Разведчик, штрафник, смертник. Солдат Великой Отечественной - читать онлайн книгу. Автор: Александр Филичкин cтр.№ 25

Пока боец пробирался к трапу, сходни уже сбросили и пароходик медленно отвалил от бетонного причала. Григорий в растерянности остановился у ограждения и уставился на полосу грязной воды, которая отрезала его от родного берега. Он смотрел на быстро расширяющуюся преграду и не знал, что же ему теперь делать. Меж тем, тяжело переваливаясь с борта на борт, пароходик упорно полз к выходу из Севастопольской бухты. Остановить его было уже нельзя, а прыгать за борт не хотелось. Поэтому шансы парня на то, чтобы вернуться назад, таяли с каждой секундой.

Стоящий рядом с поднятым трапом пожилой матрос повернул голову. Взглянул на обескураженного бойца. Насмешливо хмыкнул и поспешил его успокоить:

— Не боись, паря, жировать в тылу тебя не оставят. — И добродушно добавил: — Следующим рейсом вернешься назад с подкреплением, так что и соскучиться по городу не успеешь.

Потоптавшись у борта, Григорий решил, что нужно где-то присесть, как-никак уже несколько часов на ногах. Спускаться в душный, темный и донельзя грязный трюм отчаянно не хотелось. Побывав внизу множество раз, он хорошо знал, какая там стоит тяжелая и затхлая атмосфера. Боец осмотрелся по сторонам и решил остаться наверху. Тем более что на баке он углядел небольшой свободный пятачок.

Стараясь не задеть раненых, заполнивших всю палубу, парень медленно двинулся к своей цели. Осторожно лавируя между носилками с офицерами, он пробрался к острому носу корабля. Кое-как отыскал крохотный, никем не занятый клочок горизонтальной поверхности. Сел на деревянный настил и с наслаждением вытянул сильно уставшие ноги. Измученные за трудную беспокойную ночь конечности натруженно гудели.

Григорий удобно оперся спиной на кнехт с намотанным на него толстым канатом и стал смотреть вперед. Ночь уже почти приблизилась к своему концу, и начало понемногу светать. К тому времени пароходик уже чуть-чуть разогнался и теперь ходко плыл прямо на восток. Форштевень старой ржавой посудины уверенно резал спокойную соленую воду. Отливающие маслянистым черным глянцем невысокие волны широким веером расходились в разные стороны и таяли где-то вдалеке. Мрачные каменистые берега давно ушли за корму и совсем скрылись из виду.

Сиявшие над головой звезды скоро сильно поблекли, а потом и вовсе исчезли. Темный небосвод посветлел настолько, что уже можно было рассмотреть далекий и совершенно пустынный горизонт. Григорий поднял глаза чуть выше и увидел, что впереди над морем идет упорный воздушный бой. Он присмотрелся и понял, что несколько советских истребителей отчаянно дерутся с большой группой вражеских самолетов. Парень невольно затаил дыхание и стал внимательно наблюдать за схваткой.

Вдруг мотор одного из штурмовиков громко кашлянул и начал сильно дымить. Фашист заложил крутой вираж и постарался как можно скорее выйти из смертельной круговерти. Этот резкий маневр заметил русский летчик и тотчас развернул свою машину. Догнал удирающего противника и стал расстреливать его из всех пулеметов. Подбитый «Хейнкель» завалился в крутое пике и с душераздирающим воем устремился к воде. Не медля ни секунды, победитель прекратил свое преследование. Поспешил вернуться к дерущимся товарищам и с ходу ворвался в яростное кипение смертельного боя.

Меж тем пилот падающей машины торопливо отстегнул ремни. Откинул защитный колпак, пробитый пулями в нескольких местах. Встал с сиденья и с трудом перевалился через высокий борт. Оттолкнулся и кулем вывалился из кабины, уже объятой ревущим огнем. Немец камнем пролетел несколько десятков метров и лишь затем дернул за кольцо. Раздался негромкий хлопок парашюта. Белое шелковое полотнище сразу наполнилось плотным потоком набегающего воздуха. Купол почти мгновенно расправился во всю ширь, и его стало медленно относить ветром в сторону моря.

