Последняя любовь гипнотизера - читать онлайн книгу. Автор: Лиана Мориарти cтр.№ 34

— Кстати, о полиции…

— Да, понимаю. — Его подбородок конвульсивно дернулся. — Просто… я не знаю. Не уверен, что нужно действовать именно так.

Патрик явно не желал снова возвращаться к теме полиции, но Элен никак не могла понять причину. Может быть, он просто боялся, что Саския сделает то, чем угрожала, и выдвинет обвинения против него? Или здесь крылось нечто большее?

— Но ты подумай об этом, — предложила она.

— Подумаю.

Однако Элен видела, что он не собирается этого делать. Она зевнула, неожиданно и широко.

— Поверить не могу, до чего я устала!

— Я бы проспал вечность, — вторил ей Патрик. — Вот только в голове крутится такая карусель. Можешь меня загипнотизировать, чтобы я заснул?

— Ха! — воскликнула Элен.

— Я серьезно. Можешь?

— Видишь ли, применение гипноза к партнеру не слишком удачная идея в этическом смысле, — чувствуя себя не в меру щепетильной, сказала Элен.

Эта тема возникала и раньше, в ее прошлых романах, но, как правило, в тоне весьма легкомысленном, так что Элен нетрудно было отмахнуться.

— Я не стану на тебя доносить. Просто хочется выбросить из головы все эти мысли.

— Мне казалось, тебе претит сама идея быть загипнотизированным. Ты говорил, тебе противно даже представить, что ты перестанешь владеть собой.

— Это было до нашего знакомства. А теперь я знаю о гипнозе гораздо больше. И доверяю тебе.

Элен подумала о своем наставнике Флинне, гипнотерапевте старой школы, которому было уже за шестьдесят. Он со всей страстью ненавидел эстрадных гипнотизеров и твердо верил в то, что единственный способ защитить их профессиональное сообщество — это никогда, никогда не применять свое искусство за пределами терапевтического кабинета.

И еще она подумала о Денни, умном молодом парне, которого она обучала и который с гордостью поведал ей, что использует гипнотическое рукопожатие, чтобы удержать внимание женщин в барах. Причем явно с немалым успехом, так что Элен сразу поняла: ее суровое неодобрение никак этому не помешает.

Если бы она когда-нибудь рассказала Флинну, с чем она отпустила Денни, он бы пришел в ужас, как какой-нибудь дедушка, решивший, что она развращает свое дитя. Элен полагала, что в этическом смысле она находится где-то между Флинном и Денни.

— Ну, наверное, вреда не будет, если проделать какое-нибудь расслабляющее упражнение, — сказала она.

Кстати, я совсем не «преследую» тебя. Пожалуйста, перестань использовать это слово, ты ведь знаешь, что это глупо. Я просто хочу поговорить с тобой, вот и все!

Из электронного письма Патрику Скотту, оставшегося неоткрытым

— Вобщем, этот парень из Америки отправляется к судье и заявляет, что его преследует бывшая подружка, — рассказывал Патрик. — А судья ему говорит: «Вам бы чувствовать себя польщенным таким вниманием!» А несколько дней спустя этот парень уже мертв. Его преследовательница то ли застрелила его, то ли зарезала, не помню. Это подлинная история.

Был воскресный день, и Элен, Патрик, Джулия и друг Патрика по прозвищу Стинки устроились на коврике для пикников на берегу залива, ели рыбу и жареную картошку. Настоящее имя Стинки так и не прозвучало, а Элен и Джулия были воспитаны своими матерями строго в духе Северного побережья и просто не могли заставить себя произнести слово «Стинки».

Тему преследования затронула Джулия.

— Патрик, я слышала, тебя кто-то преследует, — сказала она буквально через несколько минут после того, как они уселись, причем таким же светским тоном, каким могла бы произнести: «Патрик, я слышала, ты геодезист».

Элен весьма удивилась тому, что Патрик не попытался сменить тему, в особенности после вчерашнего вечера, проведенного с его семьей. На самом деле он откликнулся почти с энтузиазмом. Интересно было наблюдать вариации его личности, проявлявшиеся в присутствии разных людей. С родными он был более разговорчивым, мягким, вел себя слегка по-мальчишески. Со Стинки и Джулией оставался спокойным, уверенным в себе типичным австралийцем.

— Скотти, ты ведь не боишься за свою жизнь? — спросил Стинки.

Стинки был коренастым мужчиной, начавшим лысеть, с ямочками на пухлых щеках, и это делало его похожим на гигантского младенца с седоватой щетиной и низким голосом. Он оказался слишком маленького для мужчины роста, о чем Патрик не счел нужным упомянуть заранее. Элен в свою очередь не стала упоминать о том, что Джулия довольно высока. Когда Джулия, выглядевшая в особенности гламурно в узком жакете с шарфом и в кожаных ботильонах на высоченных шпильках, пожимала руку Стинки, одетому в помятую рубашку в загородном стиле, поношенные джинсы и старые ботинки, похожие на обувь дорожного рабочего, она посмотрела на Элен поверх головы Стинки, вскинув бровь. Элен в ответ только пожала плечами. Она уже догадывалась, что сегодняшний день даст повод Джулии в последующие годы с преувеличенным недоумением говорить: «Тот случай, когда ты пыталась свести меня с каким-то лысым карликом, которого звали Стинки»

Но в определенном смысле даже хорошо, что Джулию не заинтересовал Стинки: подруга полностью расслабилась, поглощала горячую картошку и немножко флиртовала с ним. Если бы она действительно видела в нем какую-то перспективу, то избегала бы встречаться с ним взглядом, вела бы себя агрессивно, делая вид, что он ей безразличен, и уж точно совсем потеряла бы аппетит.

— Нет, за свою жизнь я не боюсь, — ответил Патрик. — Только за свой рассудок иногда. Но я считаю, что люди недостаточно серьезно воспринимают преследование женщинами мужчин.

— А ты когда-нибудь общался с этой особой? — спросила Джулия Стинки. — Слушай, нельзя ли узнать твое настоящее имя? Я просто не в состоянии называть тебя Стинки, тем более что ты пахнешь вполне приятно.

— Меня зовут Брюс, — сообщил тот.

— Ну нет!

— А что плохого в этом имени? Я обиделся.

— Ладно, Брюс, ты с ней когда-нибудь встречался? — продолжила Джулия. — С преследовательницей Патрика?

— Я ее хорошо знал. И она мне нравилась. Даже очень нравилась.

Он посмотрел на Патрика, а тот пожал плечами и сказал:

— Хочешь, дам ее номер телефона? Она будет тебе рада.

— Так ты и не подумал бы, что она способна на такое… безумное поведение? — спросила Джулия.

— Ох, не знаю. — Ямочки на щеках Стинки стали глубже. — А разве все мы не способны на такое? Мне всегда казалось, что любовь — это разновидность безумия.

— Любовь — разновидность безумия, — повторила Джулия. — Это весьма… мм… поэтично для человека, которого, так сказать, зовут Брюсом.

— Он просто хочет произвести впечатление на леди, — сообщил Патрик.

— Суть в том, — разъяснила Джулия, — что всем рано или поздно причиняют боль, но нам приходится просто смириться с этим, разве нет? Такова уж жизнь.