Мальчик - отец мужчины - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Кон cтр.№ 58

7. Важнейшая предпосылка правильной оценки мальчишеской агрессивности, соревновательности и любви к риску – определение соотношения индивидуально-типологических и соционормативных свойств соответствующего поведения.

Бык на арене тоже неврастеник, а на лугу он здоровый парень, вот в чем дело.

Эрнест Хемингуэй

Психофизиологические особенности мальчиков накладывают отпечаток и на состояние их здоровья.

Как потенциальный мужик, мальчик по определению предполагается «здоровым». Увы! Рождение и воспитание мальчика с самого начала содержит больше рисков и обходится родителям дороже, чем рождение и воспитание девочки. Хотя за последние 35 лет родовая сверхсмертность мальчиков в развитых странах уменьшилась, многие мальчики рождаются преждевременно или имеют недостаточный вес, что сказывается в дальнейшем на состоянии их здоровья (Drevenstedt et al., 2008). Мальчики реже рождаются естественным путем, при их появлении на свет врачам чаще приходится прибегать к родостимуляции, наложению щипцов и кесареву сечению. Так что повышенная забота некоторых архаических обществ о рождении мальчиков, возможно, объясняется не только более высокой социальной оценкой мальчиков, но и трудностями их сохранения. И в дальнейшем мальчики систематически опережают девочек по целому ряду болезней. Поэтому, описывая особенности развития и социализации мальчиков, я обязан, не претендуя на систематичность и не вторгаясь в область педиатрии (Иовчук, Северный, Морозова, 2006), коснуться и некоторых глобальных проблем мальчишеского (не)здоровья. В первую очередь тех, которые чаще всего заботят учителей и родителей и являются по природе своей междисциплинарными.

Прежде всего, это синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ), объединяющий такие черты, как повышенная активность, импульсивность, непоседливость и неспособность сосредоточиться на чем-то одном. Явление очень распространенное: по разным данным, СДВГ страдают от 3–4 до 4–9% детей дошкольного и школьного возраста, невропатологи ставят такой диагноз в 30 % случаев впервые обращающихся детей. Эти дети имеют нормальный интеллект, но, как правило, плохо учатся в школе. СДВГ свойственен мальчикам значительно больше, чем девочкам. По числу обращений за медицинской помощью соотношение выглядит как 10:1, а по данным популяционных и лонгитюдных исследований – как 3:1; такое же соотношение (3:1) существует и у взрослых (Gershon, 2002). Разница в цифрах объясняется тем, что на мальчиков обращают больше внимания, да и самый синдром проявляется у них в более резких формах и, как правило, связан с расстройствами поведения, которые у девочек встречаются реже.

Правильная и своевременная диагностики СДВГ очень важна, но педагоги и психологи слабо информированы о нем. По данным Института возрастной физиологии РАО, слышали о таком заболевании 14 % российских педагогов, 9 % воспитателей, 46 % психологов и 17 % родителей, а как осуществляется его диагностика, знают только 4 % педагогов, 0,5 % воспитателей и 5 % родителей. К тому же СДВГ весьма неоднороден (Безруких и др., 2006). Хотя некоторые его компоненты, по-видимому, заданы генетически, нередко такое поведение бывает просто проявлением индивидуальности или реакцией импульсивного мальчика на чрезмерно «заорганизованное» обучение и избыточный школьный прессинг. Иногда достаточно дать ребенку отдохнуть или найти к нему индивидуальный подход. Для учительницы главная проблема с такими мальчиками в том, что они «трудноуправляемы». Диагноз СДВГ подчас переводит стрелки с неумелых преподавателей и завышенных ожиданий взрослых относительно управляемости ребенка на самого ребенка. Заклейменный «нервнобольным» и посаженный на лекарства мальчик, вдобавок к своим психофизиологическим трудностям, резко снижает самооценку, компенсируя это в присущем ему психофизиологическом ключе. Учителям, требующим лечения ребенка от гиперактивности, не приходит в голову обратиться к невропатологу, чтобы он помог им самим стать поактивнее.

