По ту сторону порабощающих нас иллюзий. Дзен-буддизм и психоанализ - читать онлайн книгу. Автор: Эрих Фромм cтр.№ 42

До сих пор Единый Человек мог считаться роскошью, пока Единый Мир еще не сформировался. Теперь Единый Человек должен появиться, иначе Единому Миру не суждено жить. Этот шаг исторически сопоставим с великой революцией, состоявшей в переходе от поклонения многим богам к Единому Богу или Единому He-Богу. Для этого шага характерна была мысль о том, что человек должен перестать служить идолам, будь то природе или делу рук своих. Пока человек не достиг этой цели. Он лишь менял имена своим идолам, но продолжал служить им. Однако человек изменился. Он добился некоторого прогресса в понимании самого себя и огромного прогресса в понимании природы. Он усовершенствовал разум и приблизился к тому, чтобы стать воплощением человечности. В ходе этого процесса, однако, он развил настолько разрушительные силы, что в состоянии уничтожить цивилизацию до того, как будет сделан решающий шаг к созиданию нового человечества.

Конечно, мы располагаем богатым наследием, которое ждет своего претворения в жизнь. Но в отличие от представителей XVIII и XIX вв., обладавших несокрушимой верой в будущий прогресс, мы отчетливо видим, что вместо прогресса способны породить варварство или даже полностью разрушить себя. Альтернатива – социализм или варварство – стала сегодня устрашающе реальной, поскольку силы, порождающие варварство, выглядят более могущественными, чем те, что работают против него. Но спасет мир от варварства не «социализм» управленческого тоталитаризма, а возрождение гуманизма, становление нового западного мира, использующего свою техническую мощь во имя человека вместо того, чтобы использовать человека ради вещей; нового общества, в котором принципы развертывания человеческого содержания направляют экономику, а не слепые, неуправляемые экономические интересы правят социальными и политическими процессами.

Важными вехами в борьбе за возрождение гуманизма являются идеи Маркса и Фрейда. Маркс намного глубже проник в сущность социальных процессов и гораздо меньше, чем Фрейд, зависел от социально-политической идеологии своего времени. Фрейд глубже проник в природу человеческих мыслей, аффектов и страстей, хотя ему не удалось возвыситься над принципами буржуазного общества. Оба они снабдили нас интеллектуальным инструментарием, с помощью которого можно прорваться сквозь обманную завесу рационализации и идеологий и проникнуть в сердцевину индивидуальной и социальной реальности.

Несмотря на недостатки соответствующих теорий, они сбросили мистифицирующие покровы, скрывавшие истинную сущность человека; они заложили основы новой Науки о Человеке, которая крайне необходима в грядущую Эру Человека, когда, говоря словами Эмерсона, не вещи будут понукать человечество, а человек окажется в седле.

Я верю, что человек – продукт естественной эволюции, что он – часть природы, но, наделенный разумом и самосознанием, он превосходит ее.

Я верю, что сущность человека постижима. Однако эта сущность не является субстанцией, характеризующей человека во все времена на протяжении истории. Сущность человека состоит в вышеупомянутом противоречии, присущем его существованию, и это противоречие заставляет его искать ответного решения. Человек не может остаться нейтральным и пассивным по отношению к экзистенциальной дихотомии. Благодаря самому факту человеческого бытия жизнь задает ему вопрос: как преодолеть разрыв между человеком и окружающим его миром, чтобы достичь ощущения единства и тождественности со своими близкими и с природой? Каждый момент своей жизни человек вынужден отвечать на этот вопрос. Не только и не столько мыслями и словами, сколько самим способом бытия и действия.

Я верю, что существует множество ограниченных и убедительных ответов на вопрос о существовании: история религии и философии – это перечень таких ответов. Однако все ответы в основе своей распадаются на две категории. В одной человек пытается восстановить гармонию с природой, возвращаясь к дочеловеческой форме существования, устраняя такие специфически человеческие качества, как разум и любовь. В другой его цель – полное развитие человеческих сил, пока он не достигнет новой гармонии со своими ближними и с природой.

Я верю, что первый тип ответа ведет к краху. Он ведет к смерти, разрушению, страданию, но никогда – к полному развитию человека, к его гармонии и мощи. Второй тип ответа предполагает устранение алчности и эгоцентризма, он требует дисциплины, воли, уважения к тем, кто может указать правильный путь. И хотя этот ответ более труден, он единственный, не обреченный на провал. В самом деле, еще до того, как будет достигнута конечная цель, израсходованные на ее достижение деятельностные усилия уже производят объединяющее, интегрирующее действие, чем интенсифицируют жизненную энергию человека.

Я верю, что основным для человека является выбор между жизнью и смертью. Каждый поступок содержит в себе этот выбор. Человек свободен сделать его, но его свобода ограничена. Существует множество благоприятствующих и неблагоприятствующих условий, склоняющих его к выбору: психический склад, специфика общества, в котором он родился, семья, учителя, друзья, которых он встречает и выбирает. И задача человека – раздвинуть границы свободы, усилить обстоятельства, благоприятствующие жизни и противостоящие тем, что способствуют смерти. Жизнь и смерть, как они обсуждаются здесь, – это не биологические состояния, а состояния бытия, отношения к миру. Жизнь означает постоянное изменение, постоянное рождение. Смерть означает прекращение роста, окостенение, повторение. Подлинным несчастьем для многих оборачивается то, что они избегают выбора. Они ни живы, ни мертвы, жизнь становится для них бременем, бессмысленным предприятием, а деловая активность – средством самозащиты от мучительного пребывания в царстве теней.

Я верю, что ни жизнь, ни история не обладают таким высшим смыслом, который бы в свою очередь придавал жизни индивида смысл или оправдывал его страдания. Учитывая противоречия и слабости, наполняющие человеческое существование, вполне естественно, что человек стремится к «абсолюту», который дает ему иллюзию уверенности и освобождает его от конфликтов, сомнений и ответственности. Однако спасает или осуждает человека отнюдь не Бог, будь то в теологическом, философском или историческом облачении. Только человек способен найти цель жизни и средства для реализации этой цели. Нельзя найти спасительного окончательного или абсолютного ответа, но человек может стремиться к такой степени интенсивности, глубины и ясности переживания, которая придаст ему силы жить свободно и без иллюзий.

Я верю, что никто не может «спасти» своего ближнего, сделав выбор за него. Все, что может один человек сделать для другого, – это правдиво и с любовью, но без сентиментальности и иллюзий показать ему имеющиеся альтернативы. Поставив человека лицом к лицу с подлинными альтернативами, можно пробудить всю скрытую в нем энергию и обеспечить ему возможность выбрать жизнь в противовес смерти. Если он сам не способен сделать выбор в пользу жизни, никто больше не сможет вдохнуть в него жизнь.

Я верю, что есть два пути сделать выбор в пользу добра. Первый состоит в подчинении моральным требованиям. Этот путь может оказаться эффективным, однако надо учесть, что на протяжении тысячелетий лишь меньшинство выполняло требования десяти заповедей. Гораздо большее количество людей совершали преступления, если последние преподносились им как требования властей предержащих. Другой путь – прививать вкус к благополучию и совершенствовать ощущение его, поступая хорошо и правильно. Говоря о вкусе к благополучию, я не имею в виду удовольствия в бентамовском или фрейдовском смысле. Я подразумеваю чувство повышенной жизнестойкости, в котором я утверждаю свои силы и самотождественность.