Химическая свадьба - читать онлайн книгу. Автор: Гордон Далквист cтр.№ 32

Человек, которого он преследовал, больше всего в мире любил театр. Чань нашел деревянную лестницу, привинченную к стене, и тихо вскарабкался по ней на узенький мостик, находившийся над бархатным занавесом и кулисами. Джек Пфафф обожал красоту, но у него не было денег, чтобы присоединиться к влюбленным дуракам в «Сент-Юстасе», поэтому ему приходилось прятаться и наблюдать за ними тайком. За мостиком есть еще один замок, если его открыть, то эффекта неожиданности не будет. Чань в нем и не нуждался. Он повернул ключ и вошел в мансарду Джека Пфаффа.

Мистера Пфаффа дома не было. Чань зажег свечу рядом с продавленной кроватью: облупившиеся стены, пустые темные бутылки, заплесневевший и обгрызенный крысами ломоть хлеба, банки с мясными консервами и вареньем – одна из них, закрывавшаяся вощеной бумагой, была крысами опрокинута набок и вылизана, рядом с кроватью – кувшин, в нем оставалось еще немного мутной воды. Чань открыл платяной шкаф Пфаффа – это был почти алтарь, заполненный объектами поклонения: брюками ярких цветов, кружевными манжетами, вышитыми жилетами и не менее чем восемью парами обуви. Все ботинки выглядели потрескавшимися и поношенными, но они были хорошо начищены и просто сияли.

У дальней стены, в нише, образованной скатом крыши, стоял письменный стол, сооруженный из досок, положенных на два бочонка. На нем была расстелена газета с разложенными на ней разнообразными стеклянными изделиями.

Большинство из них были заимствованы из научной лаборатории: тонкие змеевики для конденсации, стеклянные палочки и лопатки, но два объекта привлекли внимание кардинала. Первый был сломан, но Чань все равно узнал его – тонкая пластина с закруглением на конце – половинка стеклянного ключа. Графиня упоминала ключи, позволявшие, не подвергаясь опасности, изучать содержание стеклянных книг, но оговорилась, что все такие ключи были сломаны. Он покрутил обломок в руке, рассматривая его. Настоящие ключи граф изготовил из синей глины, а этот, сломанный, был из прозрачного как вода стекла.

Второй объект озадачивал еще больше: тонкая прямоугольная пластина, похожая на стеклянные пластинки графа, но тоже абсолютно прозрачная. Чань поднес эту пластинку к глазам – никакого эффекта… и все же ее размеры, как и форма стеклянного ключа, не могли быть простым совпадением. Некто, не располагавший запасами синей глины, тем не менее учился делать объекты правильной формы.

В городе, без сомнения, было полно стекольных фабрик и мастерских, поэтому Пфафф нашел бы нужную только после утомительных поисков. Чань обшарил стол, поднял газету, даже снял доски, чтобы заглянуть в бочонки, но не отыскал никаких бумаг, документов или заметок. Что-то записывать не соответствовало стилю Пфаффа. Информацию он хранил только в голове.

Кроме одежды, у Джека почти не было вещей, а те, что были, ничего специфического не сообщали о хозяине. Если выставить их в коробке на улицу, невозможно было бы догадаться, кому они принадлежат. Чань подумал о своих собственных комнатах, которые совсем недавно обыскивал. Его поэтические томики могли что-то сообщить о личности хозяина, но разве не было противоречия между литературными вкусами и пристрастием кардинала к одежде ярких, кричащих цветов? Вернется ли Пфафф в свою крысиную нору над театром? Вернется ли Чань в свое собственное логово? Он скучал по своей квартире, но она не очень соответствовала его подлинным потребностям. Подобно волку, жившему прежде в вырубленном лесу, кардинал понимал, что жизнь безвозвратно изменилась, что с прошлым покончено. Преступления, коррупция, насилие – все, что кормило его, стало еще страшнее. Он мог чувствовать себя живым только в окружении темных сил. Но эти перемены не нравились Чаню. Он задул свечу и начал быстро спускаться.

Как только мужчина сошел с лестницы, из-за угла навстречу ему вылетела хихикающая пастушка, очевидно, привыкшая к тому, что всегда запертая задняя дверь образует удобный приватный альков. Она остановилась как вкопанная и завизжала. Очки соскользнули Чаню на нос. Позади нее стоял обнаженный по пояс мужчина в белых ворсистых штанах, то есть в костюме овечки. Женщина снова завизжала, и Чань зажал ей рот левой рукой. Он толкнул ее на мужчину – парочка с трудом устояла на ногах – и выхватил бритву. Пастушка и овечка испуганно глядели на него. Чань быстро удалился. Он шагал по проулку и злился на себя за то, что чуть не зарезал обоих, и крепко сжимал зубы, понимая, что все еще хочет сделать это.

У него был еще час до встречи с остальными, не то чтобы он так уж не хотел заставлять их ждать, но разве он мог за час повторить то, что сделал Пфафф? И где был Джек сейчас? Возможно, ведя расследование, слишком близко подобрался к графине? Все еще следит за ней или уже убит? Если он убежал и скрылся, то, очевидно, не в своей мансарде. Можно ли как-то догадаться, где он прячется? Одним из возможных мест был бордель. Мисс Темпл, наверное, выдала ему аванс…

Он решил попытать счастья в «Южном причале». Пфаффа там не оказалось. Чань поговорил с вышибалой, охранявшим дверь, а потом с тощей, как скелет, миссис Уэлс. Она так удивилась, увидев живого кардинала, что даже забыла потребовать с него плату за их беседу. Вернувшись на грязный булыжник улицы Дэггинг-лейн, Чань нахмурился. В этот ранний час в «Южном причале» никогда не бывало так тихо – он даже слышал, как играли скрипки в главном зале. Неужели миссис Уэлс так встревожилась, что старалась заслужить расположение и таких негодяев, как Чань? Хотя ему трудно было представить человека менее сентиментального, чем хозяйка борделя с похожим на клюв носом, но такая возможность представлялась вполне вероятной, и это его беспокоило.

Пфафф мог снять комнату в любой из двадцати гостиниц, расположенных на набережной, однако у Чаня больше не было времени для поисков. Он повернул от реки в направлении более широких улиц. Узкие улочки были запружены недовольными бедняками, и он не хотел вызвать их негодование или самому поддаться жалости по отношению к ним. Чань резко остановился: сочувствие и негодование – вот ключ. Все дело в гордости Пфаффа: он станет искать убежище там, где почувствует себя защищенным, а не там, где его никто не будет знать. Чань не хотел раньше времени афишировать свое возвращение, но оставалось одно очевидное место, посещения которого не избежать.

Когда он добрался до «Ратон Марин», спустился туман, и столики снаружи пустовали. Чань вошел в заведение и направился к стоявшему за стойкой Николасу. Они оба проигнорировали послышавшийся вокруг шепоток.

– Мне сказали, что вы мертвы.

– Добросовестное заблуждение. – Чань кивнул на балкон и съемные комнаты. – Джек Пфафф.

– Разве он не работает на вас?

– Люди, которых он нанял, убиты. Пфафф, вероятно, тоже.

– Молодая женщина…

– Доверилась не тем. Она пришла сюда за помощью, а столкнулась с некомпетентностью.

Николас не ответил. Чань не хуже других знал, насколько положение и репутация бармена зависят от его умения хранить секреты и не отдавать никому предпочтения – само существование «Ратон Марин» зависело от того, останется ли заведение нейтральной территорией.

Чань наклонился поближе и тихо сказал: