Гульчатай, закрой личико! - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Боброва cтр.№ 43

Ведьма вошла в крутое пике и, не дожидаясь приземления, спрыгнула с метлы. Бешено вращая глазами, она зашагала к крыльцу. Вместе с ведьмой прибыл пассажир. Он грациозно опустился, отбросил метлу и замер посреди двора, приняв картинную позу. Гуче парень показался очень знакомым, но Гризелла отвлекла его внимание.

– Фулюганка! – завопила она, потрясая сухонькими кулачками.

Полухайкин взглянул на ведьму и обреченно спросил:

– Типа… это… сколько? – Он запустил волосатую руку в карман и достал увесистый кошель.

– Не знаю. Смотри сам! – сказала ведьма и сорвала с головы платок.

Обрадовавшись свободе, тонкие змейки с шипением поднялись вверх, высовывая изо рта раздвоенные язычки и радостно извиваясь.

Мужчины тоже извивались, держась за животы…

– И не смейтесь! Я с Медузой договорилась, что она мне голос свой отдаст за то, что я каменного истукана оживлю! Мексика, фулюганка малолетняя, под руку что-то шепнула, и вот… вот что получилось!

– Папочка, – раздался звонкий голосок Мексики. – Она не того оживила, а я только гармонию восстановила.

– А ну тихо! – крикнул Полухайкин и подозвал дочь.

Девочка залезла к нему на колени, обняла отца и поцеловала в заросшую густой щетиной щеку.

– Фу, какой колючий, – фыркнула Мексика.

– Кого надо было оживить, доченька?

– Любимого юношу Медузы, – важно заявила малышка.

– А ведьма кого человеком сделала? – снова спросил любящий отец.

– Бельведерского, который в спальне у дяди Гучи стоял.

– Что?! – Мужчины минуту переваривали слова Мексики, потом дворец вздрогнул от богатырского хохота.

– То-то мне парень знакомым показался, – со смехом произнес Чингачкук.

– Ошиблась немного, – пробурчала ведьма. Она подобрала метлу и замахнулась на Бельведерского. Тот окатил старуху презрительным взглядом и, надменно подняв голову, посмотрел на нее сверху вниз.

– Чем рассчитаться обещались? – уточнил Альберт Иванович.

– Голоском ангельским, – проскрипела Гризелла.

– А че вышло? Ну… это… сам вижу. – Он погасил улыбку, чтобы окончательно не рассердить ведьму. – А почему?

– Ошиблась, – ответила Мексика и хитро улыбнулась, спрятав личико на широкой отцовской груди.

– Ну тут все по понятиям, Гризелла, – рассудил Полухайкин. – Ты отработала как попало, тебя как следует и… типа тоже как попало рассчитались. Так что все правильно – обман за обман.

– Фулюганы! – завопила Гризелла, но крыть было нечем.

Она схватила метлу, замахнулась на Бельведерского и, оседлав ее, поднялась вверх. Но ругательства, которые в бешенстве выкрикивала ведьма, были слышны еще долго. Бельведерский проводил ее взглядом и неуверенно сказал:

– Ну я тоже, наверное, домой.

– И куда же это? – ехидно осведомился Гуча.

Он, прищурясь, смотрел на красавца – тот и каменным был очень хорош, а уж живым стал совершенно неотразимым. Чистое, не обезображенное интеллектом лицо, высокий лоб, прямой, прямо-таки классический нос, чувственные губы, правильный овал лица и мужественный, сильный подбородок. Фигура у Аполлона Бельведерского была сногсшибательная, коротенькая юбочка вокруг бедер казалась лишней деталью. Гуча заметил, какими глазами на красавца атлета смотрят служанки, и нахмурился.

– Туда, где я стоял всегда, – ответил Бельведерский, не сомневаясь в тупости своего бывшего хозяина, – в твою спальню.

– Мужик, вот тут ты не угадал – ищи-ка себе другое пристанище. – В голосе черта помимо ядовитой въедливости звучала еще и неприкрытая угроза. – Там ты каменный стоял, а живого мужика я супругу сторожить не оставлю.

– Я бы и рад окаменеть, но ведьма сказала, что назад в статую меня только Горгона Медуза превратить сможет. – Бельведерский тяжело вздохнул.

– Кстати, Мексика, она уже встала? – спросил Бенедикт, с надеждой оглядываясь на двери.

– Давно, – ответила малышка и соскользнула с отцовских колен. – Я ее через черный ход проводила и рассказала, как уйти в Забытые Земли. Она решила найти такое место, где никто не будет превращаться в камень от ее взгляда. Потому что там никого не будет.

Ангел вскочил, взмахнул руками и прохрипел что-то нечленораздельное. Кровь отхлынула от его лица, а глаза вылезли из орбит.

– Вылейте Бенедикту воды на голову, что ли? – предложил Полухайкин и поморщился, когда побледневший ангел рухнул на землю. – Да, ангелок, улетела твоя Инфузория Тапочка.

Полухайкин сочувственно похлопал ангела по плечу, а черт философски заметил:

– Если уж не везет, то не везет во всем. Надо подумать, ангелок, как поднять твой коэффициент удачи, заодно, может, и рейтинг поднимется.

– Инфузория Туфелька, – прошептал Бенедикт, открывая глаза.

– Горгона Медуза, – поправил его Гуча, – Вот ведь тип – как только надо действовать, ты сознание отключаешь. – Он покачал головой. – Беги, догоняй. Она не могла далеко уйти!

Ангел вскочил, выбежал с королевского двора и припустил по улице. Следом за ним с места сорвался Бельведерский.

– А ты-то куда? – крикнул Гуча.

– Искать девицу, назад окаменеть хочу, – ответил тот, догоняя конкурента.

– Ну удачи вам, – пожелал Гуча.

А удачи как раз таки и не было. Она повернулась к ним спиной и решила полностью проигнорировать дружеское пожелание черта. А повернулась потому, что смотрела в этот момент на Медузу.

Девушке повезло: как только она вышла за городскую черту и зашагала по чистой, мощенной камнем дороге, мимо проехал табор. Кибитки на колесах мерно покачивались, красивые и крепкие пыганские лошадки бодро цокали копытами. То в одной повозке, то в другой вспыхивала яркая, какие бывают только у цыган, песня. Песню подхватывал весь табор, и тогда казалось, что даже кони пританцовывают. А когда совсем уж невмоготу было терпеть, караван повозок останавливался, цыгане пестрой толпой высыпали на дорогу и начинали огненную пляску, как бы продолжая песню. Потом снова со смехом и шутками грузились в кибитки и ехали дальше. И это было их жизнью – песня и танец. И еще лошади. Лошадей цыгане любили беззаветно. Но главным в их жизни была свобода.

Сейчас табор направлялся к перевалу. Можно было, конечно, проехать другой дорогой – через лес, но Барон распорядился свернуть и проехать мимо Рубельштадта. А еще он, вопреки своей обычной манере гнать лошадей, никуда не торопился, будто высматривал кого-то. И точно, стоило только цыгану заметить на дороге тоненькую фигурку девушки в белом платье, которое открывало одно плечо, как он улыбнулся в усы и натянул вожжи.