Меч Ислама. Псы Господни. Черный лебедь - читать онлайн книгу. Автор: Рафаэль Сабатини cтр.№ 190

– И все же необходимо что-то предпринять.

Засим де Берни неторопливым шагом направился к хижине. Потом, словно приняв какое-то неожиданное решение, он вдруг развернулся и решительно двинулся вдоль берега к лагерю буканьеров.

На подходе к лагерю двое пиратов, коптивших на костре черепашье мясо, оторвались от своего занятия и дружески поприветствовали его.

Но на сей раз де Берни прошел мимо, как будто не заметив их.

В капитанской хижине главари буканьеров уже уселись за обеденный стол, когда на пороге вдруг возник де Берни, – вид у него был серьезный и угрожающий.

Том Лич, который, похоже, успел прийти в себя после утренней стычки, взглянул на него украдкой, напуганный его столь неожиданным появлением. Однако страх недолго владел пиратом. И, приняв обычный наглый вид, он приготовился отразить атаку, тем более что он был к ней готов.

Де Берни сел с краю стола и посмотрел на капитана, восседавшего на другом его конце. По правую руку от француза сидели Бандри с Холлиуэлом, а по левую – Эллис с Уоганом.

Все четверо оторвали глаза от своих тарелок и разинув рты глядели на нежданного гостя, сраженные его суровым видом и голосом.

Ничтоже сумняшеся де Берни приступил прямо к делу.

– Ты, конечно, догадываешься, капитан, зачем я здесь, – резко заговорил он. – Должен предупредить тебя: если хочешь узнать дорогу к золоту – чтоб духу твоего больше не было в моем лагере.

– Клянусь преисподней!.. – начал Лич, вставая со стула.

– Минуточку! – гневно прервал его де Берни, и от его голоса и вида капитан, прикусив язык, сел на место.

И, обращаясь к офицерам Лича, он продолжил:

– Если хотите узнать дорогу к золоту, запомните то, что я сейчас скажу. Если Том Лич еще хоть раз приблизится к моему лагерю больше чем на двадцать метров, пеняйте на него. Я вас не знаю, и вы ни дублона не получите из испанских сокровищ. Если же вы хотите, чтоб я выполнил условия сделки, позаботьтесь, чтобы Лич был поучтивее с моей супругой.

Встретившись с дерзким, вызывающим взглядом француза, темные глазки капитана запылали злобным огнем.

Надменные слова де Берни привели подручных Лича в раздражение, и они зароптали. Но лишь один из них взял на себя смелость громко сказать свое слово – бесстрастный, мертвенно-бледный Бандри. Повернувшись спиной к де Берни, он обратился прямо к капитану:

– Выходит, ты наплевал на наше предупреждение, капитан? – невозмутимо, но грозно заговорил он.

Его вопрос многое прояснил де Берни… Все выжидательно посмотрели на капитана. Однако, ошарашенный суровым тоном Бандри, Лич на какое-то время лишился дара речи; ощутив внезапную поддержку со стороны, де Берни воспользовался возникшей паузой, с тем чтобы подлить масла в огонь:

– И еще, Том. Хорошенько подумай над моими словами и сделай выводы. Это дельце можно обстряпать и без тебя: в отличие от меня, лично от тебя пользы ни на грош.

Не сказав больше ни слова, он развернулся и ушел – так же неожиданно, как появился. С искаженным от злобы лицом, готовый вот-вот разразиться проклятиями, Лич встал; Уоган собрался было его поддержать, но презрительный голос Бандри остановил обоих.

– Надеюсь, тебе ясно, золото нас волнует больше, чем вы! – не сдержавшись, проорал Бандри и, ударив кулаком по столу, вскочил на ноги.

Наступила тишина. Ее нарушил притворно-слащавый, таящий недоброе голос капитана:

– Так-так, Бандри!.. Значит, золото тебя волнует больше, чем я?

И, не сводя глаз с безжизненного лица Бандри, он потянулся рукояткой к портупее.

Де Берни, похоже, ловко подбросил им яблоко раздора, потому как главари буканьеров уже были готовы вцепиться друг другу в глотки и пролить кровь. Но тут, как нельзя кстати, в перебранку вмешался Холлиуэл. Он поднялся и, наклонив грузное тело вперед, встал между капитаном и Бандри.

– Во имя неба, Том, успокойся. Неужели ты хочешь испортить все дело? Подожди, когда дублоны будут наши, а там делай со своей смазливой куколкой что хочешь.

– Ладно, ладно, – проворчал он. – Видать, я и впрямь был ослом. Ты прав, Холлиуэл. Зато ты, Бандри, просто взял и плюнул мне в душу… – В его голосе послышались рыдания. – Надо ж сказать такое – золото его волнует больше, чем я!

– Ты и правда маху дал, Бандри, – проговорил Уоган. – Да-да, разрази меня гром, хватил лишку!

– И я вправе требовать удовлетворения, – сказал Лич, не отрывая взгляда от мертвенно-бледного лица штурмана.

– Но ведь ты сам признался, что вел себя как осел, – произнес тот. – Давай оставим этот разговор.

В желании Бандри уйти от разговора Лич узрел страх.

– Ты поспешил с выводами, Бандри. Думаешь, я все так и оставлю? Видишь ли, этот змееныш-французишка привык делать из мухи слона. Или ты считаешь, я должен подставить ему другую щеку и ползать у него в ногах, поджав хвост, как поганый пес, всякий раз, когда он начинает хорохориться под предлогом того, что знает тайну каравана?

Если Чарли будет паинькой, – продолжал далее Лич, – я и пальцем его не трону. А нет – плевать я хотел на его караван. Но ежели ты ждешь от меня чего-то другого, Бандри, или хочешь, чтоб я плясал под его дуду, что ж, скажи, а мы тебя послушаем.

– Вот это дело, – вставил Уоган.

Эллис и Холлиуэл не проронили ни звука, но своим видом они давали понять, что не намерены ввязываться в дело, которое Лич повернул как личную ссору. Если б они держались все заодно, капитану пришлось бы туго. Но из-за взаимной подозрительности тонкая нить, которая еще недавно связывала их вместе, оборвалась.

Бандри понимал: если его стычка с неумолимым капитаном обретет личностный характер, для него это будет равносильно самоубийству. И он решил оставить позицию, которую так рьяно защищал.

– Никто не может требовать от тебя большего, капитан, – сказал он. – Но не забудь, нам бы очень хотелось, чтоб ты все же сдержал свое слово.

– Не беспокойся, сдержу, – ответил Том Лич.

После того как меж ними воцарились мир и согласие, буканьеры снова уселись за стол и продолжили прерванный обед.

Этой ночью де Берни тщетно ждал, что мисс Присцилла выйдет поговорить с ним. После событий минувшего дня он чувствовал необходимость объясниться с нею. Но девушка, очевидно, не имела такого желания, потому как минуты шли за минутами, а портьера все не приподнималась.

Де Берни понял, что это не случайно, и с тяжелым сердцем стал теряться в догадках. Быть может, он ее чем-то оскорбил? Быть может, заключив ее в свои объятия, он переступил рамки дозволенного? Но это же было необходимо, ведь они играли роль мужа и жены!

И если ее отсутствие объяснялось только этим, значит им тем более нужно было обо всем переговорить. В конце концов француз не выдержал и осторожно позвал девушку. Ему пришлось сделать это трижды, прежде чем портьера наконец приподнялась.