Песня светлячков - читать онлайн книгу. Автор: Дж. А. Редмирски cтр.№ 53

Я встряхнул ее, да так сильно, что она снова ударилась головой о стену.

– Брей, что это такое? – заорал я. – Отвечай!

– Это не то! – крикнула она. – Не то, о чем ты думаешь!

Все ее лицо было сплошной гримасой боли.

– Тогда расскажи мне, что это.

Я вспомнил наш разговор на пляже после того, как узнал тайну браслетов. Брей тогда рассказывала, что в шестнадцать лет пыталась ногтями вскрыть себе вены. После этого мать стала возить ее к психиатру. Но я хотел знать все. Мне было просто необходимо знать все, иначе мы навечно застрянем в ванной Адама.

Брей силилась вывернуться из моей хватки. Я был вынужден разжать пальцы, иначе она могла сломать себе кости.

– Уезжай. Возвращайся домой, Элиас. Пожалуйста, возвращайся домой.

Ее голос был тихим и отрешенным, словно она уже смирилась с неизбежным и прекратила сопротивление.

Она снова уткнулась в колени, обхватив их руками.

– Я шагу отсюда не сделаю, пока ты не скажешь мне, что все это значит.

– А если скажу, ты вернешься домой?

– Нет.

– Тогда забудь мои слова. Элиас, я остаюсь здесь. Не с Тейтом. Вообще ни с кем. Сама по себе.

Ее голос стал твердым и решительным.

– О чем ты говоришь?

Состояние Брей пугало меня сейчас сильнее, чем перспектива быть схваченными полицией. Снова покушение на свои вены. Снова всплеск отчаяния. И эти безумные просьбы уехать, оставив ее одну. Она снова раскачивалась взад-вперед, глядя куда угодно, только не на меня. Мой страх постепенно сменялся злостью. Я присел на корточки, вдавив костяшки пальцев в линолеум пола. Неужели Брей на самом деле хотела, чтобы я уехал? Что она задумала?

Меня самого захлестнуло волной отчаяния. Я знал, что никуда не поеду один. Я не мог и не хотел бросать ее. Был не в силах бросить, даже если бы очень захотел.

– Я не пыталась покончить с собой, – тихо сказала Брей. – Я… Иногда я так делаю.

– Что делаешь?

Мелькнула шальная и страшная мысль: а вдруг Брей… психически больна?

– Я это делаю давно. Еще подростком начала. Ничего страшно в этом нет. Просто… разрядка внутреннего напряжения. Я не пыталась себя убить. Я же тебе сказала: я сильнее мыслей о самоубийстве.

Она наконец подняла глаза. У нее был взгляд обреченного человека. Она устала от самой себя, от меня. Устала прятаться от закона. Устала играть в нормальность, поскольку все равно не влезала в рамки того, что общество считало нормальным. Я смотрел ей в глаза и ловил все ее чувства.

Брей ужасно устала.

– Ты считаешь, царапать себя ногтями – ничего страшного. А по-моему, это очень даже страшно. И серьезно.

– Для тебя, наверное, да.

На нее вдруг снизошло невероятное спокойствие. Слезы почти высохли, а оставшиеся она просто смахнула.

– Ты же не можешь расцарапывать себе кожу просто так. Вот я и хочу знать зачем.

Брей мешкала с ответом, разглядывая узкий цоколь умывальника.

– Тебе все равно не понять, – наконец сказала она.

– А ты попытайся объяснить.

– Они всегда так говорили.

– Я не «они». Я единственный в мире человек, который тебя по-настоящему любит. И не смешивай меня с «ними». Я там был чужим, чужим и останусь.

Брей сглатывала. Слюны уже не было. Наверное, она боролась с подступающими слезами.

– Иногда тьма подступает ко мне совсем вплотную. Она скапливается у меня под кожей. Сейчас она тоже там, внутри. Это очень противно. Она меня дразнит. Знает, что мне до нее не добраться. И тогда я начинаю царапать себе кожу. – У нее задрожал голос. Глаза вновь наполнились слезами – от злости и отчаяния. – Я пытаюсь выпустить тьму из себя и не могу. Вырвавшись, она меня покалечит. Заставит делать то, чего я не хочу. И все равно я пытаюсь достать ее оттуда!

