— Рядом, в Кембридже. Она была профессором истории Античности Кембриджского университета.
Теперь Касе стало понятно, почему ей всегда казалось, что Манон Дюранд подбирает слова. Слишком долго она не говорила по-французски.
— Молчите? — послышался в трубке голос комиссара.
— Перевариваю информацию, — призналась Кася, — а Моник Дюваль, кем она была в прошлом? Меня тоже тут ждут сюрпризы?
— Да, только не те, о которых вы думаете, — усмехнулся в трубку комиссар.
— В смысле?
— Моник Дюваль была участницей французского Сопротивления, а семья Дювалей прятала двух еврейских детей во время войны.
— Французского Сопротивления, но она же была совсем молоденькой тогда.
— Да, в сорок четвертом ей исполнилось всего четырнадцать лет. Поэтому Моник вы можете доверять.
— Из чего я делаю вывод, что всем остальным доверять не могу, — подытожила Кася.
— Понимайте как хотите.
— Еще я хотела вас спросить. Этот журналист, с которым мы нашли убитого Раймона.
— Оливье Симон?
— Да, он настаивает на интервью.
— А вот этого я вам не советую!
— Тогда я уже один раз отказалась от встречи с ним, откажусь и второй, — согласилась Кася.
— И правильно сделаете. И еще: будьте осторожны. Старайтесь никуда не выходить. Я приеду через пару дней, когда приведут в порядок дороги.
— Хорошо, мы постараемся, — пообещала Кася и повесила трубку.
Еще пару минут после разговора с комиссаром посидела на месте, потом решительно поднялась. Бернье приедет через пару дней. До этого времени она постарается продвинуться в собственном расследовании. Но ей хотелось прежде всего расставить все точки над «i». А подумать ей было над чем. Она уже много раз прокручивала в голове разговор с Алешей. А что, если действительно от глаз историков, а также многочисленных поклонников и противников ордена ускользнуло нечто важное?
Тамплиеры были рыцарями, монахами-солдатами. Девушка перечитала записки Фредерика: «Сегодня думал об изначальном противоречии, заложенном в самой идее создания орденов монахов‑рыцарей…» Их с мамой друг был прав: убийство в христианстве было запрещено. Христиане отличались от язычников уже тем, что отказались от жертвоприношения. Их Бог не просто не нуждался в крови как в доказательстве веры, он отрицал ее. Первичное, ортодоксальное христианство Отцов Церкви осуждало любую форму насилия, а уж убийство, трагическое последствие первородного греха, тем более. Вспомнила толстовское непротивление злу насилием. Ответ насилием на насилие только умножает зло. Конечно, благодаря святому Бернару соединили несоединимое: монашеский и воинский обеты. Но все равно как чувствовали себя реальные тамплиеры? Была ли для них убедительной эта словесная эквилибристика?
На память пришел разговор с Алешей. Библейская книга Шир-га‑Ширим или Песнь Песней Соломона, святая из святых книга иудаизма о пламенной любви жениха и невесты. Кася вспомнила текст и поправила себя: скорее невесты к жениху.
— Я черна, но собою прекрасна,
Девушки Иерусалима!
Как шатры Кедара,
Как завесы Соломона…
Как назвал это Алеша? Отголоски прошедшей через века какой-то древней мистерии, древнее посвящение в Секрет Творения, тайну любви Божественного жениха к его Земной невесте. Она могла себе представить, что орден, финансировавший многочисленные экспедиции, в какой-то момент столкнулся с чем-то неожиданным. Алеша говорил о территории современного Йемена, по мнению многих, родины легендарной царицы Савской. Вспомнила, что для некоторых именно к царице Савской обращалась Песнь Песней. И никто толком не знал, что же искали тамплиеры и самое главное — что нашли. Поэтому вполне возможно, что именно там их посвятили в особое древнее знание, самый первый культ Богини-Матери, стоявший у истоков человеческой цивилизации. И как для любых посвященных, самым главным для них стало распространение этого культа, гармонично слившегося и с образом Девы Марии, и с сохранявшимися в те времена отголосками языческих египетских, фригийских, греческих и скандинавских обрядов. И стали появляться повсюду Черные Мадонны: небольшие, 70 на 30 сантиметров, скульптуры цвета глубокой ночи, ночи творения.
Только почему это произошло? Почему они, рыцари Храма, выбрали именно Черную Мадонну? Наверное, Фредерик был прав, когда говорил о своеобразном разладе в душах тамплиеров. А как же иначе могли ощущать себя эти люди, каждодневно вынужденные преступать заповедь «не убий»? Может, поэтому они почувствовали себя гораздо в большей гармонии с тревожными Черными Мадоннами. Словно возвращались к источнику жизни, принимая мир таким, какой он есть, состоящим из белой и черной сторон. Но как без смерти не может быть возрождения, так и без черной стороны мира не может быть и белой. Алеша говорил о великом секрете творения, таинстве начала жизни. И кто лучше Черной Богини-Матери отражал это таинство, мистерию начала начал. И черный цвет обозначал в этом случае и невидимое, и неведомое…
Тамплиеры, монахи-воины, не могли поклоняться только божественному, теперь Кася была в этом уверена. Они поклялись защищать этот мир и были связаны навечно с земной жизнью. Поэтому они выбрали в свои покровительницы Черную Мадонну, так похожую на древнюю Богиню-Мать, которая может быть одновременно созидательницей и разрушительницей, матерью и соблазнительницей, радостью и болью, светлым и черным началом. Если катары отказывались принимать черную сторону мира, то тамплиеры, как и полагается бесстрашным воинам, шли ей навстречу, принимая ее, принимая свой крест, как принимают свою судьбу с Добром и Злом.
А как иначе могли реагировать монахи-солдаты, с мечом в руках защищавшие то, что в их глазах являлось справедливым и праведным? Как рыцарь посвящает свою жизнь Прекрасной Даме, так рыцари-монахи посвящали свою жизнь Нашей Даме. Поэтому не гнушались ничем. Если монах может сражаться с оружием в руках, тогда он может и собирать богатства. Они стали одними из создателей банковской системы и современной бухгалтерии. Бедный не может провозглашать культ их покровительницы, не может строить повсюду церкви, посвященные Нотр-Дам — Нашей Даме. Если монахини — невесты Христа, то тамплиеры — женихи Черной Мадонны, вернее, ее верные, неустрашимые и преданные слуги. И как ни странно, помимо Крестовых походов, в первую очередь они посвящали себя главной миссии: создавать повсюду цивилизацию, укрощать нравы и распространять культ их Дамы.
Тогда… Кася задумалась. Ей было сложно выразить и ухватить за хвостик смутную идею, брезжившую в голове. Алеша говорил о мистерии… А что, если самое сокровенное таинство, которое так и не удалось вызнать палачам, — это таинство соединения с Дамой, с Богиней-Матерью. Это Брачная Ночь тамплиера?! И только немногие были посвящены в эту последнюю мистерию, так и оставшуюся тайной, которую не выдал ни один из посвященных в нее монахов‑рыцарей. И местом проведения этой мистерии и был их замок, поэтому ему и придавали такое значение. И именно здесь хранилось легендарное сокровище тамплиеров, их Нотр-Дам — Наша Дама, та самая первая и настоящая, вывезенная из Йемена, древняя скульптура Богини-Матери — загадочная Черная Королева.