Чекан для воеводы - читать онлайн книгу. Автор: Александр Зеленский cтр.№ 28

— Я-то находился, а вот мои сынки тебя стерегли, — глаза станичного головы смеялись, разбрасывая по лицу озорные морщинки.

— Петрушка с Павлушкой, — догадался воевода.

— Они самые, — кивнул Безверхий. — Они и сейчас незримо присутствуют где-то поблизости. Научил я их не показываться ни своим, ни чужим без моего на то приказа. Они видели, как тебя в плен повязали, как ты с иудой Плещеевым схлестнулся. Правильно, между прочим, сделал, что рассчитался с ним за все его дела черные. А потом Петрушка поскакал в наш лагерь, а Павлушка следил за Болотниковым. От него и узнал я, что тот собирается отправиться для переговоров с другим атаманом Истомой, который готов присоединиться к отряду самого Болотникова, чтобы вместе разбойничать на больших дорогах. Вот я и выдал себя за этого Истому, когда обо всем узнал от Петрушки. На твое счастье, сынок, я в лагере на ту пору оказался…

— Очень ко времени, — удовлетворенно произнес Шеин. — А сейчас прямиком в крепость.

— Прямиком да не в крепость, — сказал поперёк Безверхий. — Крепость твоя сдана Болотникову.

— Что?.. Кто посмел?! — вскричал воевода.

— Пойди узнай, у Болотникова же везде свои людишки имеются… А потому нам на Москву надо путь держать, воевода! Стало мне ведомо, что князья Шуйский да братья Голицыны всех верных православных дворян под свои знамёна созывают, чтобы противостоять засилью католическому и сбросить иго царя ложного Дмитрия. Полагаю, там наше место. А ты как мыслишь?

— А как же моя «поклонная грамотка» царю Дмитрию? — не столько у Безверхого, сколько у самого себя спросил Шеин и сам ответил на этот вопрос: — Та «поклонная» теперь недействительна, поскольку предназначалась она царю православному, а не католическому. Служить католическому царю я не обязался. Да, друже, держим путь на Москву! Подожди-ка, а как же твои станичники? — Шеин даже придержал бег коня.

— Я себе надежную замену оставил, — улыбнулся Безверхий. — За моих станичников можешь не беспокоиться. Они свой долг на порубежье исполнять будут до последнего, несмотря на любые перемены в царствующем доме.

— Хотелось бы в это верить, — ответил воевода Шеин и тут же скривился от боли.

— Что такое? — участливо спросил Безверхий, заметивший гримасу боли на лице Шеина.

— Рана в боку дает себя знать, — пожаловался воевода.

— Тогда Москва немного подождет. Вот подлечим твою рану. У меня в лагере дельный лекарь имеется, в два счета тебя на ноги поднимет. А потом уж и на Москву двинем…

* * *

…Князь Василий Шуйский не любил рисковать собственной особой, будто заранее предвидел, что ему еще предстоит сыграть важную роль, взойдя на царский престол. Вот и семнадцатого мая 1606 года князь даже носа не высовывал из своих «секретных хором», оборудованных в Донском монастыре. И в то же время, как это ни покажется странным и даже таинственным, «князя Шуйского» видели разные люди в разных местах Москвы. В два часа дня, когда москвичи ударили в набат, призывая всех православных христиан, кто мог держать оружие, на смертный бой с ляхами погаными, «князя» видели на Никитской улице. Потом «он» участвовал в разгроме двух-трех каменных особняков, где засели польские паны. Затем толпы вооруженных холодным оружием, пищалями и даже пушками москвичей, предводительствуемые «Шуйским» и братьями Голицыными, ворвались в Кремль, побили иноземцев-алебардщиков из личной охраны Лжедмитрия и принялись разыскивать его самого. Что было дальше? Об этом и рассказывал поздней ночью того же дня доверенный человек настоящего князя Шуйского, промаявшегося от неизвестности в своем удобном монашеском убежище. Доверенного человека звали Фрол, и он, переодевшись в свои одежды, превратился из «князя» в лакея. При этом настоящий Шуйский только посмеялся, проговорив:

— Из грязи в князи и обратно!..