– Брей, расскажи мне. – Я снова сел на пол и осторожно взял ее за локти. – Я хочу знать все. Твои ощущения. Что-то заставляет тьму отступать. Расскажи мне, что именно. Я хочу знать, как часто она приходит. Малышка, мне обязательно надо это знать.

– Теперь реже, чем когда я была подростком. – Она удержала слезы, только всхлипнула. – Когда я наревусь, она уходит. – Брей невесело рассмеялась. – Я царапаю себе кожу и надеюсь: тьма выйдет оттуда и больше не вернется. Но она всегда возвращается. А когда она возвращается, я сразу начинаю терзать свои запястья. – Она снова смотрела мне в глаза. – Элиас, я не пыталась себя покалечить. Я всего лишь хотела ее прогнать.

Я верил словам Брей, но ее ощущения мог понять лишь отчасти. Я не представлял, как она живет с таким грузом. Вообразил себя на ее месте и содрогнулся от одной только мысли. Получалось, Брей гораздо сильнее меня, раз всю свою жизнь ведет сражения с тьмой. Я бы точно не смог.

– Элиас, я хочу, чтобы ты вернулся домой.

И вновь этот спокойный, отрешенный тон. И такая же отрешенность в ее глазах.

А я-то по своей глупости решил, что она забыла об этом.

– Ты знаешь: один я никуда не поеду.

– Элиас, я совсем не пытаюсь привлечь к себе внимание, – сказала Брей, убирая волосы с мокрого от слез лица. – Я прошу тебя уехать не потому, что мне надо услышать твое «нет». Элиас, я говорю с тобой совершенно серьезно. Тебе нужно вернуться домой. Это не твоя проблема, и я устала впутывать тебя в свои дела.

– Ошибаешься. Это и моя проблема. Я был и останусь с тобой. Все, что суждено пройти тебе, пройду и я.

– Хватит глупостей, Элиас! – Она ударила по полу. – Перестань со мной возиться! Ты заслуживаешь большего. Я тебе дать это не в силах, потому что никогда не смогу измениться. Никогда. Побыл моей «подушкой безопасности», и достаточно. Возвращайся домой. Я хочу, чтобы ты уехал.

– Меня не волнуют все эти твои «хочу» и «не хочу». Я останусь с тобой до конца, хочешь ты этого или нет.

Брей скрипела зубами. Шумно и сердито дышала. Она действительно хотела, чтобы я уехал. Это не было затеяно с целью услышать мои возражения. Здесь я не сомневался в правдивости ее слов. Брей решила вывести меня из своей игры и злилась, что я не хочу уходить. Но мне было плевать на ее злость.

– Еще три дня, – сказал я. – Ты согласилась на этот срок. Не будешь же ты отказываться от своих слов.

– И ты готов еще три дня продолжать со мной этот путь в никуда? Здесь теперь все знают, кто мы. Стоит кому-то из них позвонить в полицию, и нас загребут. – Глаза Брей стали жесткими, сверлящими. Она смотрела не на меня, а сквозь меня. – А я не собираюсь идти в тюрьму. Понял? Я в тюрьму не пойду.

Меня насторожили не сами слова, а решимость, с какой они были произнесены. Решимость стойкого… или вконец отчаявшегося человека. Ее слова пробили дыру у меня в душе, и я не знал, когда она зарубцуется. Только сегодня я узнал о тьме, с которой Брей жила годами, которая толкала ее на все безрассудства и в моменты слабости всегда брала верх. Я боялся, что эта тьма толкнет Брей в объятия смерти. Сейчас, на полу чужой ванной, передо мной сидела совсем не та Брей, какую я знал почти двадцать лет. Той сильной, смелой девчонки, любящей смеяться и танцевать под дождем, больше не было. Ею управляла тьма, жившая под кожей. И чем ближе к неизбежному концу этого путешествия, тем беззастенчивее и наглее становилась тьма. А у Брей не осталось сил на войну с ней. Это бегство изматывало ее, зато тьма только крепла. «Я в тюрьму не пойду», – безостановочно звучало у меня в мозгу. Брей не допустит, чтобы ее отправили в тюрьму. Она нашла способ избегнуть заключения, и этот способ назывался смертью.