Тайные смыслы Второй мировой - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Кофанов cтр.№ 31

Врагами как национал-социалистической Германии, так и Советского Союза являются капиталистические демократии Запада. Они снова пытаются втянуть СССР в войну против Германии. В 1914 году эта политика имела для России катастрофические последствия. В общих интересах обеих стран — избежать разрушения Германии и СССР, что было бы выгодно лишь западным демократиям. Кризис в германо-польских отношениях, спровоцированный политикой Англии, а также британские попытки создания антигерманского блока делают желательным скорейшее выяснение германо-русских отношений…» [163]

Дипломатический язык туманен, но суть вот: немцы предложили нам союз. С геополитической точки зрения это разумно: лишь союз континентальных держав может быть прочным и взаимовыгодным, и именно сближения немцев и русских панически боялись британцы. Звучит и верная мысль: «демократии Запада пытаются втянуть СССР в войну против Германии».

Но мы-то с вами знаем, что рейх был создан англосаксами и покорно выполнял их волю! И Сталин это знал. Так что реальная суть документа — во фразе «кризис в германо-польских отношениях».

Вторжение в Польшу Гитлер наметил на конец августа. Скорее всего, Сталин знал и об этом. Анализируем ситуацию: немцы захватывают Польшу, выходят к границе СССР, а договора между нами нет, и отношения скорее враждебные. Что за этим следует? С огромной вероятностью — германо-советская война прямо сейчас, когда наша промышленность еще не готова вооружить армию.

Немецкое вторжение все равно неизбежно, но надо оттянуть его как можно дальше!

Как?

Или подружиться с кем-то против Гитлера — или договариваться с ним самим.

Мы выбрали первый путь: в очередной раз предложили Англии и Франции заключить договор о коллективной безопасности. И нам ответили! Впервые! 11 августа в Москву прибыли делегации этих двух стран.

Однако…

То были генералы без права что-либо подписывать — они могли лишь языками чесать. Более того, руководитель английской миссии адмирал Р. Дракс получил инструкцию «вести переговоры как можно медленнее» [164]. И прибыли гости не самолетом, а тихоходным пароходиком до Ленинграда, затем поездом до Москвы. Дольше — только пешком…

Ясно? Они стремились дотянуть до немецкого вторжения в Польшу — чтобы Москва, связанная этими переговорами, не общалась с Германией.

И они тянули.

Мы предлагали составить четкий документ: как, когда и какие конкретно силы наших стран должны действовать, если Германии нападет — на Францию, на СССР, на Польшу, на Румынию или на Прибалтику. То есть предусмотреть все варианты и РЕАЛЬНО к ним подготовиться.

Но партнеры вместо конкретики навязывали словеса типа «ударить всеми силами», «в кратчайшие сроки»… Полная безответственность. Кроме того, в разгар переговоров европейцы потребовали четырехдневного перерыва — дескать, ждут решения своих правительств.

Подчеркиваю: это середина августа тридцать девятого! До начала самой страшной в истории войны — две недели. Если б мы заключили союз, то Гитлер не посмел бы действовать, и уцелели бы десятки миллионов людей.

Но Англия и Франция такой союз саботировали.

Переговоры продолжали быть бестолковой болтовней, время уходило, и мы были вынуждены принять предложение Риббентропа. 23 августа он прибыл в Москву, где и родился следующий документ:

Договор [74] о ненападении между Германией и Советским Союзом

23 августа 1939 г.

Правительство СССР и Правительство Германии, руководимые желанием укрепления дела мира, пришли к следующему соглашению:

I. Обе Договаривающиеся Стороны (далее ДС. — А. К.) обязуются воздерживаться от всякого агрессивного действия в отношении друг друга как отдельно, так и совместно с другими державами.

II. Если одна из ДС окажется объектом военных действий со стороны третьей державы, другая Сторона не будет поддерживать ни в какой форме эту державу.

III. Правительства обеих ДС останутся в контакте, чтоб информировать друг друга о вопросах, затрагивающих их общие интересы.

IV. Ни одна из ДС не будет участвовать в какой-нибудь группировке держав, которая прямо или косвенно направлена против другой стороны.

V. В случае возникновения споров между ДС обе стороны будут разрешать эти споры исключительно мирным путем.

VI. Договор заключается сроком на десять лет. Если одна из ДС не денонсирует его за год до истечения срока, срок действия договора автоматически продлевается на следующие пять лет.

По уполномочию Правительства СССР В. Молотов

За Правительство Германии И. Риббентроп [165]

В августе 1939-го не только готовилось немецкое вторжение в Польшу. Если подзабыли — как раз тогда мы добивали врага на Халхин-Голе. Сплелся клубок:

1. Мы этой победой показали свою силу — чем вынудили немцев с нами считаться. Без Халхин-Гола не было бы пакта.

2. Его подписание добавочно повлияло на японцев в решении сдаться.

3. Пакт вбил клин между японцами и немцами, поскольку противоречил Антикоминтерновскому пакту. Японцы восприняли это как измену Гитлера.

Итак, пакт позволил нам выиграть время для перевооружения и испортил идиллию между Токио и Берлином. Нам он был очень выгоден!

— Да, но немцам-то он зачем? — спросите вы, морща лоб.

О, тут игра тонкая! Захватив Польшу и выйдя на нашу границу, Гитлер тоже не хотел немедленно воевать с нами. Он тоже нуждался в паузе. Зачем? Покажу ниже.

Так что временная «дружба» требовалась и рейху, и нам.

Вообще, ситуация была очень непростой. Ее обрисовал Сталин на заседании Политбюро 19 августа, за четыре дня до подписания пакта (надеюсь, источнику этой цитаты можно доверять. Некоторые сомнения он у меня вызывает):

«Вопрос мира или войны вступает в критическую фазу. Если мы заключим договор о взаимопомощи с Францией и Великобританией [75] , то Германия откажется от Польши и станет искать „модус вивенди“ с западными державами. Война будет предотвращена, но в дальнейшем события могут принять опасный характер для СССР.

Если мы заключим с Германией пакт о ненападении, она, конечно, нападет на Польшу, и вмешательство Франции и Англии в эту войну станет неизбежным. Западная Европа подвергнется серьезным беспорядкам, а у нас будет много шансов остаться в стороне от конфликта.

Мы должны предвидеть последствия, которые будут вытекать как из поражения, так и из победы Германии. В случае поражения в Германии будет создано коммунистическое правительство [76] . Если Германия будет поражена в скоротечной войне, Англия и Франция останутся достаточно сильны, чтобы захватить Берлин. А мы не будем в состоянии прийти на помощь нашим большевистским товарищам в Германии.