Разочарованным взглядом Григорий проводил летчика из погибшей машины. Повернул голову и продолжил увлеченно следить за скоротечной воздушной схваткой. Однако ни одной машины больше не сбили, ни с той, ни с другой стороны. Скоро безумная карусель боя распалась на две неравные группы, и каждое звено ушло в свою сторону. Немцы полетели на северо-запад, в захваченный ими Крым. Наши направились на северо-восток, в сторону Керченского пролива, а оттуда, скорее всего, в Тамань. Спустя минуту все самолеты уже пропали из вида.

«Бензин, наверное, кончается, — подумал парень. — А им ведь еще до аэродрома добраться нужно».

Не успел Григорий остыть от увиденного и перевести дух, как заметил небольшую темную точку. Она как-то вдруг возникла где-то у самого горизонта. Направилась к пароходу и теперь стремительно увеличивалась в размерах. Вскоре боец понял, что это летит еще один самолет, и, судя по непривычным обводам, это была немецкая машина. К тому же не истребитель, а тоже штурмовик или, скорее всего, небольшой бомбардировщик.

Парень прищурился и напряг зрение. Почти сразу он разглядел характерные обтекатели, закрывающие неубирающиеся шасси.

— Пикирующий бомбардировщик, — понял он, и сердце неприятно екнуло: — Лапотник! — самое ужасное заключалось в том, что вражеский пилот уверенно держал курс точно на нос их медлительного и совершенно безоружного парохода.

Совершенно неожиданно для Григория его зрение сильно обострилось. Теперь он чрезвычайно отчетливо видел все, что находится даже очень далеко. Ему казалось, что он смотрит на окружающий мир словно через мощный морской бинокль. В таком состоянии парень смог хорошо разглядеть даже самые мелкие детали. В том числе и лицо фашистского летчика, ухмыляющегося во весь рот. Донельзя довольная физиономия пилота прекрасно просматривалась сквозь радужный флер вращающегося пропеллера.

Григорий вздрогнул и подумал, что у него нет даже обычной винтовки, чтобы выстрелить в этот проклятый самолет. Парень в растерянности оглянулся. Сквозь мутноватое стекло рубки управления он увидел, что рулевой поднял руку. Схватился за свисающую с потолка петлю и потянул толстую проволоку вниз. Над морем пронесся густой, низкий звук пароходной сирены. Рядом с матросом появился морской офицер. В руке он держал тяжелый диск старинного микрофона.

Мощный гудок тотчас смолк, и из репродукторов донесся громкий голос, сильно отдающий металлом:

— Боевая тревога! Вражеский самолет прямо по курсу!

Откуда ни возьмись появилось несколько матросов, вооруженных винтовками. Пятеро из них вскинули оружие. Прицелились в бомбардировщик и начали стрелять. Посылают пулю за пулей в сторону фашиста. Двое подбежали к стенке рубки и по вертикальной лесенке торопливо полезли на крышу. Ловко, как обезьяны, они забрались на надстройку и сдернули брезентовое полотнище с какой-то непонятной штуковины, стоявшей наверху.

Под плотной тканью оказался самодельный зенитный пулемет. Четыре ствола системы «Максим» были установлены на плоской металлической раме. Под ними виднелись жестяные коробки с лентами. Вся эта конструкция оказалась закреплена на стальной тумбе, доходящей матросу почти до груди. Второй номер расчета присел на корточки и стал открывать коробки с запасными лентами. Стрелок схватился за ручки пулемета. Словно проверяя подвижность стволов, повел ими туда-сюда и повернул в сторону приближающегося самолета. Поймал его в круглую рамку прицела и надавил большими пальцами на кнопки гашетки. Все стволы разом включились в работу и яростно загрохотали.