Полет шершня - читать онлайн книгу. Автор: Кен Фоллетт cтр.№ 54

– И что это вы здесь, по-вашему, делаете? – раздался у него за спиной голос.

Он обернулся.

Карен шла к нему по террасе. В вечернем свете ее бледная кожа излучала сияние. Она была в длинном платье цвета сильно разбавленного аквамарина и не шла, а скользила, совсем как призрак.

– Тише! – прошипел он.

Стемнело уже так, что Карен его не признала.

– «Тише»? – возмутилась она с жаром, в котором не было ничего призрачного. – Выхожу, вижу, как неизвестно кто пялится в наши окна, и вы смеете говорить мне «тише»?

Из дома раздался лай.

Всерьез Карен сердится или просто валяет дурака, Харальд не разобрал.

– Нельзя, чтобы господин Даквитц знал, что я здесь! – быстро проговорил он.

– Вам стоит бояться полиции, а не моего отца!

Тут прибежал рыжий сеттер Тор защитить хозяйку от незваного гостя, и уж он-то сразу признал Харальда, лизнул ему руку.

– Вы не узнаете меня? Я Харальд Олафсен. Тот, что гостил здесь две недели назад.

– А! Буги-вуги! И что ты высматриваешь на нашей террасе? Неужто вернулся ограбить нас?

– Карен? – выглянул из стеклянных дверей господин Даквитц. – Кто-то пришел?

Харальд затаил дыхание. Если Карен выдаст его, все погибло. Карен после томительной паузы отозвалась:

– Все в порядке, папа. Это мой друг.

Господин Даквитц прищурился, пытаясь разглядеть, кто с ней, но не разглядел и, проворчав что-то, вернулся в дом.

– Спасибо, – выдохнул Харальд.

Карен уселась на низкий парапет и закурила.

– Пожалуйста, но за это ты должен объяснить мне, в чем дело.

Платье удивительно шло к ее зеленым глазам, сияющим так, будто подсвечены изнутри.

Харальд сел рядом.

– Поссорился с отцом и ушел из дому.

– Почему сюда?

Сама Карен в известной мере была тому причиной, но Харальд решил, что говорить об этом не стоит.

– Я нанялся к фермеру Нильсену – буду чинить его трактора и машины.

– Надо же, какой предприимчивый! А жить где будешь?

– Ну… в старом монастыре.

– Еще и нахал к тому же!

– Не без того.

– И конечно, ты привез с собой одеяла и прочее?

– Вообще-то нет.

– Ночью будет холодновато.

– Переживу.

– Ну-ну…

Она замолчала, покуривая и глядя на погружающийся в темноту сад. Харальд, не отрывая глаз, следил, как мерцают тени на ее лице. Всё вместе, взятое в сочетании: большой рот, чуточку кривоватый нос и шапка вьющихся волос – удивительным образом очаровывало. Но вот полные губы выпустили последнюю струйку дыма. Швырнув окурок в цветочную клумбу, Карен встала.

– Что ж, удачи! – проговорила она, вошла в дом и закрыла за собой стеклянную дверь.

«Однако… – обескураженно подумал Харальд. – Дай мне волю, я говорил бы с ней ночь напролет, а ей, и пяти минут не прошло, сделалось скучно. Да и в прошлый раз, когда я гостил здесь, она тоже то давала понять, что рада мне, то обдавала холодом, попеременно. Наверное, это игра, в которую она любит играть. Или так переменчивы ее чувства».

Впрочем, мысль о том, что у Карен есть к нему хоть какие-то чувства, пусть даже и ненадежные, согревала.

Возвращаясь в монастырь, он заметил, как быстро остывает ночной воздух.

«Карен права, ночью я околею. В церкви пол покрыт плиткой, от одного взгляда на которую мороз по коже. Правда жаль, что не догадался захватить с собой одеяло».

Он огляделся, где устроить постель. Тусклый свет звезд, проникая в окна, кое-как освещал внутреннее пространство церкви. В восточной части, в закругленной стене, когда-то окружавшей алтарь, была встроена широкая полка, а над полкой возвышалась «сень», балдахин. Видно, в старые времена это было почетное место, где стоял предмет поклонения: священная реликвия, драгоценная чаша, изображение Богоматери. Но теперь эта полка больше всего прочего в церкви напоминала лежанку, так что Харальд на нее и улегся.

В разбитое окно виднелись верхушки деревьев да россыпь звезд на темно-синем небе. Он лежал и думал о Карен. Представлял, как она с нежностью гладит его по волосам, легонько касается губами его щеки, как вскидывает руки ему за спину и обнимает его. Совсем не так он представлял себе свидание с Биргит Клауссен, девушкой из Морлунде, с которой познакомился на Пасху. Когда в его мечтах царила Биргит, она всегда расстегивала лифчик, или кувыркалась в постели, или в нетерпении срывала с него рубашку. Карен играла свою роль тоньше, была скорей любящей, чем страстной, хотя во взоре ее пряталось обещание большего.

Харальд совсем продрог. Поднялся. Может, получится заснуть в аэроплане? Тыкаясь в темноте, нашарил ручку, однако, открыв дверцу кабины, услышал шорох, писк и вспомнил, что в обшивке кресла мыши устроили себе гнездо. Мышей он не боялся, но заставить себя спать с ними не мог.

А если «роллс-ройс»? Поджав ноги, можно уместиться там на заднем сиденье. Все просторней, чем в «шершне». В темноте снять брезент с автомобиля удастся не сразу, но можно попробовать. Правда, еще вопрос, не заперты ли дверцы на ключ.

Харальд возился с чехлом, разыскивая, нет ли застежки, которую можно расстегнуть, когда послышались легкие шаги. Он замер. Вскоре по окну чиркнул луч электрического фонарика. Неужели у Даквитцев по ночам ходит патрульный?

Он уставился на дверь, которая вела к кельям. Свет приближался. Харальд прижался спиной к стене, стараясь не дышать. И тут услышал голос:

– Харальд?

– Карен! – Сердце подпрыгнуло от радости.

– Ты где?

– В церкви.

Луч отыскал его, а потом она поставила фонарь на попа, чтобы стало светлей. Он заметил, что в руках у нее сверток.

– Я принесла тебе одеяла.

Харальд расплылся в улыбке.

«За одеяла спасибо, конечно, но еще приятней, что ты обо мне думала!»

– Я как раз собирался спать в машине.

– Ты слишком длинный.

Развернув одеяла, он нашел внутри еще один сверток.

– Я подумала: ты, наверное, голодный.

В свете ее фонарика он увидел каравай хлеба, корзиночку с клубникой и палку колбасы. Еще там была фляжка. Отвернув крышечку, он понюхал: свежесваренный кофе.

Тут Харальд понял, что страшно проголодался, и накинулся на еду, стараясь не рвать ее зубами, как оголодавший шакал. Раздалось мяуканье, и в круг света вступил тот самый костлявый черно-белый котяра, которого он встретил, когда попал в церковь впервые. Он бросил коту кусок колбасы. Тот понюхал, перевернул колбасу лапкой и с достоинством принялся есть.