Сама себе враг - читать онлайн книгу. Автор: Анна Михалева cтр.№ 60

— Выражаясь вашим профессиональным языком, не берите меня на понт.

По всей видимости, пламенные речи следователя не произвели на него должного эффекта. Парень остался совершенно спокоен. Зато Терещенко аж подпрыгнул, но, сдержавшись, не заорал (чего Алена, собственно, от него и ожидала).

— Это не мой профессиональный язык, милый, — вкрадчиво поправил Вадим допрашиваемого, — это твой, в будущем.

— Послушайте, — Ляхин снова опустил глаза, — чего вы тут скачете передо мной? Во-первых, вам хорошо известно, что я не убивал собственного дядю. Во-вторых, даже если бы я и убил, то у вас на руках нет никаких доказательств, потому что, если бы они были, вы бы меня приперли ими к стенке. А вы же не припираете? Так чего вам от меня нужно? Чтобы я пал на колени, залился слезой и взвыл: дяденька следователь, убийца я, убийца?!

Терещенко замер на месте так неожиданно, словно его поразил неизвестный науке столбняк, приводящий к мгновенному окоченению всего организма.

— Все, что вы можете предъявить мне, это заверение вашей подруги, будто бы она видела меня в «Сатириконе» в тот вечер, когда убили моего дядю.

— А квартира, которая досталась вам в наследство? — попыталась помочь Вадиму Алена.

— И что? Я должен от нее отказаться, чтобы снять с себя подозрение? — он перевел на нее равнодушный взгляд. — Вы лично считаете, что квартира — повод для племянника, у которого, кроме дяди и бабушки, вообще нет никого на свете, убивать этих людей?

— А почему вы всем говорили, что ваш дядя скончался от сердечного приступа? — Вадим вернулся к жизни и взял следствие в свои руки. Но ненадолго.

Ляхин отпустил ему очередную порцию презрения и процедил:

— Чтобы избежать этой вот сцены. Я же не идиот. Когда милиция не может отыскать настоящего преступника, хватают всех мало-мальски подозрительных. А разве не подозрителен тип, у которого этот самый убийца только что зарезал родного дядю?

Заявление повергло Терещенко в длительную кому.

* * *

— Какой странный парень, — потом признался он, уже топая по пустынному коридору. — Никогда не встречал ничего подобного. Такое ощущение, что он знает все правила следствия и точно уверен, что никто ему ничего не может сделать.

— Но ты действительно не смог, — пожала плечами Алена. — Тебе же пришлось его отпустить.

— Еще бы! — Вадим даже побледнел от обиды. — Весь театр сбежался его выгораживать. Да Ганина никто так не защищал, как этого «бедного мальчика», — он передразнил ноющий голос Натальи Прощенко, которая умоляла за Ляхина, как за родного сына.

— Наверное, потому что он сирота…

— Я еще разберусь в этом сиротстве! — сурово пообещал Терещенко. — Родители погибли в автокатастрофе, дядю зарезали — какое фатальное невезение!

— Не будь циником, — она положила ему руку на плечо. — Такое иногда случается.

— Да, но не дважды за столь короткий срок. И мне не нравится поведение этого Ляхина. Мне не нравится атмосфера в театре. Мне вообще все в этом деле не нравится! Два месяца копаемся с этими чертовыми убийствами и ни на шаг не продвинулись к разгадке. Я чувствую, что тут все виноваты и все покрывают друг друга. Какое-то белое братство, чтоб его!

— Белое братство?! — Алена замерла на секунду. Что-то легкое коснулось ее сознания. — Белое братство, — повторила она, растягивая слова.

— Вот именно! Белое или скорее желтое братство — братство сумасшедших! Прикрыть бы всю эту театральную лавочку! — зло процедил Вадим.

— Попахивает диктатурой, не находишь? — усмехнулась Алена по инерции, потому что голова ее в этот момент была загружена переработкой совсем другой информации.

— Плевать, чем это пахнет. Сегодня же поставлю вопрос перед Горынычем о частичном закрытии театра.

— Как ты это себе представляешь?

— Пока никак, — он растерялся.

— Мне кажется, что убийств больше не будет, — неожиданно и уверенно изрекла Алена, чем совершенно деморализовала Вадима.

Он тихо выдохнул:

— Почему?

— Видишь ли…

Объяснить ему она не успела. В глубине коридора послышались дикие вопли Людомирова, возня и нарастающий гул. Вскоре показалась толпа, еще недавно так рьяно выступающая в защиту Ляхина, — актеры в костюмах, рабочие в замусоленных комбинезонах, сотрудницы бухгалтерии. Замыкали процессию гуру с Палычем — их подозрительно качало из стороны в сторону. В центре толпы Борик с Леликом под руки тащили брыкающегося Людомирова. Приблизившись к Алене и Вадиму вплотную, процессия остановилась.

— Принимай товар! — гордо произнес Борик и толкнул своего пленника к следователю. Тот едва удержался на ногах и, очутившись на свободе, затравленно оглянулся на охранников.

— Вы, ребята, совсем спятили?!

— В чем дело? — строго спросил Вадим.

— Да вы что, не понимаете, что меня подставили?! — заорал на него актер, как-то сразу же утратив свою привычную манеру превращать все в шуточку. — Я что, похож на идиота?!

— А на кого же еще! — невозмутимо парировал Лелик. — Только идиот хранит в кармане улики.

— О, нет! — Людомиров устало вздохнул и повернулся к Терещенко. — Хоть вы им объясните.

— А теперь по порядку, — распорядился Вадим и указал на Борика: — Говори!

— Ну, пока вы там орали друг на друга, как мартовские коты, мы с Бориком решили еще раз пройтись по полям боевой славы…

— Попросил бы попонятнее и без литературных оборотов, — невежливо прервал его следователь. — Если не можешь рассказать толком, лучше молчи!

— Значит, пока все защищали этого сопляка, — Лелик ткнул пальцем в Ляхина, который нервно переминался с ноги на ногу, держась поближе к Наталье Прощенко, — мы решили перевернуть пятую гримерную, ту, в которую так и не заглядывали. А чего в нее заглядывать — там вроде бы обосновались совсем посторонние парни — зеленые актеры, типа вот этого шутника, — он снова толкнул в спину Людомирова. — Зашли. Борик сразу шасть к его столу, открыл ящики, а один — нижний — на замке. Но с Бориком ведь спорить бесполезно, он в детстве на медвежатника шел по проторенной дорожке — для него сейф открыть, что два пальца… — тут Лелик зарделся целомудренным румянцем, промямлив: «Простите» — и продолжил уже увереннее: — В общем, открывает Борик ящик, а там вот эта книжонка и вот этот пакетик, — он потряс в воздухе своими находками.

Разговоры стихли. Все уставились на книгу, на потрепанной обложке которой толстыми буквами было написано название — «Гамлет».

Терещенко взял у него книгу, перелистал.

— Ну и что из того?! — попытался оправдать себя Людомиров. — Я же сразу признался, что мы шутили.

— Да не в шутке дело, — грустно изрек Вадим и покачал головой. — Я, конечно, плохо знаю творчество Шекспира, но эту фразу легко найду. С детства она мне знакома, вот… А тут ее как раз и нет, — он продемонстрировал тот лист книги, где начальные строки известного монолога Гамлета отсутствовали по причине того, что их просто вырезали из него ножницами. — Вот тут, — Вадим ткнул пальцем в зияющую дыру и продекламировал нараспев: