Чужак в чужой стране - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Хайнлайн cтр.№ 89

«Ты есть Бог». Сейчас он был ближе в понимании этого на английском, хотя эта фраза никогда не могла бы обрести неизбежность марсианского понятия, которое стояло за ней. Он мысленно произнес одновременно английскую фразу и марсианское слово и почувствовал более полное гроканье. Повторяя это, словно буддист, твердящий, что лотос прячет алмаз, он погрузился в нирвану.

Около полуночи он ускорил сердце, перешел на нормальное дыхание, провел самопроверку, разогнулся и сел. Он весь выложился. Теперь он чувствовал себя легким, веселым, проясненным, готовым ко множеству поступков, которые, как он видел, предстояли ему.

Он ощутил щенячью потребность в компании, такую же сильную, как недавнюю необходимость покоя. Он вошел в холл и обрадовался, увидев водного брата.

— Привет!

— Привет, Майк. Ты выглядишь посвежевшим.

— Я прекрасно себя чувствую! Где все?

— Спят. Бен и Стинки отправились по домам час назад, остальные разошлись.

— О, — Майк почувствовал некоторое разочарование от того, что Махмуда нет. Он хотел объяснить свое новое гроканье.

— Мне тоже пора ложиться, но я бы не прочь перекусить. Ты не голоден?

— Да, я очень голоден.

— Идем, там есть холодные цыплята и, возможно, еще что-нибудь. — Они спустились вниз и щедро нагрузили поднос. — Пойдем в сад. Погода довольно теплая.

— Прекрасная идея, — согласился Майк.

— Так тепло, что можно купаться… настоящее бабье лето. Я включу прожектора.

— Не беспокойся, — возразил Майк. — Я возьму поднос.

Он мог видеть в почти полной темноте. Джубал говорил, что его ночное зрение, видимо, развивалось из-за условий, в которых он вырос, и Майк грокнул, что это именно так, но грокнул также, что это было не полное объяснение; его приемные родители научили его смотреть. Что же до теплой ночи, то он хорошо чувствовал бы себя и голым на Эвересте, но его водные братья плохо переносили изменения температуры и давления, а он считался с их слабостью, едва узнав о ней. Но он с нетерпением ожидал одного — убедиться самому, что каждый кристаллик воды жизни является неповторимо индивидуальным, и побегать по снегу босиком, поваляться в нем.

Сейчас же ему было приятно тепло ночи и еще более приятна компания водного брата.

— Хорошо, возьми поднос. Я включу фонари под водой. Мы сядем у бассейна и поедим.

— Прекрасно…

Майк любил глядеть на огни сквозь водную рябь. Это было хорошо и красиво. Они перекусили у бассейна, потом легли на траву и стали глядеть на звезды.

— Майк, вон Марс. Это Марс, да? Или Антарес?

— Это Марс.

— Майк, что сейчас делают на Марсе?

Он заколебался. Вопрос был слишком обширен для ограниченного английского языка.

— На стороне к горизонту — южном полушарии — весна. Растения учат расти.

— Учат расти?

Он опять поколебался.

— Ларри учит растения расти. Я помогал ему. Но мой народ — сейчас я имею в виду марсиан; я грокнул теперь, что вы мой народ — учат растения расти по-другому. В другом полушарии становится холодно, и нимф, тех, что остались в живых этим летом, собирают в гнезда для обучения и дальнейшего взросления. — Он задумался. — Из людей, что мы оставили на экваторе, один рассоединился, остальные грустят.

— Да, я слыхала в новостях.

Майк не слышал об этом. Он не знал, пока его не спросили.

— Им не надо грустить. Мистер Букер Т.В.Джонс, пищетехник первого класса, не грустит. Старшие заботятся о нем.

— Ты знал его?

— Да. У него было свое лицо, темное и прекрасное. Но он очень грустил по дому.

— Послушай, Майк… А ты когда-нибудь тоскуешь по дому? По Марсу?

— Первое время тосковал, — ответил он. — Я всегда был одинок. — Он повернулся на бок и обнял ее. — Но теперь я не одинок. Я грокнул. Я больше никогда не буду снова одинок.

— Майк, милый… — они поцеловались, потом еще и еще.

Наконец водный брат едва слышно произнес:

— Ох! Это было еще хуже, чем в первый раз.

— Ты в порядке, мой брат?

— Да. Еще бы! Поцелуй меня снова.

Много времени спустя по космическим часам она сказала:

— Майк? Ты не… Я хочу сказать, ты знаешь…

— Я знаю. Это для того, чтобы стать ближе. Мы станем ближе.

— Ну… Я так долго ждала… Господи, мы все ждем, но… Не слушай, милый. Повернись немного. Я помогу.

И когда они слились, грокая вместе, Майк сказал мягко и восторженно:

— Ты есть Бог.

То, что она ответила, не было словами. И затем, когда их гроканье стало еще ближе, и Майк почувствовал себя почти совсем готовым рассоединиться, ее голос вернул его:

— О!.. О! Ты есть Бог!

— Мы грокнули Бога.

Люди на Марсе строили воздушные купола для мужчин и женщин, прибывших последним кораблем. Стройка шла быстрее, чем было запланировано: помогали марсиане. Часть сэкономленного времени была потрачена на предварительные изыскания долговременного плана по высвобождению связанного кислорода марсианских песков, чтобы сделать планету более дружелюбной к будущим поколениям поселенцев.

Старшие не помогали и не мешали этому плану — время еще не пришло. Сосредоточенные размышления привели их к важнейшему узлу, способному сформировать марсианское искусство на много миллионов лет вперед.

На Земле продолжались выборы, а один весьма известный поэт опубликовал сокращенный вариант стихотворения, полностью состоящего из знаков препинания и пробелов. «Тайм» опубликовал на него рецензию, а еще предложил, чтобы стенограммы Ассамблеи Федерации передавались в прессу.

Развернулась колоссальная кампания по более широкой продаже репродуктивных органов растений, и миссис Джозеф Дуглас («Тень Величия») заявила следующее: «Пусть лучше на моем обеденном столе не будет салфетки, чем цветов». Тибетский лама из Палермо, Сицилия, возвестил в Беверли-Хиллз о недавно открытом древнем искусстве йоги — пульсирующем дыхании, улучшающем как прану, так и космическое притяжение полов. От его членов требовалось принимать позу matsyendra одетыми в домотканые полотняные одежды, в то время как сам он громко читал избранные места из «Ригведы», а его помощник-гуру в соседней комнате проверял кошельки. Ничего не было украдено: прицел был более дальним.

Президент Соединенных Штатов провозгласил первое воскресенье ноября Днем бабушки и настоял, чтобы Америка встречала этот день цветами. Система похоронных бюро была обвинена в снижении цен. Епископы-фостериты после тайного конклава возгласили второе Главное Чудо Церкви; Верховный Епископ Дигби был взят живым на небеса и возведен в архангелы, став правой рукой архангела Фостера. Интерес к славным вестям подогревался предстоящим Небесным подтверждением выборов нового Верховного Епископа, Хью Шорта — кандидата, принятого фракцией Буна после того, как множество других было отсеяно.