Солдат великой войны - читать онлайн книгу. Автор: Марк Хелприн cтр.№ 35

– Если вам придется обратиться к нему, называйте его Золтан. Это его имя.

– Меня вышвырнут за дверь.

– Вы думаете? Он обычный человек. У него сын вашего возраста. И он тоже когда-то был студентом. Называйте его Золтан.

Алессандро наклонился к уху своего друга.

– Золтан – такое странное имя. На итальянском звучит нелепо, как имя персидского бога или компании, которая изготавливает электромоторы.

– Знаю, знаю. Но почему бы вам не пройти в зал и не найти красивую девушку? Мне надо встречать гостей. Увидимся позже.

Теперь уже более уверенно Алессандро двинулся к кругу танцоров, ловко подхватил бокал шампанского с подноса, который на поднятой руке проносил официант. И в то самое мгновение, когда его пальцы сжались на тонкой ножке бокала, рядом с ним возникла огромная женщина в сверкающем платье. Как минимум на голову выше его, с челюстью, срисованной с носа триремы. Но при этом с прекрасными светло-карими глазами, длинным прямым носом и крепкими белыми зубами. Более того, хорошо сложенная, пропорционально росту. Платье с декольте в три четверти обтягивало так сильно, что можно было наблюдать не только вдохи и выдохи, но и удары сердца. В руках она держала две бутылки шампанского.

– Позволь мне угадать твою национальность. – Она прижала его к столу с закусками с таким видом, будто собиралась арестовать. Ее быстро поднимающаяся и опускающаяся грудь покачивалась на уровне его лица. Алессандро чувствовал себя человеком, вышедшим в штормовой день на вдающийся в океан мыс и чувствующим, что волна может сбросить его в воду. – Ты чех!

Алессандро покачал головой.

– Англичанин!

Он опять покачал головой.

– Ты от меня не спрячешься, я тебя нашла. – Она прижалась к нему нижней половиной тела, словно рабочий-строитель, что-то крепящий к стене. – Я не курочка, но ты полностью меня покорил. Ты со мной одной крови, болгарин.

– Я итальянец.

Она моргнула.

– Правда ли, – спросила она таким тоном, будто речь шла о политике, – что молодые итальянцы до свадьбы не занимаются любовью с женщинами?

– Занимаются, но только вверх тормашками.

Недоумение уступило место рычанию, и она наклонилась к нему.

– У женщины, которая в два раза тебя старше, – прорычала она, – может возникнуть желание несколько дней не выпускать тебя из своей постели. – Она игриво посмотрела на потолок. – Я обычно встаю в час или в два.

– Пополудни?

– Мой муж в Триесте, а я на виа Массимо, дом сто сорок.

В следующее мгновение она ушла. Наткнувшись на группу людей, которых, несомненно, видела на прошлой неделе десяток раз, приветствовала их так, будто случайно столкнулась с ними на Северном полюсе.

Алессандро вновь подумалось, что все не так и плохо, ведь он всего полчаса в непривычной обстановке, а уже обрел двух друзей. С тем и повернулся к столу, к которому его только что прижимали.

Выпив несколько бокалов шампанского, съев пятьдесят креветок и два десятка птифуров, он отправился на поиски лица, которое бы ему понравилось. Теперь он лучше понимал, как можно вести отрывочные разговоры, как мужчины могли танцевать с засохшими на корню вдовами, а женщины – с мужчинами, раздувшимися, будто бочонки с турецким оливковым маслом.

Он подслушивал, пробираясь по периметру вдоль круга танцующих. Вокруг говорили о местах, где он никогда не был, о вещах, которые он не мог себе позволить, о людях, о которых он никогда не слышал, о достижениях, в которые не верилось. Герцогини и дипломаты сплетничали, точно рабочие в таверне. Алессандро вспомнил слова отца: «Из всех людей на земле лишь купцы говорят правду, но только когда говорят друг с другом, да и то не всегда».

Слуга в парике прорезал толпу, позвякивая серебряным колокольчиком. Оркестр умолк, гости двинулись к обеденному залу.

И хотя музыканты отдыхали, ударник все не мог остановиться, продолжал выбивать на своих инструментах птичьи трели, так что гости напоминали колонну охотников, идущую где-то в густых зеленых лесах Уччелло. Двое слуг, стоявших по сторонам двери, держали большие обтянутые кожей доски со схемой стола и карточками, приколотыми к каждому месту.

К ним подошла пожилая неаполитанская пара.

– Ди Феличе, – представился старик.

– Onorevole Dottore Fabio De Fеlice [21] … – слуга указал место, достаточно близкое к жене посла, которая сидела у одного конца стола, – e la signora [22] . – И указал место на другой половине стола, на расстоянии от посла, равном расстоянию мужа от жены хозяина дома.

– Джулиани, – представился Алессандро, не веря, что они помнят его фамилию и место.

– Il Signor Alessandro Giuliani [23] , – монотонно пробубнил слуга и указал на карточку по центру длинного стола.

– Здесь написано «Ди Санктис, Мария», – удивился Алессандро.

Слуга наклонился, чтобы оглядеть карточки, читая их вверх ногами. В панике произносил фамилии, напоминая растратчика, который перечисляет шаги, сделанные, чтобы замести следы.

– Er war eine Veranderung, – вмешался второй слуга, указал на карточку с фамилией Алессандро. – Pardon [24] .

Алессандро посадили по левую руку от посла, напротив посла Франции.

– Это ошибка, – пробормотал он.

Слуги проверили карточки.

– Нет, синьор, – ответил один. – Баронесса сама передвинула карточку.

– Это невозможно, – вырвалось у Алессандро.

Правый глаз одного слуги начал непроизвольно подмигивать, а левый уголок рта завалился внутрь.

Когда Алессандро подошел к нужному концу стола, он не слишком удивился, обнаружив, что посол – тот самый дружелюбный военный с золотым воротником в белом мундире.

Слева от Алессандро сидела Лиа Беллати. С забранными наверх волосами, в изумрудным ожерелье, а ее платье своей голубизной навевало на Алессандро мысли об Атлантическом океане. Он думал, что мир создан совсем не таким, а раз уж все так обернулась, значит, удача точно повернулась к нему лицом.

– Золтан! – произнес он приятным, сочным, твердым и уверенным голосом, но далось ему это с таким трудом, что он едва не упал со стула.

Посол пожал руку Алессандро.

– При нашей последней встрече все было иначе.

Потом он представил Алессандро французскому послу, который очень встревожился, ничего не зная о молодом человеке, который сидит напротив, наверняка принце или музыкальном виртуозе. Французский посол лихорадочно рылся в памяти, пытаясь понять, кем мог быть этот Алессандро. На ум, увы, ничего не приходило, хотя мозг уже напоминал растревоженный улей.