Звездная дорога - читать онлайн книгу. Автор: Олег Авраменко cтр.№ 4

Присутствующие почтительно приветствовали меня и расступались, давая мне пройти. Мне это нравилось. Я не люблю откровенного подобострастия и лизоблюдства, но почтительность мне по душе. Всё-таки хорошо быть первым принцем королевства, гораздо лучше, чем королём. У моего отца есть долг, есть обязанности, навалом ответственности, а на меня приходится львиная доля почтения к королевской власти. По правде говоря, я не хочу быть королём и вряд ли им стану. Мой отец намерен царствовать не одну сотню лет, а я к тому времени, когда он решит отойти от дел (если останусь жив, конечно), буду слишком умён, чтобы принять корону. Дядя Амадис стал по-настоящему счастлив, лишь когда отрёкся от светской власти. Его пример назидателен и вдохновляет меня — как хорошо учиться на чужих ошибках! Кроме того, я не прочь унаследовать от Амадиса титул верховного жреца. Но это не скоро, в далёком, очень далёком будущем. А пока я довольствуюсь положением кронпринца со всеми проистекающими отсюда последствиями весьма приятного свойства. К примеру, достаточно мне намекнуть любой приглянувшейся мне барышне… Хотя нет, вру! Всё не так просто. Как-то раз (впрочем, это было ещё во времена моего сопливого отрочества) я, набравшись смелости, предложил одной очаровательной девушке провести со мной ночь, но это получилось у меня так грубо и неуклюже, что она решила, будто я считаю её шлюхой, и влепила мне пощёчину. Наверное, бедняжка затем целый месяц тряслась, ожидая ареста за оскорбление королевского достоинства…

Возле самого лифта меня окликнул знакомый с детства голос:

— Эрик, постой!

Я с улыбкой обернулся. Я всегда улыбался при встрече с мамой, у меня это получалось непроизвольно, вне зависимости от того, кстати было её появление или нет. Сейчас я предпочёл бы уклониться от встречи с ней, но всё равно был рад её видеть. Я всегда рад видеть мою мать Бронвен, королеву Света.

Говорят, что раньше мама была дурнушкой, но мне с трудом в это верится. Вернее, не верится вовсе. Для меня моя мама самая прекрасная женщина на всём белом свете — и не только для меня. Я с детства привык к тому, что мужчины смотрят на неё с восхищением, а женщины — с нескрываемой завистью. Они завидуют её совершенной фигуре, приятному овалу лица, глазам цвета весеннего неба, нежной белизне её кожи, роскошным золотым волосам. (Впрочем, когда я родился, она была рыжей и зеленоглазой — и оттого мои волосы слегка отливаются медью, а глаза, когда я сердит или расстроен, каким-то непостижимым образом становятся изумрудными). С лёгкой руки дяди Артура маму частенько называют Снежной Королевой, с чем я решительно не согласен. По мне, более нелепого, неподходящего прозвища придумать нельзя. Всякому ребёнку известно, что Снежная Королева должна быть высокомерной, надменной и неприступной; моя же мама напротив — очень мягкая и сердечная женщина. Она дружелюбна, приветлива, непосредственна и не стесняется проявлять свои чувства в присутствии посторонних. Вот и сейчас она обняла меня и поцеловала в щеку, как это делала всегда, будь мы на людях или наедине.

— Доброе утро, сынок, — ласково сказала она. — Ты куда-то спешишь?

— Не очень, — уклончиво ответил я, надеясь, что этим её любопытство будет удовлетворено. Однако ошибся.

— Если не возражаешь, зайдём ко мне, — предложила мама и тут же, не сомневаясь в моём согласии, поддела руку под мой локоть и увлекла меня за собой. — Я переправлю тебя в Туннель из «ниши».

— Это было бы замечательно, — слегка сконфуженно произнёс я, приноравливаясь к её энергичной походке.

Ещё бы! Я постоянно приставал к родителям с подобной просьбой и спускался в Зал Перехода, расположенный на глубине полутора километров, лишь в исключительных случаях, когда и отец и мать отсутствовали, либо были очень заняты. Безусловно, матушка была удивлена тем, что я направился в подземелье, не поговорив предварительно с ней. И не просто удивлена, но и озадачена.

— Сегодня ты при полном параде, — как бы между прочим заметила она, имея в виду мою Грейндал. — Что-то я не слышала ни о каких торжествах. Или ты собрался на свидание? Решил произвести на девушку впечатление?

Я начал подозревать, что наша встреча произошла отнюдь не случайно; и если это так, то мне оставалось лишь подивиться тому, с какой невероятной скоростью распространяются по дворцу слухи. Не прошло и десяти минут, как я вышел из своих покоев, а маме, судя по всему, уже доложили, что я куда-то собрался, прихватив с собой дедовскую шпагу.

Вообще-то мама у меня молодчина. С тех пор как мне исполнилось шестнадцать, она старалась не навязываться с чрезмерной родительской опекой, вполне справедливо считая меня достаточно взрослым, чтобы иметь свои секреты, достаточно самостоятельным, чтобы справляться с собственными проблемами, и достаточно рассудительным, чтобы самому решать, когда и к кому обратиться за помощью и советом. Однако тот факт, что я взял Грейндал и попытался покинуть Солнечный Град не совсем обычным для меня путём — через Зал Перехода — лишь бы избежать разговора с ней или отцом, очевидно, встревожил её, и она решила выяснить, что я затеял.

У меня не было ни малейшего желания лгать, к тому же я не видел в этом никакого смысла. Наряду с проницательным умом, моя мама обладала чересчур богатым воображением, будоражить которое я не собирался. Она могла нафантазировать невесть что, тогда как в действительности ничего особенного не произошло — за исключением того, что я вёл себя глупо. Поэтому я сказал правду:

— У меня свидание, но не с девушкой. Ладислав хочет поговорить со мной.

Мама не сбавила шаг и даже не повернула ко мне лицо, но я почувствовал, как она напряглась.

— Он вызвал тебя на дуэль?

— Пока нет, и не думаю, что вызовет. Во время нашего разговора он вёл себя довольно миролюбиво; правда, был чем-то взволнован. Сказал, что хочет посоветоваться со мной по очень важному делу.

— По какому?

— Понятия не имею. Он даже не намекнул.

— А ты уверен, что это не ловушка?

— На все сто. Я хорошо знаю Ладислава, ему чуждо коварство. К тому же, когда я назначил встречу в доме Дианы, он нисколько не возражал.

Шагов десять мы прошли молча.

— И всё-таки, — произнесла мать. — Что, если ваш разговор закончится ссорой, и Ладислав вызовет тебя на дуэль? Раз ты взял шпагу, то не исключаешь такого варианта.

Я пожал плечами:

— Всё может быть. Если Ладиславу невтерпёж разделить участь Зорана, то я доставлю ему это сомнительное удовольствие.

Мама слегка улыбнулась:

— Ты такой же самонадеянный, каким был Артур в юности. — Она хмыкнула. — По крайней мере, во времена своей второй юности. Впрочем, не думаю, что прежде он был скромнее.

Это сравнение мне не понравилось. Нельзя сказать, что я испытывал неприязнь к дяде Артуру. Напротив, я всегда восхищался им, и мне было лестно слышать, что я чем-то похож на него, — но только не от мамы. Сплетники утверждали, что до замужества она была любовницей дяди Артура, и я подозревал, что это правда. Кое-кто заходил ещё дальше, полагая, что эта связь не прекратилась и после того, как мои родители поженились; я очень боялся, что это тоже правда, хотя верить отказывался. Одно время меня мучили сомнения, чей же в действительности я сын, и только проведя тайные научные изыскания (нарушив при этом целый ряд этических норм), я к превеликому своему облегчению убедился, что мой отец — Брендон…