Те же проблемы возникают при обсуждении трудностей обучения и неспособности к обучению (последняя связана с нарушениями интеллекта и относится к области дефектологии). Статистически преимущество здесь на стороне девочек. По данным американской медицинской статистики, в 2004 г. неспособностью к обучению в разных ее формах страдали 10 % мальчиков и 6 % девочек от 3 до 17 лет (Child Trends, 2004).

Самые серьезные трудности у мальчиков связаны с чтением. Дислексия (от лат. dis– нарушение и греч. lexsikos – касающийся слова, речи) – это комплексное нарушение чтения и письма (письменной речи) у детей с нормальным интеллектом при нормальных социокультурных условиях развития (Безруких, Фарбер, 2006). Вопрос о природе и величине гендерных различий в этой сфере вызывает споры. В 1990 г. статья влиятельных авторов в профессиональном журнале поставила более высокую распространенность дислексии среди мальчиков под вопрос, так как в ней высказывалось предположение, что путающая статистика основана на сравнении клинических данных, а мальчиков приводят к врачу чаще, чем девочек. Однако известный английский психолог Майкл Раттер, проанализировав вместе сколлегамистатистику четырех больших лонгитюдных исследований в Великобритании и Новой Зеландии (более 10 000 школьников от 7 до 15 лет несколько раз выполняли стандартный тест по чтению, причем никаких сведений о наличии у них учебных трудностей не было), нашел результаты всех четырех исследований сходными: дислексией страдают от 18 до 22 % мальчиков и от 8 до 13 % девочек (Rutter et al., 2004). Соотношение выглядит почти как 2:1, с учетом IQ и без него. Так что дело не в предвзятости исследователей или методах обучения, а в биологии.

Дислексия может быть не связана с другими умственными способностями, она не помешала некоторым страдавшим ею мужчинам стать выдающимися учеными, художниками и даже писателями. Тем не менее, это серьезная психологическая проблема. Она не только затрудняет мальчикам учебные достижения, но и отрицательно сказывается на их самоуважении и образе «Я». Страдающие дислексией мальчики, даже при выравненных социодемографических и психиатрических факторах, чаще бросают школу и думают о возможности самоубийства.

Еще более пестрая группа заболеваний – расстройства поведения (поведенческие расстройства) и эмоциональные расстройства и расстройства поведения, начинающиеся обычно в детском и подростковом возрасте, включающие в себя агрессию по отношению к людям и животным, вандализм, уничтожение собственности, обман, ложь и воровство, серьезные нарушения правил и «вызывающее оппозиционное поведение». По всем этим диагнозам мальчики существенно опережают девочек.

Согласно мировой психиатрической статистике, расстройства поведения встречаются у мальчиков в 2–2,5 раза чаще, чем у девочек. По данным репрезентативного лонгитюдного исследования 2 232 близнецов, уже в 4,5-5-летнем возрасте эти симптомы были представлены у 6,6 % мальчиков и 2,5 % девочек (Kim-Cohenetal., 2005).

Из 3 300 обследованных канадских детей расстройствами поведения страдают 7 % мальчиков и 3 % девочек. С началом полового созревания, между 11-ю и 13-ю годами, поведенческие расстройства становятся более разнообразными и специфическими. Особенно велики гендерные различия детей с рано возникшими поведенческими проблемами. Если в нормальной подростковой популяции соотношение поведенческих расстройств у мальчиков и девочек 1,5:1, то у «хронических агрессоров» оно выглядит как 10:1. Чем раньше появляются симптомы поведенческого расстройства, тем вероятнее, что в дальнейшем они сохранятся и усилятся. Исследование шести независимых лонгитюдных выборок в трех странах – США, Новой Зеландии и Канаде – показало, что у мальчиков от 7 до 13 лет ранняя склонность к физической агрессии не только сохраняется, но и усиливается, дополняясь другими антисоциальными действиями. У девочек такой тенденции нет, и даже у тех девочек, которые с раннего детства отличались хронической физической агрессивностью, ее уровень ниже, чем у хронически агрессивных мальчиков (BroidyetaL, 2003).