Эпоха лишних смыслов - читать онлайн книгу. Автор: Александра Гардт cтр.№ 63

Гера медленно кивнул.

– Некоторым тридцатидвухлетним недотрогам не мешало бы узнать, как именно ты его исполнила. – Он даже нахохлился.

Я прыснула: впервые видела его в модусе «драчливый мальчишка». Как и Макса – печальным рыцарем из какого-нибудь Таро. Последние несколько дней содрали с нас порядком лишних смыслов. Оставалось только посмотреть в зеркало и ужаснуться, не увидев там ничего.

– У меня книжка двадцать восьмого выходит, презентация будет. Хотелось бы взять отпуск. Можешь кого-нибудь на всякий пожарный из Зеро набрать? – спросил Гамов совершенно не в тему, и я неприятно удивилась.

– Да не будет больше никаких проблем, – отозвался Гера. – Езжайте оба по отпускам, погуляйте, отдышитесь, все равно сейчас ни один, ни вторая непригодны. Попрошу у нашего генерал-майора Степу под свою ответственность. Пусть сидит, бумажки перекладывает. А закрывать он умеет.

– Я ухожу, Гер, – покачала головой я. – Приятно узнавать вот так, что напарник написал книгу, но… не очень, если честно. Поссорились вчера, не говорил ничего в течение трех месяцев. Зашибись.

Гера беззвучно опрокинул шампанского. Как водку.

– А я в отпуск. Приятно узнавать, что напарник всегда может уйти, бросив тебя наедине со всеми твоими проблемами. Назвать тебя «бедноватым» – и уйти.

Я обернулась к Максу. В солнечном сплетении как будто настоящая звезда полыхала.

– Вы ничего не хотите предпринимать. Вы закрываете глаза на факты, ведь у вас есть смертельное оружие. Вы можете отключить Интернет. Но вы ничего не можете сделать с прорывами. Вот этот переписал тебя под себя. А что ждать от следующего?

Гера стал хлестать шампанское прямо из горла. Сидящая напротив рок-звезда заинтересовалась окончательно, и я сразу представила тематику его новой песни.

– Напарника. Который не уволится вдруг. И не примчится тебя спасать, а вместо спасения – в который раз будет следовать сюжету. Ты почему мне сразу не сказала, кто я такой?!

Сердце село на место с протяжным стоном. Я смотрела на Макса и чувствовала, как неукротимо тянет поцеловать, почувствовать тепло его тела. Гера булькал шампанским. Никогда бы не подумала, что на него так действуют ссоры.

– Кстати, про сюжет. Тебе ничье поведение подозрительным не показалось? – Я постаралась переключиться с чересчур очевидных желаний.

– Нет. – Макс резко мотнул головой. – Ты о своей теории заговора пеклась? Поэтому молчала? Это же просто безответственно!

– Ты безнадежен, Гамов, идиотина проклятая, безнадежен, абсолютно, – промычал Гера и спрятал белое лицо в белых ладонях.

– Герман, может, закончим вечер оскорблений? – взорвался Макс.

– Нет, – вдруг жестко отозвался тот. – Этот двадцатидвухлетний шкет, знаешь, что сделал? Она зашла в прорыв, увидела ситуацию как есть, разыскала тебя и поняла, что к тебе не пробиться. В силу особенностей сюжета. Она вышла из прорыва. Знаешь, такой ребенок двадцати двух лет от роду. Звонит Эйдану и спрашивает, что можно предпринять, когда персонажи тебя знают и чувствуют, что ты чужая. Эйдан ей давай лапшу на уши вешать. А она все понимает, отключается, велит Мишке передать мне, что я настоящий талант, и… Не догадался еще, скотина?

В этот момент нам принесли еду. Все те десять блюд, что Гера заказал в непонятном порыве. Пока расставляли, никто и слова не сказал. Я схватилась за сытно выглядящий салат и стала успокоенно прикидывать, когда именно можно улететь домой.

– Что ты сделала? – Макс коснулся пальцами моего плеча.

Я дернулась, но есть – продолжила.

– Она позволила прорыву себя переписать. За одну тончайшую возможность тебя спасти. Она нарушила главное правило. Она нарушила все правила. Поэтому, Макс, я спрашиваю тебя. Как можно быть таким идиотом?

– Цель? – тихо поинтересовался Макс. – Зачем это было делать? Какое оправдание?

Я с жадностью жевала и прикидывала, где бизнес-класс лучше.

– Крайние меры всегда должны быть чем-то оправданы.

– Очень просто. – Я отвлеклась от салата и вздохнула. – Прямо унизительно просто. Только так у меня была малейшая надежда найти тебя. Все знали, что я не местная. Мне надо было стать местной.

– Но какова гарантия? Как ты могла быть уверенной, что вспомнишь?

Я сделала вдох поглубже и прикрыла на мгновение глаза:

– Я не знала, что вспомню.

Тогда Макс как-то странно посмотрел на меня – и обнял изо всех сил, целуя в волосы.

– Все равно уеду, – пробормотала я с одним только желанием – остаться.

Эйдан не подкачал: сразу предложил работу в Лондоне. То же самое, но зарплата получше, соцпакет побольше, а еще – непыльно. Прорывов мало, сиди и читай книжки в приятной атмосфере. Если что-то понравится – вполне возможно, напечатают. Потому что модель в британском книгоиздательстве совсем другая.

Я задумчиво покивала телефонной трубке, потом спохватилась и затараторила какую-то ересь по-английски. Эйдан даже обиделся слегка. Я не стала выяснять причин. По уму, надо было лететь. Прочь из этой страны, в которой опять творилась какая-то чертовщина, прочь от этой работы, на которой час от часу становилось легче погореть, прочь от женатого Макса.

Все давно было рассчитано и приведено к общему итогу. Дорог передо мной лежало, естественно, великое множество, а не одна-единственная тропинка в будущее, как мне привиделось накануне в ресторане. Целесообразных было три. Подобный плюрализм несколько раздражал. Во времена бегства из Лондона я точно знала, что делать. Вернее, чего не сделаю больше никогда: не вернусь в эти стены, не пройдусь по ступенькам винтовой лестницы, ведущей на второй этаж, не попрыгаю на кровати в своей комнате. Как только оторваться сумела, пигалица семнадцатилетняя. Как сумела сжечь такие крепкие и хорошие мосты, которые иные люди проносят через всю жизнь, реставрируя и достраивая.

Я стукнула кулаком по столу и поползла на кухню за чаем. После символического примирения с Максом мы втроем гудели в несчастном ресторане остатки ночи, периодически становясь вменяемыми и трезвея, периодически уходя в такой неадекват, что звезда рок-н-ролла, явно что-то отмечавшая с друзьями, песню начала писать на салфетке задолго до рассвета. Либо я здорово просчиталась в пьяном угаре, и он рисовал номер телефона для чересчур шикарной официантки. Сознание штормило до сих пор. Во всяком случае, на концерты к нему теперь можно было проходить бесплатно. Явный плюс и несомненное очко в пользу концепта «остаться в России».

Чай, как всегда, отсутствовал. Я перестала ходить по магазинам в тот день, когда меня приняли в Зефир. Смеяться не хотелось, хотелось плакать и умирать. А ведь в шестнадцать мы пили так, что хоть в Палату мер и весов наши достижения выставляй. В раздел «Сколько может выдержать человеческая печень, а также все остальные органы». А потом с утра – бац! – и свеженькие.