— Все сделал, батюшка, как ты приказал, — докладывал Фрол. — Никто даже и не догадался, что заместо тебя твой ничтожный слуга командует парадом… Уж на что братья Голицыны сметливы да прозорливы, а и то никакой подмены не заподозрили.

— Если даже и заподозрили, будут молчать, — сказал настоящий Шуйский. — Правду молвить о том не в их интересах!

— Известное дело, батюшка, тебе виднее. Значится, как только мы справились с алебардщиками, набранными царем…

— Бывшим царем, — наставительно сказал Шуйский.

— Бывшим царем, — послушно повторил Фрол, — набранными, значится, из литовцев да немцев, мы узнали, что сам царь…

— Бывший царь! — уже не сдерживаясь, стукнул кулаком по столу Шуйский.

— Ага! Бывший царь заперся в своей опочивальне. Мы дверь туда сбили и…

— Что?.. — подскочил князь.

— Нетути бывшего царя!

— Что-о?! — диким ослом взревел Шуйский.

— Он, видишь ли, утёк через потайной ход, пробежал мимо покоев царицы в каменный зал, а потом сиганул в окно на пригорок и…

— Он спасся? — ледяным тоном вопросил князь.

— Спасся… бы, если бы не вывихнул ногу. Оно и понятно, скакнуть с высоты в пятнадцать сажень — это, я вам скажу…

— Значит, не спасся? — с толикой надежды снова спросил князь.

— Не спасся, батюшка. Какое там! Тут мы его, значится, настигли и принялись колошматить. Колошматили, колошматили, пока насмерть не забили. Потом евонный труп, то есть бывшего царя, выволокли за Спасские ворота и сбегали за инокиней Марфой. Это князь Василий Васильевич Голицын так распорядился: «Приведите сюда бывшую царицу Марию Нагую, собственной персоной. Пусть-ка она слово молвит над телом, сын это ейный али не сын». Бывшая царица прямо сразу отреклась от самозванца. «Не знаю, — говорит, — такого. И знать не желаю». Труп, значится, прямо тут, на месте, и сожгли, а пеплом пушку зарядили, которая и выпалила в ту сторону, откуда пришел Лжедмитрий на Москву.

— А что же Мария Мнишек? — переведя дух и утерев холодный пот со лба, спросил Шуйский.

— Бывшая царица? Ее поймали вместе с отцом Мнишеком. Второй князь Голицын, который Андрей, сказал: «Ее вместе с отцом надо в ссылку отправить, в Ярославль».

— Почему именно в Ярославль? — пожал плечами Шуйский. — Впрочем, какая разница, лишь бы глаз с этой «дщери хитромудрой» не спускали… Теперь не это главное. Через два-три дня соберем Земский собор и меня там «выкликнут»…

— Куда это, батюшка, тебя покличут? — не понял Фрол.

— Не твое дело, остолоп! Куда надо, туда и «выкликнут», — гордо вскинув голову, произнес князь Шуйский, обдумывая, что может помешать исполнению его далеко идущих замыслов. Этот плюгавый подслеповатый князь, избравший хитрость и интриги своими основными орудиями в большой игре за абсолютную власть, уже сейчас знал, чем сможет привлечь к себе и Голицыных, и многих-многих других бояр. «Дам для них крестоцеловальную грамоту, в которой обязуюсь сохранить все боярские привилегии, — подумал Шуйский. — Не будет при моем царствовании ни опалы для боярства, ни казней и вотчины их останутся не тронутыми… Какой же дурак, даже самый бородатый из Думы, не согласится «выкликнуть» такого достойного человека на царство, как я? Нет, такого дурака вряд ли найдется…»