Меч Ислама. Псы Господни. Черный лебедь - читать онлайн книгу. Автор: Рафаэль Сабатини cтр.№ 19

– Случилось? – Старик презрительно усмехнулся. – Вы что, с луны свалились?

Он вышел из узкой двери и поднял фонарь так, что тот осветил двери напротив.

– Видите это?

Но Просперо ничего не видел.

– Видите – что? – спросил он.

И опять послышалось то же хихиканье вампира.

– Крест, благородный господин. Крест.

Просперо присмотрелся повнимательнее. На противоположной двери он смутно различил крест, грубо намалеванный чем-то красным.

– Ну крест. И что же? – переспросил он.

– Что же? Иезус Мария! Зараженный дом! Чума! Они все мертвы.

– Чума? – Просперо похолодел. – У вас чума?

– Господь ниспослал ее нам, как ниспослал Он пламень на Содом и Гоморру, устав от грехов человеческих. Говорят, она пришла из Неаполя, куда была ниспослана в наказание этим безбожным бандитам, посягнувшим на святыни Рима и самого папу. Многие удрали, как мессир Сципион, будто можно избежать кары Божьей. Мессир Тривальзио и его французы заперлись в Кастеллетто, как будто стены могут остановить гнев Господа. Поверьте, благородный господин, вы прибыли в Геную в недобрый час. Здесь остались лишь мертвецы, которым все безразлично, да бедняки вроде меня, которым некуда деться. – Он снова недобро хихикнул и повернулся, чтобы войти в дом. – Идите с Богом, благородный господин. Идите с Богом.

Но Просперо остался. Даже когда дверь уже закрылась, он все еще стоял, прислушиваясь к удаляющемуся шарканью. Наконец он стряхнул оцепенение, вскочил в седло и с брезгливостью человека, попавшего в нечистое место, тронулся сквозь мрак вниз, к воде, по крутым узким и опасным улочкам.

Лошадь ему следовало оставить в конюшне «Мерканти». Постоялый двор выходил на набережную с тем же названием. Между ним и гостиницей в Кьяванти, где Просперо взял лошадь, была почтовая связь.

Поскольку друга, от которого он мог получить помощь, не было в Генуе и все остальные, к кому он мог обратиться, скорее всего, тоже отсутствовали, а городские ворота в этот час были уже заперты, Просперо вряд ли удалось бы выбраться из этого некрополя. Осталось лишь надеяться на ночлег в гостинице «Мерканти». Утро вечера мудренее.

Он медленно спускался к воде, лошадь оскальзывалась на крутом спуске и изредка останавливалась дрожа. Просперо никого не встретил. Лишь дважды эта кладбищенская тишь нарушалась жалобными воплями из домов, мимо которых он проезжал.

Наконец он выбрался из мрака узких и крутых улочек на широкую набережную. Над морем поднимался месяц. В его слабом сиянии старый мол выделялся на фоне мерцающей воды черной громадой. За ним виднелись высокие мачты галеонов и немного уступавшая им по высоте оснастка галер. Обычно здесь даже в ночные часы кипела жизнь, и теперь тоже наблюдались какие-то признаки активности. Просперо встречал странных прохожих, приветствовавших его и тут же исчезавших в темноте. Примерно на расстоянии половины полета стрелы виднелся в темноте желтый ромб. Это был фонарь, освещавший набережную Мерканти и стоявшие на приколе лодки. Он услышал гвалт неожиданно веселых голосов, обрывки песни, бренчание какого-то струнного инструмента. Похоже, это и была гостиница «Мерканти». По крайней мере, здесь были люди, хотя Просперо не мог бы поручиться, что пируют не смертники. Вновь (и гораздо отчетливее, чем раньше, ибо теперь он знал правду) Просперо услышал в этом гвалте голоса вампиров, веселящихся на кладбище чудовищ. Он спешился и отвел лошадь в стойло. Первоначальное впечатление еще более усилилось, когда он воочию увидел компанию.

До сих пор, как он знал, в этой гостинице останавливался люд побогаче, имеющий прямое отношение к портовым делам. Это были купцы, офицеры с заходивших в порт кораблей, судовладельцы, даже аристократы, чьи интересы были связаны с морем. Женщин здесь никогда не бывало. Во всяком случае, в общественных помещениях. Но тех, кто нынче ночью собрался вокруг стола на кóзлах, можно было причислить лишь к подонкам общества. Лучшие из них были надсмотрщиками с галер и из публичных домов, худшие – портовыми бродягами и проститутками. Они есть в любом порту, но обычно не осмеливаются показываться в таком месте, как «Мерканти».

Все они веселились при свете чадящих светильников, свисающих с потолка. Веселье было шумное, истеричное, в нем чувствовались страх и бравада. Это был смех сквозь слезы, громкий и пустой. Так обычно гонят от себя панику и страх поднимающие руку на своих богов. Вот так, должно быть, подумал Просперо, они смеялись бы и в аду.

Его появление привело к некоторому замешательству в среде гуляк.

Бледный и худой юнец, оседлав стол, бренчал на лютне, а две женщины нестройно исполняли похабные куплеты. Песня оборвалась, стихли хохот и болтовня. Бесстыжая компания уставилась на внезапно появившегося изысканного незнакомца, выглядящего в этом нечестивом месте как существо из иного мира. Он все еще был облачен в пышные одежды дель Васто из черной камки и ярко-алый плащ Ломеллино.

На некоторое время воцарилась тишина, затем последовал новый, еще более громкий взрыв буйного веселья. Гуляки кинулись приветствовать Просперо, звеня стаканами и с грохотом опрокидывая табуретки. Бросая злобные взгляды, его приглашали присоединиться к их кружку.

– Назад! – осадил он их. – В каком круге ада я нахожусь?

Кто-то заржал громче. Другие заворчали. Третьи, вцепившись в плащ, поволокли Просперо за собой. В этот миг, стремительно рассекая толпу, появился Маркантонио, грузный, пышущий жаром мужчина, хозяин гостиницы. Он явно не благоволил к своим постояльцам.

В одно мгновение он расчистил для себя пространство и подался вперед, чтобы рассмотреть вновь прибывшего. От возбуждения он обливался потом.

– Господин Просперо! Господин Просперо!

– Что за шабаш у вас в «Мерканти»?

Громоподобный голос сменился жалобными стенаниями:

– Нынче других клиентов не сыскать. Вы вернулись в недобрый час, синьор. Но умоляю вас, идите за мной. Наверху есть комнаты. Мой дом целиком в вашем распоряжении. Это большая честь для меня. Идите за мной, синьор, идите.

Маркантонио повел его через длинный зал, расчищая дорогу угрозами и взмахами ручищ, словно отгоняя ими паразитов. Жестикулируя и гримасничая, кутилы дали им пройти, что вызвало новый приступ хохота. Благородный господин, издевались они, слишком знатен для подобной компании. Может, чума собьет с него спесь? Вот погодите, появятся у него бубоны, тогда-то он вспомнит, что он такой же смертный, как и ничтожнейший из людей. Чума всех уравняет. Да здравствует чума! Наконец Просперо выбрался из этой гнусной толпы и, ведомый служанкой со свечой, поднялся по винтовой лестнице на второй этаж. Маркантонио следовал за ним. Он вошел в хорошо обставленную, просторную, но невероятно жаркую и душную комнату, с плотно прикрытыми окнами.

Девушка зажгла на столе свечи в медных светильниках. Маркантонио, вытирая красное лицо, страдальчески посмотрел на Просперо.

– Спаси нас Бог! Тяжелые испытания свалились на нас.