Призраки знают все. Рукопись, написанная кровью - читать онлайн книгу. Автор: Анна Данилова cтр.№ 129

Она не воспринимала его серьезно и продолжала любить Крымова одним лишь телом. Душа ее, казалось, была поглощена совершенно другим – желанием как можно скорее обрести свободу, полную свободу от всех своих мужчин. Но для этого нужно было подождать еще пять дней. Ведь Крымов обещал прилететь в С. через неделю, а вдруг?.. Она боялась даже думать об этом «вдруг». И что могло бы произойти за эти пять дней, которые Крымов вел себя спокойно, ухаживая и ублажая своих женщин, словно действительно ничего не готовил, никакого сюрприза, никакой бомбы.

Она уже не сомневалась в том, что Берестов обманут, причем самым жестоким образом (он уехал в тот же день, когда Крымов отправил его в гостиницу, пообещав «сладкую конфету»), но сама уезжать никуда не собиралась. Она ждала развязки, которая не наступала.

Нина, энергичная молодая женщина с лицом лошади, которое обрамляли изумительные рыжие кудри, охотно водила Юлю по магазинам и без умолку рассказывала о Париже.

– Когда я первый раз попала сюда, – весьма эмоционально делилась она впечатлениями двухлетней давности, прогуливаясь с видом пресыщенной парижанки по «Галерее Лафайет» и панибратски поддерживая Юлю под локоток, – то думала, что потеряю сознание… Но потом ничего, привыкла, в Париже главное – это иметь деньги. Без них ты – ничто.

Нина Сулима приехала во Францию по приглашению человека, с которым случайно познакомилась в Москве на вечеринке одного приятеля, актера Театра на Таганке, отмечавшего свое сорокалетие. Было выпито много вина, спето много песен, и в результате она проснулась утром в гостиничном номере в объятиях почти незнакомого ей мужчины, да к тому же еще и француза, имени которого она не помнила. Проснувшись, француз угостил ее кофе и попросил сыграть ему на гитаре и спеть, после чего нежно поцеловал и, сказав, что через несколько часов у него самолет, пообещал прислать ей вызов. «Будешь петь в русском ресторане, я тебе помогу», – такими были его последние слова. А спустя полмесяца Нине действительно пришло сначала письмо, а потом и приглашение в Париж. Больше того, Жорж Фрей, так звали ее нового знакомого, оказавшегося порядочным человеком, не бросавшим слов на ветер, прислал ей деньги на авиабилет и телеграмму с очень нежным и интимным текстом. И Нина, в порыве внезапно нахлынувших романтических чувств, сорвалась со своего безработно-богемного места и полетела навстречу неизвестности, навстречу Фрею.

Жорж был режиссером небольшого театрика в предместье Парижа и, встретив свою протеже, уже на второй день пребывания устроил ее на работу в русский ресторан «Matriochka». Определив ей комнату в квартире, которую он делил со своим другом, эмигрантом третьей волны, клоуном Агаповым, Жорж предложил ей жить с ними вместе. Так Нина Сулима стала ресторанной певицей, сменившей свой привычный репертуар на русские романсы. И наверняка все сложилось бы благополучно, если бы не внезапная трагическая смерть Фрея, погибшего в автокатастрофе в нескольких метрах от своего театра. Неизвестно по каким причинам ее тут же попросили из ресторана (очевидно, после смерти Жоржа нашелся кто-то, посчитавший возможным устроить на ее место другую певицу, тоже русскую), и Нина осталась без работы. И лишь Агапов, в память о своем друге, позволил ей жить в их квартире и даже нашел для нее через своего знакомого Кристиана Броше место домработницы у только что поселившегося в Париже «русского писателя Крымоффа».

Услышав про писателя «Крымоффа», Юля даже остановилась, не веря своим ушам, и с трудом скрыла улыбку.

– Да уж, деньги действительно играют в нашей жизни большую роль, – Юля вежливо поддерживала беседу, с интересом разглядывая проплывающие мимо прозрачные витрины, забитые чем-то безумно дорогим и красивым, – но здесь столько соблазнов, я понимаю…

Они вышли на улицу, увидели зонтики летнего кафе и присели за один из столиков.

– Вы, наверное, устали, а я таскаю вас по этажам… Знаете, а у вас есть вкус. Я наблюдала за вами – вы покупали необычные вещи, стильные и почему-то слегка великоватые. Это для сестры или мамы?

– Нет, – коротко ответила Юля, помня о том, что домработниц не следует подпускать к себе близко.

– Юля, у меня к вам есть один разговор или даже просьба, но я не знаю, с чего начать. Я думаю, только вы мне и сможете помочь…

– Что-нибудь случилось?

– С одной стороны может показаться, что все это несущественно, но для меня это очень важно… Я боюсь вашего Крымова.

Юля подумала о том, что он пристает к Нине, но тут же отогнала от себя эту нелепую мысль: навряд ли кто из женщин мог бы пожаловаться на Крымова в том, что касалось этого вопроса.

– В каком смысле?

– Понимаете, вообще-то я отдаю его белье прачке, она приходит два раза в неделю, забирает грязное и приносит чистое…

Юля широко раскрыла глаза – меньше всего она ожидала услышать о грязных носках Крымова.

– Но ту куртку, которую он залил вином, он сам попросил меня застирать, да и медлить было нельзя и тем более ждать прачку или относить куртку в химчистку. Естественно, я бросилась застирывать, но прежде замочила…

– Можно покороче? – не выдержала Юля, почему-то решив, что Нина издевается над нею. Быть может, она относилась к ней с презрением, потому что ревновала?

– Да. Я замочила куртку вместе с фотографией. Потом-то, когда я уже отжала куртку, я почувствовала во внутреннем кармане что-то жесткое, достала, развернула и ахнула… И испугалась. Понимаете, я дорожу этим местом, мне здесь хорошо платят и относятся как к человеку несмотря на то, что я русская – Крымов ведь тоже, слава богу, русский! – а что, если он узнает об испорченной фотографии и решит меня уволить? Что я тогда буду делать?

– Он искал эту фотографию?

– Не знаю.

– А где она? Вы что, ее выбросили?

– Нет. Она у меня, кроме нее есть еще и копия, по моей просьбе в мастерской пересняли ее… Что мне делать?

– Давно это было?

– Четыре дня тому назад.

– Эти снимки у вас?

– Да, они у меня с собой, я специально взяла их, потому что знала, что сегодня все вам расскажу… Вы поможете мне? Вы уговорите Крымова простить меня?

Нина протянула конверт, откуда выпало два снимка. Она сразу узнала себя на фотографии. Эти снимки сделал Шубин в самые лучшие времена их совместной работы. Юля была в белом платье, а лицо ее светилось счастьем…

– Это вы? Ведь это вы на этой фотографии?

Но Юля не стала отвечать на этот вопрос.

– Советую вам просто-напросто сунуть фотографии в эту куртку, вот и все, – сказала она довольно сухо, понимая, что Нина разыграла всю эту сцену исключительно для того, чтобы каким-то образом приблизиться к бывшей любовнице своего хозяина, если и вовсе не стать ее подругой. Все оказалось шито белыми нитками и очень не понравилось Юле. И лишь позже, когда она немного успокоилась, ей стало стыдно за свою черствость. «В конце-то концов, что плохого в том, что она хотела стать моей подругой и заручиться поддержкой? Разве я вела бы себя иначе?»