину тарелки. Мама оставила нам на столе две миски с хлопьями, два стакана с соком, наши витаминки, сахарницу, две ложки и ягодный пирожок. Пирожок был разрезан на две части.

В то утро я вошла на кухню, еще не проснувшись окончательно. Мой брат, который знал тогда то, чего не знала я, посмотрел на меня виновато. Посмотрел так, как будто у него была стыдная тайна.

«Еще рано. Иди ложись».

Над океаном тянулись прекрасные длинные, ровные облака. Вдоль берега возвышались огромные черные скалы. Дорога петляла. Запах был незнакомый. Я высунулась из окошка, набрала в грудь воздуха. Меня затопило, захлестнуло ощущение здесь и сейчас. Я больше ничего не хотела. Все было так, как нужно. А я просто была, где была, — высунув голову, подставив ветру лицо, со слезившимися от ветра глазами. Пахло потрясающе.

— Эвкалипты, — сказал Карлос. — На них и слетаются бабочки. Сюда, в эвкалиптовую рощу.

Я перестала чувствовать время. Мне казалось, мы едем сутки. «Еще утро», — услышала я от Элизы. Я тогда к ней испытывала чувств больше, чем к старым знакомым, которых знала много лет.

— Он держится, — сказала Элиза, но по ее тону я поняла, что осталось недолго.

Мы свернули на стоянку. Прямо перед нами возвышалась Санта-Лючия. Везде были скалы, поросшие лесом. Океан оказался таким синим, что я с трудом верила глазам. Мы приехали на туристскую территорию, но в такую рань стоянка была пуста. Раз в жизни нам повезло. Потрясающе повезло.

— Вот, всё в нашем распоряжении, — сказал Карлос. — Даже тумана нет. Чудо просто.

Втроем мы вытащили Неда из машины. Я держала штатив с капельницей.

— Зелень, — сказал Нед.

Да, над головой была зелень. Эвкалипты. Фантастические эвкалипты. Яркие, как будто свежевыкрашенные. Мы двигались по дорожке, очень медленно; на сосновых иглах легко можно поскользнуться, так что осторожнее, осторожнее. Воздух был одновременно прохладный и теплый — в тени голубоватого оттенка, на солнце лимонного. Мы поднялись наверх, и сначала мне показалось, что это падают листья. Все от листьев было рыжее. Красно-оранжевое. Везде.

Но это были не листья.

Я наклонилась к брату и прошептала:

— Их тут столько, ты не поверишь.

Мы вышли на открытое солнце, и там они были на самом деле везде. Впереди, на площадке для отдыха, стояли столы для туристов, крепкие деревянные столы, и на один мы водрузили носилки. Осторожно, очень осторожно.

— Вот это да, вот это да, — повторял брат.

Бабочек было море. Океан бабочек. Слышен был шорох их крыльев. Я встала, растопырив руки в стороны, и они меня сразу облепили: и руки, и волосы.

Карлос с Элизой, обнявшись, стояли на скамейке.

— Еще, — сказали они хором и рассмеялись, потом повернулись друг к другу, а бабочки закружили между ними оранжевым столбом.

Бабочек было столько, что не сосчитать, — тысячи тысяч. Медленно, как будто сонно, они кружили всюду, куда только падал взгляд. Наступал пик миграции, и они были утомленные и прекрасные. Рыжие и, как рубины, темно-красные, красные, красные.

Я попросила у Элизы телефон. Связь была паршивая, но, когда я поднесла трубку к уху Неда, он услышал Нину. Узнал ее голос.

— Все изменилось, здесь все изменилось.

На эти слова ушли все его силы. Он замолчал, мы выключили телефон и стали ждать. Мне страшно хотелось его развернуть. «Ну-ка быстро, — хотелось мне сказать, — ну-ка быстро. Голову туда, ноги сюда. Покажем последний фокус. Пусть смерть убирается восвояси, пусть убирается. Пожалуйста, разреши мне попробовать». Ничего этого я не сказала. Я вообще ничего не сказала.

Под конец Элиза убрала капельницу. Что-то щелкнуло, а потом наступила тишина. Кто бы мог подумать, что на свете столько бабочек. Кто бы мог подумать, что все может взять и измениться в одно мгновение. Но вот ведь оказалось, что может.