Господа офицеры и братцы матросы - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Шигин cтр.№ 58

Тогда же за победу над двумя турецкими линейными кораблями всем офицерам брига «Меркурий» во главе с командиром судна капитан-лейтенантом Казарским было разрешено внести в свои родовые гербы пистолет. Дело в том, что в начале боя по приказу Казарского на бочку с порохом в крюйт-камере брига был положен пистолет, чтобы последний оставшийся в живых офицер в случае неудачи в сражении взорвал судно.

В 1808 году после тяжелого боя тендера «Опыт» с английским фрегатом, когда маленькое русское судно несколько часов отчаянно отбивалось от намного более сильного противника, император Александр Первый велел в виде награды никогда более не назначать никому в подчинение командира «Опыта» лейтенанта Невельского. Отныне и до конца своей службы Невельской всегда только командовал судами и кораблями. А герой обороны Севастополя в 1854–1855 годах капитан-лейтенант Попов (будущий известный адмирал), получивший контузию, в виде особой награды был удостоен императором Александром Вторым награды – разрешением не надевать верхнего убора в присутствии любого начальства, включая самого императора.

Весьма своеобразно наградил вернувшегося с Дальнего Востока капитана первого ранга Григория Невельского и император Николай Первый. Дело в том, что к этому времени на Невельского было написано несколько доносов о его самоуправстве – самовольном устройстве русских постов в устье Амура и поднятии там Андреевского флага.

– За неслыханное своеволие разжалую тебя в матросы! – такими словами встретил император оторопевшего офицера.

Затем, выдержав паузу, Николай подошел к карте империи и, ведя пальцем к Тихому океану, произнес:

– А здесь ты уже мичман, тут лейтенант, здесь капитан второго ранга, тут капитан первого ранга, ну, а в устье Амура уже и контр-адмирал! Поздравляю контр-адмиралом!

Так Невельской в один день был и разжалован до матроса, и в одну минуту, пройдя все офицерские чины, стал адмиралом.

В целом, эпоха парусного флота не баловала наградами ни офицеров, ни матросов. Человеческая жизнь в ту пору стоила не столь дорого, а потому и на переносимые лишения, как и на совершаемые подвиги, смотрели как на само себя разумеющееся. Увы, все это очень грустно, но так было.

Любая военная организация помимо награждений, имеющих весьма мощный стимул в улучшении качества службы, всегда использует другой, не менее мощный стимул – систему наказаний. Не чужд извечной политики кнута и пряника был и российский парусный флот.

Как правило, военно-морские судебные заседания в XVIII – первой половине XIX века по старой мировой морской традиции проводили на борту одного из стоящих в порту линейных кораблей, хотя на берегу было бы гораздо удобнее. Начало судебного заседания обозначалось выстрелом пушки. Завершение заседание и оглашение приговора также обозначалось пушечным выстрелом и соответствующим флажным сигналом.

Система наказаний, постоянно совершенствуемая со времен Петра Великого, к концу эпохи парусного флота была весьма разнообразна и включала: смертную казнь через повешение и расстрел, привязку к позорному столбу, имитацию расстрела с последующей ссылкой на каторгу и одновременным лишением дворянства, чинов и состояния, ссылку на каторгу, но без позорного столба и имитации расстрела, разжалование в матросы (от недели до нескольких лет) – до указа, до выслуги, а в исключительных случаях и навечно, разжалование – понижение в чине на одну или несколько ступеней от нескольких месяцев до нескольких лет, изгнание со службы, изгнание со службы с взятием у выгнанного его крепостных в рекруты, перевод в армию с понижением в чине на несколько ступеней, ссылку на поселение с увольнением от службы, увольнение без пенсии, без присвоения очередного чина, единовременный штраф или вычет части жалованья за определенное время, незачет определенного времени службы к выслуге ордена, пенсии, пропуск в присвоении очередного чина.

Разумеется, подавляющее большинство этих наказаний применялось к офицерам. Для матросов перечень был куда проще и суровей. Помимо смертной казни и каторги, существовали еще арестантские роты (что было ненамного лучше каторги) и достаточно изощренный список традиционно морских наказаний, как то купание с райны, килевание. Однако наиболее распространенным наказанием всю эпоху парусного флота оставалась самая банальная (но от этого не самая гуманная) порка линьками и кошками.

Весьма сурово всегда относились к тем, кто недобросовестно выполнял свои служебные обязанности. «Кто на вахте найден спящим», то офицер в данном случае разжаловался на месяц в рядовые, а матрос спускался трижды с райны. За непрофессионализм, плохое содержание своего заведования, порчу казенного имущества матросов попросту лупили, офицеров же штрафовали и лишали преимуществ в получении очередного чина.

Впрочем, порой их даже за весьма большие оплошности могли только пожурить. Вот типичный случай. На эскадре вице-адмирала Сенявина во время пушечной салютации оторвало сразу у четырех матросов по руке, а один упал за борт и утонул. Николай Первый немедленно распорядился: «Велеть старших артиллерийских офицеров там, где случилось, арестовать на неделю. Командирам судов сделать строжайший выговор, ибо их небрежению к обучению людей и к должности приписываю столь несчастное происшествие…»

О нравах, царивших в первых морских учебных заведениях при Петре Первом историк пишет так: «За всякого рода провинности и нарушение дисциплины в школе применялись тяжкие наказания и денежные штрафы. За крупные проступки воспитанников солдаты били плетьми на школьном дворе, за неявку на занятия, или, как тогда говорили, «неты», накладывались очень большие штрафы; штрафы эти взыскивались очень строго, в случай неуплаты брали у виновного его «холопей» и били на правеже по ногам до тех пор, пока владелец холопа не найдет денег для уплаты за свой прогул и не выручит своего раба; если же у провинившегося не оказывалось холопей, то брали на правеж его самого и били до тех пор, пока родные не внесут штрафа или товарищи не шея и не заплатят требуемой суммы. Нравы того времени ли грубые».

При первом прочтении уголовных статей петровского Морского устава вообще поначалу берет оторопь – столь страшны и безжалостны наказания за, казалось бы, и не такие уж большие прегрешения. На самом деле в полной мере «смертельные статьи» применялись относительно редко. Устав во многом должен был играть воспитательную роль. Ежедневно после вечерней молитвы и поверки дежурный офицер читал матросам эти статьи, и те должны были проникнуться пониманием того, что служить следует хорошо и не доводить начальство до белого каления.

Анализ послужных списков морских офицеров XVIII века показывает, что в отношении старших начальствующих лиц (штаб-офицеров и адмиралов) сроки наказаний часто сокращались, а то и отменялись. Нередко царствующая особа попросту накладывала резолюцию: «Простить». В отношении рядового офицерства решения суда выполнялись, как правило, более строго, хотя и здесь высшие инстанции нередко смягчали или даже отменяли приговоры военных судов.