1985 - читать онлайн книгу. Автор: Энтони Берджесс cтр.№ 42

– Хорошо, мистер Оллсоп.

И она ушла – девушка с хорошенькими ножками.

– Послушайте, – начал Бев, – вы выставляете себя круглым идиотом. Я ничего не крал. Кражей было бы, если бы я пронес бутылку мимо кассы, так? Но я не проносил. Вам чертовски трудно будет что-то доказать.

И он снова попытался поставить бутылку туда, откуда ее стянул. Управляющий его оттолкнул.

– Олвин! Джеффри! – позвал управляющий.

Оторвавшись от выставления товара на полки, подошли еще двое в белых халатах. Бева словно бы хотели подвергнуть опасной хирургической операции. Запаниковав, он попробовал сбежать – все еще с бутылкой джина в руке. Потом взял свое рефлекс честности, и Бев попытался отдать ее Олвину, который смотрел сочувственно – скорее всего ловкий тырильщик вроде него самого.

– Хватай его, Джеффри! – велел мистер Оллсоп.

Олвин, который на самом деле оказался Джеффри, потянулся за Бевом. Но Бев не намеревался такое терпеть. От чужих рук он отбился бутылкой. Появилась мисс Порлок в компании двух полицейских, молодых людей с усами как у гангстеров. Они надвинулись на Бева, дыша на него запахом горячего сладкого чая. Они его схватили. Бев не намеревался это терпеть. Он снова занес бутылку. Но бутылку выхватил констебль и отдал мисс Порлок. Бев отбивался. Покупатели смотрели. Это было почти как на погасшем телике, почти. Бев попытался протолкаться через очередь у кассы, кто-то оттолкнул его назад. Полицейские снова его схватили. Бев царапался. Ногти у него были не стрижены с Рождества. Он сумел провести тоненькую кровавую линию на чьей-то левой щеке.

– Ну уж нет, – сказал констебль, – только не это, приятель.

Они его завалили коленом в пах. Они его скрутили и повели, заломив руки. Сержант в участке через две улицы пил чай и жевал трубочку с кремом, крупным почерком записывая различные преступления Бева: попытка грабежа, сопротивление аресту, нападение на полицейского, ношение оружия (они нашли выкидной нож), отсутствие места жительства.

– Герти, – окликнул сержант женщину-полицейскую, – добудь все на этого придурка из ЦК.

«ЦК» означало Центральную канцелярию, где вся биография Бева только и ждала, когда ее выплюнет компьютер.

– Имя Джонс, Б.

– Номер? – спросила полицейская.

– Какой у тебя номер, придурок?

– Профсоюзный номер? Номер свидетельства о рождении?

– Все номера, приятель.

– К черту номера, – ответил Бев. – Я человек, а не треклятый номер.

– Образумься, – посоветовал сержант, – мир кишит Джонсами. Очень трудно будет найти, даже с Б. Давай же парень, помоги нам.

– С чего это мне помогать чертовой системе? – спросил Бев.

Один из полицейских дал ему затрещину.

– Ладно, – сказал сержант, записывая. – Отказ сотрудничать. Давай-ка возьмем у тебя отпечатки.

Они заставили его выдавить чернильные завитки на карточке, и карточку унесли, чтобы отправить фототелекс в ЦК.

– Что-то забыл? – спросил сержант одного из констеблей. – Уверен, что все правильно изложил? Ты забыл сказать, что он ножом у тебя перед носом размахивал.

– Это ложь! – вмешался Бев.

– Нужно сотрудничать, – ласково сказал сержант. – Сотрудничество – суть жизни, сынок. Уводите его обычным макаром, ребята.

Пинками (надо понимать, «обычным макаром») Бева погнали в камеру. Он пинался в ответ. Со вздохом точно над неисправимой глупостью человечества в лице Бева, сержант сделал новую пометку. Перечень обвинений разросся до весьма внушительного документа.

– Вот так, – сказал констебль, которого Бев поцарапал в супермаркете, – жди здесь, петушок. Суд утром.

Он толкнул Бева в крошечный рай тепла и чистоты, с двумя заправленными койками и ночным горшком. Тут даже был тазик с водой, грубое полотенце и кусок зеленого мыла. Что до решетки, то за ней был заперт не он, а остальной безумный и грешный мир. Сняв одежду, он целиком вымылся. Угрюмый мужик в переднике выдал ему тарелку сероватого рагу и кружку теплого чая. Устроившись на верхней полке, Бев медитировал. Наступили ранние зимние сумерки, и на потолке слабо затлела флуоресцентная лампочка. Бев заснул.

Проснулся он от веселых энергичных звуков. Двое незнакомых констеблей и новый сержант не без труда заталкивали в камеру грязного и в стельку пьяного мужчину. Они его хорошо знали.

– Ну же, Гарри, – уговаривал сержант. – Будь паинькой. Койка тебе уже готова. Клади уже лохматую башку на подушку.

На самом деле голова у мужчины была не лохматой, а лысой и в шрамах и с участками сморщенной кожи, точно в какой-то момент была обожжена. Мужчина запел:

Нагибали и вверх его перли,

От натуги едва не померли.

Крутили его, ломали.

Петухи! Лишь мошну надорвали.

Эти невнятные и немелодичные строки он перемежал «Имел тебя, братишка» и «Надо же, это старый Берт, Берт, дружище, дружбан мой», «Еще по одной, и пусть нутро горит» и «А что я сегодня ел на ужин, вы бы видели». Его швырнули на нижнюю койку. Бев вздохнул, предвидя бессонную ночь. Худой сержант с внешностью методистского священника сказал вдруг:

– Мы все про тебя знаем, ублюдок ты непрофсоюзный. Я твое дело читал, ну и грязь же там. Тебя утром старый Эшторн ждет, и богом клянусь, надеюсь, он тебя по столу размажет. – Потом он запер дверь и сказал пьяному: – Будь паинькой, Гарри, и тыкву свою не подымай.

Гарри захрапел. Бев попытался заснуть снова. Храп превратился в приятные звуки лесопилки где-то за городом: жарило солнце, даже для августа чересчур, и они с Эллен сидели на берегу ручья, их ноги омывал неподатливый холодный ил. Маленькая Бесси – ей всего четыре – чистая кожа, огромные зеленые глаза и курносый носик, смеющийся широкий рот; худенькое тельце в летнем платьице цвета яблок пиппин-рассет. Хлопал крыльями выводок куропаток. Лесопилка умолкла. Бева очень грубо растолкали. Гарри был на ногах, его колотило.

– Нет капельки для старого дружбана? – скулил он. – У меня в горле точно теркой дерет. Я прямо слышу, как скрежещет.

– Вода вон там, – сказал Бев, стараясь повернуться на другой бок.

– Вода? Мне воду пить? Да я в свое время мильоны галлонов этой дряни перегнал, но ни капельки в глотку не пропустил, разве только случайно. Ладно, не хочешь помогать, не надо, и отвали, дружбан.

Теперь Бев совершенно проснулся:

– Что это вы там говорили про воду?

– Я-то ни разу к ней не прикасался, только по работе.

– И что это была за работа? – спросил Бев, сползая с койки. – Вы, случаем, не пожарный?

– В точку с первого раза, дружок. Станция Б15. Такой сушняк… – Подойдя к решетке, он заорал через прутья: – Я помираю от гребаной жажды, гады! Пиво сойдет. Я знаю, у вас тут дюжина «чаррингтонов» есть, сволочи! Я сам видел!