Я клянусь тебе в вечной верности - читать онлайн книгу. Автор: Мария Сакрытина cтр.№ 26

Девчонки – это оказалось весело. Единственная нормальная вещь у благородных – этот самый их флирт. Глупый, бесполезный, но затягивающий. Пару раз я был даже влюблён, но по-детски, без глубины, без сильных чувств. Только страсть, только похоть. Очень скоро я не разбирал – куртизанка, цветочница или благородная леди. Они все одинаково таяли передо мной и тянулись за поцелуем. Наверное, я действительно был красив, именно это они шептали мне, отдаваясь. Даже юная, романтично настроенная графиня, приехавшая к нам в школу к жениху – графу де Беарду. Я сделал всё, чтобы попасться ей на глаза, и вечером того же дня в саду она забыла про мораль и про графа совершенно. А лордёныш даже не мог вызвать меня на дуэль, чистоплюй!

Рэй хмурился и говорил, что я, наверное, знаю, что делаю. Он сочувствовал рыдающей девчонке-графине, которую я бросил на следующее же утро и которая уехала, опозоренная, к себе в имение. А мне не было её жаль. Уж кому-кому, а мне – нет. Я не купил её в приюте и не тащил на долговой верёвке в свою постель. Так чего ради я должен её жалеть? Соблазнил? Помилуйте!

Де Беард долго потом (и весьма неуклюже) пытался мне мстить – злыми прозвищами, подкупом лакеев и даже директора. Но когда бы на меня это действовало!

Куда хуже оказался порыв Рэя, тогда же решившего познакомить меня с богословием. Он не был набожным, но верил. Таскал меня в главный храм Девяти и битую седмицу рассказывал про каждого бога, заставляя меня понять, заучить, прочувствовать их историю. Самый дотошный учитель, который у меня был, и ему единственному я ни в чём не мог отказать.

Но ни в одном из каменных лиц я не видел глаз девочки с Небес. Только мимолётная улыбка Матери, которую я не признавал, сколько бы Рэй ни бился. Великая Мать… В конце концов, меня бросила собственная мать, почему я должен чтить какую-то Всеобщую? Невинное чудо в серебристом платье стало бы моей богиней – её чистоте я действительно мог поклоняться. Но она наверняка осеняла своим невидимым крылом короля, а не какого-то выскочку-босяка. Социальная лестница, к сожалению, равна как на земле, так и на Небе.

Тем временем годы шли, а точнее, бежали – и слишком быстро. Рэй заканчивал обучение и должен был вернуться домой, принять титул и сопутствующие ему обязанности. Я удивился, когда услышал: у него был старший брат. Рэй, когда я спросил, долго молчал, отвернувшись, но потом всё-таки рассказал: его брат мёртв. И Рэй винил короля. «Ланс, Валентин вызвал его во дворец, а потом Алэр уехал. Спустя же месяц нам пришло сообщение о его смерти, подписанное королём». Я уверял, что это ничего не значит, что король тут ни при чём, – по поводу Его Величества наши с Рэем мнения всегда расходились. Как я понял, родители Рэя когда-то возглавили оппозицию и потому были убиты. После пропал старший брат. А когда в имение Боттеров явились королевские приставы с сообщением о запредельных долгах и угрозами отобрать имущество и титул, маленький Рэй, оставшийся единственным мужчиной по линии наследования, онемел. Его старшая сестра тогда как раз входила в возраст, когда приличная леди должна выйти в свет и обзавестись хотя бы парочкой кандидатов в женихи. Но кому нужна была девица из опального рода, пусть хоть трижды хорошенькая?

Осиротевшую семью неожиданно для всех спас король Валентин, вызвав леди Мадлен во дворец и осыпав её дорогими подарками. Рэй рассказывал об этом, сжимая кулаки, а когда я два раза переспросил, в чём дело, «закричал», что всем стало ясно: Мадлен согрела Его Величеству постель. Великое дело – переспать разок, тем более с королём. Но для Рэя это, очевидно, было сродни бесчестью.

Зато под протекцией Его Величества Мадлен стала популярна, у неё появилось достаточно поклонников, а королевские «награды» избавили от странных, невесть откуда, по мнению Рэя, выплывших долгов.

Сейчас леди Мадлен собиралась замуж за очень влиятельного графа Винсента, и всё у неё вроде бы было хорошо. Рэй говорил об этом нехотя. Видно было, что он всё ещё стыдится «подачек» Его Величества и даже «опозоренной» сестры.

А я думал, что не понимаю этих благородных: им поможешь, и они ещё кочевряжатся.

После выпуска, несмотря на четыре года обучения, Рэй не собирался в армию – немому, считал он, там делать нечего. Зато он мечтал проявить себя на государственной службе. Как именно, я не интересовался. Моё будущее мне самому виделось весьма смутно – кроме желания в конце концов попасть в королевскую гвардию. И вообще-то путь туда был лишь один.

Я рассказал об этом Рэю ночью перед его выпускным, когда мы сбежали на Дозорную башню. Попытался спокойно – не получилось: Рэй всегда воспринимал в штыки всё, что касалось короля.

– Да пойми ты, да, он король, но он о нас думает! О черни, крестьянах – как вы там нас ещё называете? Он снизил налоги, он раздавал зерно в неурожайные годы – из собственных запасов раздавал! Он не даёт южанам уводить нас в рабство, как они привыкли делать при его отце. Ты знаешь, что такое рабство? Прекрати, я знаю, что ты думаешь: будто в нашей же Мальтии оно не легче. С такими, как я, может быть. Но про южан нам снятся кошмары, Рэй. А он хочет прекратить это. Да подожди ты! Рэй, такому королю хочется служить. Правда, ты не знаешь, в конце концов, что такое голод. Не знаешь, что такое молиться о здоровье и благополучии короля, когда твой господин барон тащит тебя на барщину, этим же королём узаконенную. Такого, как я, ещё не достигшего совершеннолетия, тоже тащат, понимаешь? Валентин отменил её, ты знаешь? Барщину. И хочет запретить продавать нас, как скот или рабов, как это на юге все делают. Он видит в нас людей – а ведь он король. Почти бог для нас. Ты всё это не понимаешь, Рэй. Ты никогда… Извини, но я правда им восхищаюсь. Я не хочу слышать все твои доводы в сто пятый раз. В конце концов, разве это не наш долг – служить королю?!

Пальцы требовательно застучали по моему плечу.

«В гвардию берут по протекции и только бывалых воинов. Ты никогда не воевал. На что ты надеешься?»

Я собрался с духом.

– Сбегу на границу. На южную. Там вечно всё кипит. И мне не нужна протекция, я всего добьюсь сам. У меня получится.

Как я и предполагал, это вызвало бурю негодования. Рэй метался от ограды к ограде, размахивал руками, забывая отстукивать пальцами. А когда понял, что это не помогает, полез в драку – это всегда было его последним аргументом со мной.

Мы катались по грязному каменному полу, и не знаю, чем бы это кончилось. Боюсь, ничем хорошим, но просто не успело. Воздух вдруг сгустился, стремительно потемнел – до этого лунная, звёздная ночь была. Летняя, яркая. На расстоянии локтя видно чётко. А тут – пропало всё. И в наступившей совершенной тишине далёкий женский голос что-то говорил на высоком мальтийском, но очень далеко, не разобрать. А потом наступившая тишина взорвалась яростным гулом, темнота неожиданно схлынула, и я наконец-то выдохнул, даже не заметив, как задержал дыхание.

Рэй лежал рядом со мной, свернувшись в клубок, закрыв лицо ладонями. И крупно дрожал. Я позвал его, но он не откликнулся, а когда я потряс его за плечо – отшатнулся, закрывая руками голову. Из крепко зажмуренных глаз текли слёзы.